«Я объявил эту работу как «описательную историю», – сообщает Купер 29 ноября 1822 года своему английскому издателю Джону Муррею, – но, вероятно, слишком сильно ограничил себя рамками того, что я наблюдал в юности. Я понимаю, что нынешний вкус предпочитает действие и сильные переживания, и поэтому должен признать, что в этом смысле два первых тома явно страдают. Я все же надеюсь, что третий том как-то исправит положение. Если правда все еще чего-то стоит, то описанные мною картины точно соответствуют действительности, и я спокойно встречу самых придирчивых исследователей. Но оставим окончательное решение за читающей публикой, я верю, что она ошибается крайне редко».
В феврале 1823 года «Пионеры, или У истоков Сасквеханны» почти одновременно появились на книжных рынках Америки и Англии. Успех романа превзошел даже самые смелые ожидания. В США весь первый тираж – 3500 экземпляров – был распродан до полудня в первый день издания. «Это действительно что-то новое для Соединенных Штатов», – отмечала в этой связи «Найлс уикли реджистер». Американские исследователи творчества Купера предполагают, что такой ажиотаж был вызван публикацией в газетах накануне выхода отрывка из романа, содержащего сцену спасения героини от пантеры. Газеты продолжали публиковать отрывки из книги и после ее выхода и прекратили их печатать только по требованию издателя.
Как и в предыдущей книге писателя, уже самим названием романа Купер довольно точно определял и характер его действующих лиц и место действия. Пионерами в Соединенных Штатах Америки издавна называли первых поселенцев в новых районах, первооткрывателей новых земель. Действие романа происходит у истоков реки Сасквеханны, там, где она вытекает из южной части озера Отсего, то есть в местах, хорошо знакомых Куперу. Здесь стоял отчий дом, здесь прошло его детство, здесь он научился читать и писать, познал первые радости жизни. Здесь же прошли его первые годы после женитьбы. Здесь жили многие его друзья и приятели.
Конечно, все это не могло не наложить свой отпечаток на роман, тем более что описанные в нем события относятся к годам раннего детства писателя. Английский литературовед Джеймс Гроссман заметил в этой связи: «По своему настроению роман представляет собой умудренную опытом пастораль, в которой легкая насмешка над описываемым сочетается с любованием. А описание картин общего труда поселенцев отмечено не только сентиментальностью, но и хорошей долей скептицизма».
В письме английскому издателю книги Купер, как мы знаем, подчеркивал правдивость и достоверность описанных в ней событий. «Эта непреклонная приверженность к правде, – писал он в предисловии к одному из более поздних изданий романа, – необходимая часть книг об истории и о путешествиях, но она разрушает очарование искусства, ибо художественное воссоздание действительности гораздо полнее достигается изображением героев в соответствии с их общественным положением и их поступками, нежели самой тщательной приверженностью к первоисточникам».
Роман имеет подзаголовок – «Описательная история», и многие американские читателя до сих пор воспринимают этот подзаголовок буквально, полагая, что Купер описал в романе реальных людей. Утверждают, что прототипами судьи Мармадьюка Темпла и его дочери Элизабет явились не кто иной, как отец писателя судья Вильям Купер и сестра писателя Ханна. И многие действующие лица романа также якобы имели своих прототипов в реальной жизни. По мнению некоторых американских историков, это относится к Оливеру Эдвардсу – Эффингему, к шерифу Ричарду Джонсу, и к добряку слуге Бенджамену. Но, как говорила дочь писателя, сходство действующих лиц романа с реально жившими людьми было чисто общим: «В романе были представлены группы людей, а не отдельные индивидуумы».
Купер действительно писал свою книгу не как историческое произведение в строгом понимании этого жанра: он не изображал реальных лиц, не описывал существующих городов и селений. Как романиста его интересовали прежде всего человеческие взаимоотношения, он считал, что писатель – это тот, «кто вникает в заботы и страдания простых людей, чей гений снисходит до людей низких доходов, кто следует за господом богом, когда он поучает бесчувственных и жестоких, объясняя им, как глубоки наносимые ими раны и какое ужасное возмездие они могут накликать».
