– Рубен, я...

Едва он открыл рот, как вновь послышалось шуршание крошечных обломков, которое через мгновение превратилось в оглушительный рев.

– Выбирайся оттуда, Дэнни! Свод рушится!

Дэнни круто повернулся на месте, словно хотел этим движением соединить разбитые камни. Грохот нарастал, голос Рубена тонул в нем. Он схватил Дэнни за руку и потащил его за собой в проход. По тоннелю прокатилось облако пыли и накрыло их с головой, не давая дышать. Рубен споткнулся, вскочил, бросился дальше. Дэнни не отставал ни на шаг, натужно кашляя на бегу: его легкие были забиты пылью.

Рев прекратился. Пыль по-прежнему заполняла тоннель, повиснув в невообразимо глубокой тишине. Где-то еще раздавались звуки мелких обвалов, шуршали там и тут скатывавшиеся камни, но тишина уже самодержавно воцарилась надо всем, успокаивая их, кладя конец их конвульсиям.

Рубен и Дэнни подождали, пока пыль осядет, потом пробрались назад по тоннелю, готовые развернуться и бежать при первом же признаке нового обвала. Обвал произошел примерно в пятнадцати метрах за их спиной. Вокруг него висело неповоротливое облако бурой пыли. Их фонари осветили плотную массу кирпичей, земли и камней. Огромная куча поднималась до потолка и уходила выше, в черную дыру. Часть стены обрушилась по обе стороны тоннеля. Путь назад был отрезан.

– Что будем делать, Рубен?

Рубен поводил лучом вверх-вниз по завалу. Он был достаточно плотным, но явно подвижным.

– Я не думаю, что нам стоит терять здесь время, Дэнни. Мы даже не представляем, какой толщины эта куча. Там, в квартире, сообразят, что произошло что-то неладное, и пошлют кого-нибудь следом, чтобы нас вытащить. Я бы не стал сидеть здесь и ждать, может произойти еще один обвал. Давай пойдем вперед.

Дэнни согласился. Выбирать было особо не из чего. Рубен опять вышел вперед и двинулся в прежнем направлении.

– Держись поближе ко мне, Дэнни. Выключи свой фонарь – мы не знаем, сколько нам еще придется пробыть здесь.

Дэнни щелкнул выключателем. Все вокруг него погрузилось во тьму. Единственным источником света теперь был фонарь Рубена в нескольких шагах впереди.

– Мне жаль, что так все получилось там, в тоннеле, Рубен. Должно быть, я запаниковал.

– Ты был напуган, Дэнни. Ты был напуган еще до того, как мы спустились сюда. Что именно так тебя напугало?

Последовало долгое молчание. Рубен слышал дыхание Дэнни у себя за спиной, шарканье его ботинок по грубому полу тоннеля.

– Это было очень давно, Рубен, – заговорил он наконец. – Мне часто снился один сон. Кошмарный сон. Еще до нашей с тобой встречи, когда я был совсем маленьким мальчишкой. Этот сон был полон тоннелей, тоннелей вроде этого. Я каким-то образом попал в них. И как только оказывался внутри, сразу понимал, что что-то гонится за мной.

– А ты знал кто именно?

– Нет. Я не думаю, что это был человек. Но я знал, что оно убьет меня, если найдет. Я все время просыпался от собственного крика.

– Сейчас ты не спишь, Дэнни.

– Нет, Рубен, только это и есть самое страшное. Я просыпался в крике и слезах в своей кровати, но никто не приходил. Я был совсем один в своей комнате, пот катился с меня градом, я звал, но никто не приходил. Тогда я вставал и открывал дверь, и... Вот тут я пугался по-настоящему, потому что, когда я открывал дверь, я снова оказывался в тоннеле, точно таком же, как и раньше, только на этот раз я знал, что эта штука, которая гналась за мной, подобралась теперь совсем близко. И тогда я бросался бежать, и бежал, бежал, потом поворачивал за угол и... Тут что-то случалось, и я по-настоящему просыпался. Что именно случалось, я не помнил.

– И это место напоминает тебе твой сон?

Молчание Дэнни длилось бесконечно. Рубен остановился и повернулся к другу, направив луч фонаря на его лицо. Выражение страха на нем было неподдельным.

