– У-у-у… У-у-у… У-у-у…
Такое эхо пошло! Пыль посыпалась! Я даже присел. Сам испугался! И опрометью из дома.
А ребят и след простыл. Здорово они ошалели!
У меня хоть фонарик был, и я довольно быстро до лагеря добрался. А эти «заговорщики» только под утро заявились. И порознь. Сначала Ленька, потом Гринберг, затем Олег. Измазанные, как трубочисты. А у Спасибо вся левая брючина изодрана – сильно же он через кусты драпал! Завалились спать и друг на друга не смотрят. А на меня и подавно. Оставили человека в беде – еще бы не стыдно!
После этого случая их отношение ко мне резко переменилось. С уважением неприкрытым стали ко мне относиться. Чуть-что, Петька… Петька… Иди сюда!… А где Петька?… Мы с Петькой!…
То-то!
Глава 10.
Пираты Неизвестного моря
Мы все страшно соскучились по серьезному делу. Дома у нас всегда было забот по горло (раньше мы этого не ценили): выпиливали, ходили в авиамодельные и шахматно-шашечные кружки, собирали металлолом, запускали змеев-горынычей, ловили рыбу, покупали картошку на базаре. А здесь…
Неужели нам нельзя доверить что-нибудь серьезное?
Пусть у нас сначала не получится. Но мы же будем так стараться!
И тут Ленька вспомнил (я бы об этом никогда не забыл), что он капитан пиратской команды (команда – это я), и устроил поздно ночью под моей кроватью расширенное совещание.
На совете присутствовали: я, Ленька, Рой, Гринберг и Спасибо.
Остальных мы не взяли. Не всякому можно с бухты-барахты доверить. Каждому яблоку – свой черед.
Мы открыли ребятам нашу секретную тайну, и они сразу же загорелись, а потом призадумались…
– А что делать-то будем? – прошептал Гринберг.
Я думал, что Ленька не сможет ответить на такой трудный вопрос. Но он нашелся:
– Помогать обиженным и оскорбленным! Порядок?
Глава 11.
Дичь для Князя, или Дрессированная пиратская свинья
Физиономия Вовки Князева не давала мне покоя. В столовой он упорно садился напротив меня, и его немытое лицо никак не способствовало моему аппетиту.
– У меня кожа такая, – объяснял Вовка. – Ты не думай, это не грязь. Загар!
Мы долго ломали головы, как приучить его умываться. И придумали. В этом нам помог наш Дядя с портфелем, или, вернее, его свинья, которую он держал при лагере, хотя это и запрещено законом.
Я поделился своим планом с пиратами, и они единогласно его одобрили.
Мы собрали со всего лагеря черный крем для ботинок, достали сапожную щетку и пошли к вагончику, в котором проживала свинья Машутка. Она, по обыкновению, лежала на боку и лениво жевала отруби.
Когда я коснулся ее щеткой, она довольно захрюкала и приподнялась. Мы успешно надраили ее кремом, от самого носа до кончика хвоста, а потом прошлись бархоткой.
Свинья засияла, как новый хромовый сапог. А на спине мы ярко вывели белилами «Князь».
Пришел Грунькин, посмотрел на нашу работу и затрясся от смеха.
– Я ничего не видел, я ничего не знаю, – сказал он и исчез.
Мы стали подталкивать Машутку к выходу. Но она не шла. А нам нельзя было задерживаться, потому что мог появиться кто-нибудь из взрослых и помешать нам закончить это «черное дело».
Но мы нашли выход. Ленька притащил упирающуюся бездомную собачонку, которая все время крутилась у нашей столовой, и мы запустили ее к Машутке.
Ну и визг поднялся!!! Машутка снялась с места и понеслась. Ее ножки мелькали с такой быстротой, что можно было подумать: у нее их не четыре, а все шестьдесят. Наш Барбос был по сравнению с ней, как наперсток перед арбузом, но он так и висел у свиньи на хвосте, хотя и предусмотрительно соблюдал некоторое расстояние.
Машутка неслась прямо на наш корпус и не думала сворачивать.
– Разнесет в щетки! – испугался Спасибо.
Услышав шум, в окне спальни появился зевающий Вовка Князев.