В мае 1822 года, то есть как раз в то время, когда Купер работал над «Пионерами», в ежеквартальном журнале «Литерари энд сайентифик репозитери энд критикел ревью» («Литературный научный сборник и критическое обозрение») были опубликованы его рецензии на «Брейсбридж холл» Вашингтона Ирвинга и «Случай в Новой Англии» Катерины М. Сэджвик. В этих статьях Купер дает несколько советов писателям, желающим создать подлинно американские произведения. Он считал, что им следует избегать таких тем, как политика, религия, проблемы образования, а нужно сосредоточиться на «наших местных нравах, социальном и моральном влиянии, оказываемом опосредованно, на общих взаимоотношениях и на тех местных особенностях, которые-то и образуют наши отличительные черты среди людей земли». И далее он отмечал, что подобные темы «весьма редко наблюдаются в нашей литературе».
Интересная проза, продолжал он, каким бы парадоксальным ни показалось это утверждение, обращается к нашей любви к правде, но не к той простой любви к фактам, выраженной в подлинных именах и датах, а к любви высшей правды, продиктованной природой и принципами, которая и составляет первозданный закон человеческого ума… Хороший роман прежде всего адресуется к нашим моральным устоям, – к нашей совести, а также к тем добрым чувствам и добрым принципам, которые провидение заронило в нас, постоянно напоминая нам о том, что «все мы имеем одно человеческое сердце».
И, задумав роман о днях своего детства – действие «Пионеров» происходит в 1793–1794 годах, то есть когда будущему писателю было 4–5 лет, – Купер избрал местом действия дорогие его сердцу места и изобразил в романе хорошо знакомые ему человеческие типы. Однако он не стремился дать точное описание реально существующего селения и его жителей. «Хотя район Куперстауна описан в сценах «Пионеров», само селение – нет. Это же в общем относится и к действующим лицам, хотя, подталкиваемый воспоминаниями, автор нанес и здесь и там несколько мазков, которые заставляют многих думать, что он намеревался сделать в этом направлении больше, чем это было в действительности… Семья и личная история Мармадьюка Темпла ни в какой мере – в прямом смысле – не похожа на моего отца… В Куперстауне никогда не было ни одного дома подобного описанному в «Пионерах».
Известный исследователь жизни и творчества Купера профессор Джеймс Франклин Бирд отмечает в одном из своих исследований, что первые рецензенты «Пионеров» и друзья писателя, которые лично знали покойных отца и сестру Купера, никогда не связывали героев романа с этими хорошо знакомыми им реальными людьми. Ссылки на схожесть действующих в романе лиц с родственниками писателя стали особенно частыми в 30-е годы. Купер вынужден был опубликовать специальное опровержение подобных утверждений, содержащихся в вышедшей в 1839 году в Нью-Йорке книге его приятеля, английского актера Чарльза А. Муррея «Путешествия по Северной Америке в годы 1834, 1835 и 1836».
Следуя установленным для себя правилам, Купер изобразил в романе типичные обстоятельства жизни во вновь заселенных районах Америки в конце XVIII века. При этом он использовал не только личные наблюдения, но и имеющиеся исторические труды. В одном из писем 1842 года Купер отмечал, что при разработке сюжета «Пионеров» ему большую помощь оказал труд историка Роберта Прауда «История Пенсильвании в Северной Америке, со времени официального провозглашения и заселения этой провинции при первом владельце и губернаторе Уильяме Пенне в 1681 году и до периода после 1742 года», изданный в Филадельфии в 1797 году. Именно из труда Прауда почерпнул писатель саму идею взаимоотношений между семействами Эффингемов и Темплов, когда наследство одного в силу обстоятельств оказывается в руках другого.