О, что нам ей сказать, душа моя, сегодня,

Найдешь ли ты теперь высокие слова

Для той, на чьем челе печать лежит господня,

Для той, что дарит свет, которым ты жива?

Мы скажем: «Пред тобой все сущее греховно,

Святая, помолись когда-нибудь за нас,

Ты пахнешь ангелом и плоть твоя духовна,

Мы славим чудный свет твоих пречистых глаз!»

На улице, в толпе, где гам и мельтешенье,

Взывает к страждущим, что жаждут утешенья,

Твой Призрак, сотканный из ясного огня:

«Вселенная любви воистину бездонна!

Любите же добро! Послушайте меня!»

О ангел ласковый, о муза, о Мадонна!

Померк алтарь небес, и в час богослуженья

Торжественно зажглись кадильницы-цветы,

Сквозь звуки аромат плывет из темноты,

Меланхоличный вальс и томное круженье.

Торжественно зажглись тяжелые цветы,

И скрипки нежный стон дрожит в изнеможенье,

Меланхоличный вальс и томное круженье,

Как много в небесах печальной доброты.

И скрипки нежный стон дрожит в изнеможенье,

А в робком сердце страх бездонной пустоты,

Как много в небесах печальной доброты,

Где тонет хладный диск в кровавом изверженье.

А в робком сердце страх бездонной пустоты,

Былого алый свет собрал все отраженья,

Где тонет хладный диск в кровавом изверженье:

Во мне блестит фиал, где спят твои мечты.

О сестра, давай

Умчимся в тот край,

Где бесконечно блаженство,

Край волшебных грез,

Где не будет слез,

Где все, как ты, совершенство!

Солнца влажный блеск

И каналов плеск,

И черный плен глаз коварных

Оплели мой ум

Обаяньем дум,

Таинственных и лучезарных!

Край, где царит чистота,

Мир, свет и красота!

Там пышный покров

Из пестрых ковров

Наши украсит покои,

Там всюду цветы

Неземной красоты

Расставлены нежной рукою,

Там роскошь зал,

Глубина зеркал,

Прелесть, лоск и сиянье,

Там в светлой тиши

Все тайны души

В едином пребудут слиянье!

Там, где царит чистота,

Мир, свет и красота!

Хочешь — корабли,

Что в гавань зашли

Из дальних стран, — без промедленья

Выполнят сейчас

Любой твой приказ

И ждут твоего повеленья!

А вокруг закат,

Золотой каскад,

Весь в гиацинтовых отсветах,

Город затопил,

Который застыл

В глазах твоих, счастьем согретых,

Там, где царит чистота,

Мир, свет и красота!

Пейзаж чудовищно-прекрасный,

Холодный, мертвый, неземной,

Мираж бездушный и ужасный

Был порожден сегодня мной.

Я истребил без снисхожденья

В нем все деревья — для того,

Чтобы живые насажденья

Не безобразили его.

Но, сладким мучимый соблазном,

Я изощренно сочетал

В его строю однообразном

Лишь воду, мрамор и металл.

Фонтаны, лестницы, аркады,

То был роскошный Вавилон,

Где в бездну рушились каскады

И рдело золото колонн.

И, низвергая вал за валом,

Весь в бриллиантовом огне,

Поток прозрачным покрывалом

Скользил по бронзовой стене.

Там, где литые колоннады

Застыли в зеркале воды,

Окаменелые наяды

Глядели в мертвые пруды.

Там камнем розово-зеленым

Свои оправив берега,

Текла к пределам отдаленным

Искристо-синяя река.

Там все являло откровенье,

Я мнил немое торжество

Зеркал, ослепших на мгновенье

От отраженья своего!

Там, в вышине, из урн бездонных

Срывались в пропасть предо мной

Лавины Гангов монотонных

Необозримою стеной.

Там, жертва собственных экстазов,

Впав в упоительный обман,

Я взором в бездну из алмазов

Обрушил бурный океан!

Везде глаза мои встречали

Отдохновенье и привет —

Там даже черный цвет печали

Мне излучал незримый свет.

Тот мир ни солнцем, ни луною

Не озарялся, ибо в нем

Все, что простерлось предо мною,

Светилось собственным огнем!

Я созерцал свои владенья,

Но что за сон приснился мне?

О ужас! Все мои виденья

Сменялись в мертвой тишине!

Открыв глаза, я вдруг проснулся.

Но, отрешась от забытья,

Я тотчас вновь соприкоснулся

С угрюмой прозой бытия.

Часы, охрипшие от боя,

Уже рекли средину дня,

И безразличие тупое

Вновь переполнило меня.