– Встреча близнецов была трогательной, – хихикнул Спасибо.
Рот у Вовки не закрылся. Князь издал совершенно нечеловеческий вопль и, видимо, не желая погибнуть под обломками спальни, выпрыгнул в окно перед самым носом Машутки и резво заскакал вдоль ограды. В сантиметре от стены свинья остановилась. Барбос насел, Машутке бежать было больше некуда (справа – забор), и она помчалась за Вовкой. Тот поднажал, слыша сзади свирепое дыхание загадочного чудовища. От лакированной Машутки во все стороны разбегались солнечные зайчики.
Вовка бежал по прямой и никуда не сворачивал, а свинья и подавно. Впереди торчали «гигантские шаги». Вовка добежал до них и с невероятной ловкостью взобрался на самую верхушку столба. А столб, я вам скажу, был гладкий, как стекло. Мы умирали от смеха, а Гринберг заметил:
– Такое возможно только в минуты сильных душевных потрясений, да и то не всегда.
Свинья пробежала мимо столба, и Вовка с ужасом прочитал на ее опине – «Князь».
Надо сказать, что свинью мы быстро успокоили, а вот с Вовкой нам пришлось помучиться. Он обиделся, и мы боялись, что он будет сидеть на столбе вечно.
Вдруг мы увидели у столовой Дядю с портфелем и Вениамина.
Нас как ветром сдуло. Все разбежались по палатам. Мертвый час!
А Вовка принципиально остался на столбе.
Мы лежали и делали вид, что спим, а сами прислушивались. Окна были раскрыты, и каждое слово долетало до нас.
Дядя с портфелем: «Ты что задумал?»
Вениамин: «А?»
Пауза.
Князь – мрачно: «Тренируюсь…»
Дорого обошлась ему эта тренировка. Как злостному хулигану, Князю назначили трехдневный испытательный срок: если он не исправится – отошлют домой.
Вовка исправился. На столб он больше ни разу не залезал. И с этих пор стал страшно чистоплотным. И как это ему удавалось? По-моему, он умывался с песком.
Глава 12.
Сражение с Вениамином
Когда Дядя с портфелем увидел свою лакированную свинью, он не упал в обморок. И шума поднимать не стал, потому что держать такую свинью в пионерском лагере было противоестественно. Но достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: он нам что-то готовит.
А Вениамин так громко захохотал, что ему самому стало неудобно перед начальством, и он убежал куда-то, чтобы успокоиться.
Надо сказать, что мы по-прежнему страдали бессонницей. И все потому, что я по ночам читал при свете фонарика свою любимую, чудесную книгу – «Остров сокровищ».
Но в эту ночь, после истории со свиньей, Вениамин внезапно атаковал нас и унес богатые трофеи: фонарик и книгу.
– Читать надо в положенное время. Замучили вы меня, – жалобно сказал он. – До чего дожил – ночью на ключ запираюсь!
Мы ему, конечно, посочувствовали, и он ушел, хлопнув дверью.
И тогда мы поняли, что это было началом большой войны.
Глава 13.
Первое послание Вениамина
«Здравствуй, Костя!
Не думал писать тебе так скоро, а приходится. Вот уж не поблагодарю тебя за то, что ты подсунул мне такой лагерь. Ты мне говорил: не лагерь, а мечта, ребята – исключительные, вежливые, скромные, аккуратные. А на самом деле – это не ребята, а не знаю что.
С первого взляда на их хитрые физиономии я понял: предстоит война. Так оно и оказалось. Сейчас уже воюю.
Самое главное, никак не могу найти с ними общего языка. Одним словом, у меня не жизнь, а сплошные неприятности.
Если тебе рассказать, какие штучки они выкидывают – ты не поверишь. Недавно произошло такое событие. Они намазали кремом для ботинок свинью и пустили ее по лагерю. Шуму было! Потом они, правда, говорили, что перевоспитывали одного грязнулю, но все равно – нелепо.
И еще одно. Сейчас по лагерю поползли слухи о какой-то тайной «пиратской» команде. Говорят, что история со свиньей – дело рук этих самых «пиратов». Я, признаться, сильно обеспокоен и хочу разобраться в этом деле.