– Это и есть мой сон, Рубен, – прошептал Дэнни. – Неужели ты не понимаешь? Поэтому я и запаниковал. Это мой сон, повторяющийся вечно. Только на этот раз я не сплю.

Они молча двинулись дальше. Воздух уже начал сгущаться и застаиваться. Очевидно, боковые тоннели служили единственным источником свежего воздуха для подземного хода.

А затем, неожиданно, тоннель оборвался. Они прошли небольшой поворот, потом чуть заметный подъем и уперлись в кирпичную стену. Дальше пути не было, Как не было пути и назад.

Им показалось, что они просидели у стены довольно долго, в полном молчании. Темнота давила на них со всех сторон. Еще немного, и фонарь Рубена совсем погаснет. Фонарь Дэнни даст им еще час или два. Возможно, кто-то придет и спасет их к тому времени. Тьма вокруг была очень сильна.

– Ты не чувствуешь никакого запаха, Рубен?

Голос Дэнни был бледным и потерянным.

– А что еще мы делали, как не нюхали, с тех пор как попали сюда?

Дэнни наморщил нос и дважды потянул им воздух.

– Я не об этом, Рубен. Не о плесени. Это что-то другое.

Рубен принюхался. Дэнни был прав, появился какой-то новый запах.

– Он усиливается, Рубен. Это что-то знакомое... – Дэнни сделал глубокий вдох. Выражение его лица медленно изменилось. Оно как-то сразу побелело, словно кровь вдруг отхлынула от щек.

– Что случилось, Дэнни?

– О Господи, Рубен, я... я знаю, что это такое. Это газ. Я чувствую запах газа.

18

Газ медленно растекался по тоннелю из газовой трубы, разорванной во время обвала. Он пробирался, невидимый и смертоносный, в тесные и немые закоулки того маленького мира, который они сотворили, едва уловимый поначалу, но с каждой секундой набирающий все больше сил. Воздухом возле самого обвала уже было трудно дышать. До разорванной трубы было не добраться.

Дэнни и Рубен повязали рты носовыми платками и вернулись к стене, зная, что жизнь их измеряется скорее минутами, чем часами. Газу не понадобится много времени, чтобы заполнить то небольшое пространство, которое оказалось в их распоряжении.

Рубен потряс своим фонарем, шаря лучом вверх-вниз по поверхности стены, преградившей им путь.

– Ну, что ты думаешь, Дэнни?

Дэнни посмотрел на стену через плечо Рубена:

– Похоже, что ее возводили наспех, не как весь остальной тоннель. Раствор замешан грубо, местами крошится. Я думаю, это просто перегородка, которую поставили здесь, чтобы закрыть вход в тоннель. Она даже может вести наружу.

– Или в реку.

– Это тоже снаружи. В любом случае, я не думаю, что этого следует опасаться. Стена старая. Если бы по ту сторону текла вода, она бы уже давным-давно прорвалась сюда.

Дэнни сунул руку в карман и достал оттуда большой перочинный нож, из тех, у которых есть свое лезвие на все случаи жизни. Было там и шило, короткое, но достаточно крепкое. Дэнни передал его Рубену:

– Вот, попробуй этим.

Рубен принялся выковыривать раствор между двумя кирпичами на уровне плеча. Он легко крошился. Рубен работал быстро, кашляя и сипло дыша, по мере того как запах газа становился сильнее и удушливее. Цемент теперь отваливался большим кусками, сыпался ему под ноги. Отколупав достаточное его количество, Рубен позаимствовал у Дэнни его разряженный револьвер и обрушил его, как молоток, на облепленный паутиной кирпич, стараясь раздробить его и сдвинуть с остававшегося раствора. Кирпич раскололся, поддался и упал назад, в пустоту.

В крошечное отверстие был виден тусклый свет. Рубен вдохнул полный рот неотравленного воздуха, затхлого, но пригодного для дыхания.

– Дай мне твой фонарь, Дэнни. Мой уже еле дышит.

Рубен направил яркий луч в проделанную им дыру. В нескольких метрах от себя он сумел разглядеть что-то напоминавшее толстую металлическую решетку, прутья которой выщербились и заржавели от времени. Тоннель как будто обрывался позади решетки, но Рубен видел недостаточно, чтобы сказать, что именно там было. Все это время он сдерживал дыхание; втянув в себя воздух, он поперхнулся газом и почувствовал, как у него закружилась голова. Нужно побыстрее расширить отверстие.