Заиграл цыганский хор, а квартет в составе Аллы Пугачевой, Александра Розенбаума, Александра Малинина и Александра Крылова грянул каждый свою песню:

«Ямщик, не гони лошадей!»

«Под зарю вечернюю».

«Ням! Ням! Ням!»

«В далеком Бискайском заливе».

А хор цыган подхватил: «Где золото роют в горах!» – все вместе:

«Червончики!»

Короче, дали мы им шороху!

Не захотели сразу нас впускать, так сам председатель на шум естественно вышел из своего кабинета к нам.

Солдаты взяли на караул, тамада всунул ему в руки большой рог с вином, танцовщицы затрясли телесами, а все остальные, включая меня и обоих негров, грянули величальную:

– К нам приехал, к нам приехал!..

Именно с этого момента секретарша стала страдать бесплодием и с ней случился первый припадок, а председатель Госплана пристрастился к вину.

Я встал с ковра и, шагнув через угощения навстречу хозяину учреждения, сказал:

– Извините, пожалуйста, но если вы нас сегодня не можете принять, то мы можем прийти завтра!

Через пять с половиной секунд мы с Мурзиком сидели в кабинете председателя Госплана.

Молчание затянулось.

Председатель Госплана с отрешенным видом перебирал какие-то бумаги на своем столе и совершенно однозначно был сердит.

И было из-за чего.

Устроить такой балаган и еще после этого иметь наглость требовать, чтобы с ними имели какое-то дело.

Ну и времена наступили.

Я, прекрасно понимая состояние председателя и даже немного расстраиваясь в содеянном, заактивировал свой второй интеллект, и он начал сканировать в мозгу Председателя.

Понадобилось минут семь, чтобы изменить душевное состояние оппонента, развеять давешнее негативное впечатление, добавить маленько юморку и при этом заодно снять вечную усталость от непроходящей заботы за судьбы Государства.

Лик председателя постепенно просветлел, а я, пользуясь моментом, начал наступление.

– Как я догадываюсь, Вас предупредили о нашем визите, и без долгих слов предлагаю ознакомиться с нашим проектом.

Я опять проделал известные манипуляции со своим дипломатом-компьютером, и пока председатель впитывал информацию, отправил второй интеллект к Чертовой Бабушке, большой специалистке по изготовлению приворотного зелья, коего мне настоятельно требовалось употребить, дабы, за всей этой чехардой окончательно не разлюбить Мурзика.

Когда рекламный ролик закончился, Предгосплана сказал:

– Я, конечно, ценю ваше ретроспективное воображение, но мне непонятно для чего вам понадобилось мое мнение для его дилетантской оценки?

Начало было крутое, но мы тоже были не лаптем крещены:

– Этот ролик был создан в ЦРУ, на запрос Конгресса о путях позитивного завершения перестройки. Наши лихие гепеушники с неимоверным трудом и риском для жизни выкрали и скопировали его. Нам теперь только остается воплотить его в жизнь.

– А если это фальшивка, созданная с целью провокации и дезинформации?

– Там были еще несколько сюжетов о негативных путях перестройки, и к тому же мы провели экспертизу и получили положительные отзывы у компетентных органов.

– Звонили мне тут они и предупреждали, что вы будете просить у меня мою голову с честным именем в придачу.

– Зампред тоже звонил?

– Нет?!

– Значит позвонит.

– Да?

– А снабженца мы переведем в дворники.

– Тогда уж заодно и финансиста.

– Нет, финансист нам еще пригодится.

– А снабженец уже нет?

– Крамолу и предательство надо искоренять беспощадно.

– Дурдом какой-то.

– Конечно, дурдом. Вся страна дурдом.

После непродолжительной паузы председатель спросил:

– И что вы предлагаете?

– Внедрить эту систему, и дурдом прекратится.

– А каково мнение Политбюро? Что по этому поводу они думают?

– Кто именно?

– Политбюро…

– Чье мнение из членов Политбюро вас интересует?

– Ну, например, Егора Кузьмича.

– Егор Кузьмич ничего не думает.

– Как, совсем?

– Он ничего не знает об этом проекте, поэтому ничего о нем и не думает.

– А кто в Политбюро знает о нем?

– На сегодня никто, кроме министра обороны и председателя КГБ.

– Тогда нам не о чем с вами разговаривать.

– Да? – засомневался я и оглянулся.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянули Алла Пугачева и остальные персонажи моего бреда в приемной.

Председатель Госплана вздрогнул, увидев эту веселую компанию.

Я махнул рукой и дверь прикрылась.

– Продолжим разговор?

Председатель вытер платком свой лоб и молча кивнул.

– Нет смысла выходить на Политбюро, не согласовав со всеми заинтересованными инстанциями. Вот договоримся с вами, быстренько получим отзывы Электронпрома, Народного образования, Здравоохранения, и согласие профсоюзов и доложим честь по чести Политбюро.

– А если не договоримся?

Из-за двери послышалось:

«Гоп-стоп, у нас пощады не проси!..»

– Обязательно договоримся! Вы же прекрасно понимаете, что это единственный выход, и Госплан первый выиграет от внедрения компьютерной сети. Правда, многих придется сократить, но должность Председателя ведь останется.

– Дурдом какой-то!

– Батенька, уже пятый год дурдом, а вы все не перестаете удивляться! Давно уже пора с этим смириться! Или вы не хотите перестраиваться?

Председатель посмотрел на меня нехорошо и по селектору попросил секретаршу принести кофе.

Однако вместо его секретарши кофе принесла банда карликов и вообще это был не кофе, а дневной рацион дюжины шейхов и чревоугодных монахов после длительного поста.

Мы с Мурзиком мгновенно принялись трапезничать, а председатель посмотрел-посмотрел на нас и, махнув рукой, налил себе стакан чего-то там импортного и, по-моему, необычайно дорогого и залпом выпил.

Я, набивая одной рукой рот тахан-урюком, а другой бутербродом с красной икрой, прошамкал:

– Наши имена войдут в историю, наши внуки будут гордиться нами, а народ про нас сложит песни…

– Но ведь придется полностью переделывать государственный план?!

– Ничего, переделаем!

– Но он уже утвержден?!

– Переутвердим!

– Но это же нереально?

– Послушайте, уважаемый! Вы-то чего боитесь? Вы чтоль будете бегать его переделывать? От Вас требуется только дать свое согласие и соответствующие указания, и все!

– Ничего себе все?! А ответственность?!

– Можно подумать, что не приди мы к вам, то у вас не было бы никакой ответственности! Так хоть у вас какой-то шанс появляется усидеть на этом месте, а без нашего проекта сидеть вам здесь не более полгода!

– Ну ладно, меня вы, конечно, можете уговорить, но как вы собираетесь уговорить наши министерства отдать огромную часть бюджетных ассигнований другому дяде? Или вы считаете их бессеребрениками и блаженными?

– Мы их уговорим в пять минут! Они сами будут драться между собой за большую долю вклада под гарантированное в будущем канальное время!

– Но ведь эти ассигнования придется делать за счет свертывания отраслевой науки, а это знаете чем пахнет?

– Знаем! Саботажем!

– Ну и как вы на это смотрите?

– Да никак, за этим будет смотреть КГБ! И вообще, только за то, что мы под шумок нашего проекта разгоним и реорганизуем Отраслевые НИИ, нам потомки памятник поставят!

– А по-моему, нас поставят к стенке!

– К стенке вас со мной точно не поставят, но если вы не дай Бог начнете юлить и вести двойную игру, то вам не поздоровится!

– Вы мне угрожаете?

– Нет, предупреждаю!

– И что вы мне сможете сделать?

– Ну хотя бы для начала прокрутить депутатам снятый сегодня видеоролик! – я включил свой дипломат и на его экране появились кадры шабаша в приемной и как председатель кушает в своем кабинете.

Нас с Мурзилкой камера, естественно, не схватила ни разу.

– Вы ведь убедились в наших способностях, а мы постараемся оправдать ваши надежды! – сказал я и, махнув стакан водки, подвел черту: