Гатиба страдала. Большие возможности, которые она теперь обрела, по существу ничего не давали ей. Она с нетерпением ждала рождения ребенка. Когда родился мальчик, Гатиба решила твердо и непреклонно изложить мужу свои требования и претензии.
Этой ночью Гатиба собиралась объясниться с атабеком Мухаммедом. Но она понимала, ее требования очень велики, и не верила, что супруг примет их.
Было довольно поздно. Оторвавшись от панорамы вечернего города, залитого морем огней, Гатиба прошла на красиво обставленную застекленную веранду. Ее окружили рабыни и повели в комнату для переодевания.
Атабек расхаживал по залу в ожидании кази и городской знати, приглашенных во дворец на церемонию наречения сына именем.
Вошли кази Хамадана, за ним - городская знать, важные государственные сановники, визири, министры.
В комнату кормилицы за младенцем послали слугу. Через несколько минут в зал вошла толпа рабынь и служанок. Однако ребенка несла не кормилица, а Себа-ханум. Несколько часов назад Гатиба договорилась с мужем, что награду, причитающуюся кормилице, получит ее рабыня-фаворитка.
Все в зале встали.
Себа-ханум приблизилась к кази и передала ему младенца. Тот прочел молитву, коснулся рукой лба новорожденного, поздравил его с появлением на свет и, подойдя к атабеку Мухаммеду, передал ему сына.
- Я нарек ребенка именем Гютлюг, - сказал атабек. - Мелеке добавила к нему имя Инанч, которое передается в ее роду из поколения в поколение. Если джанаб кази позволит, отныне мы будем звать мальчика Гютлюг-Инанч.
Кази опять забормотал:
- Да пошлет всевышний Аллах долгих лет жизни своему юному рабу Гютлюг-Инанчу! Да хранит он благословенного младенца, дабы род Эльдегеза жил тысячи лет! Да будет над мальчиком покровительство Аллаха!..
Кази читал молитву, а атабек с любопытством разглядывал сына. Лицо у младенца было сердитое и хмурое. "Сразу видно, весь в мать, - подумал он. Какое неприветливое личико!"
Атабек Мухаммед передал сына Себе-ханум, затем протянул ей записку, в которой говорилось:
"Выдать Себе-ханум из казны пятьсот золотых динаров".
По приказу атабека на плечи кази набросили дорогой халат и вручили мешочек, в котором было десять тысяч золотых динаров.
По случаю рождения сына атабек приказал раздать нищим Хамадана подаяние в размере пятнадцати тысяч золотых динаров и отпустить средства на обновление некоторых мечетей и гробниц, в том числе гробниц Абу-Даджаны Нейсари, Мусейи, Кязым-оглы Исмаила, Алиййеннаги-оглы Гусейна, Баба-Тахира, Шейха Сейида Али и Хадже Абульйя-губа.
Зал опустел.
Себа-ханум, сопровождаемая толпой рабынь, отнесла младенца в колыбельную комнату, где ее ждала Гатиба-ханум.
- Поцеловал атабек сына? - спросила она шепотом.
- Нет, не поцеловал, но долго, внимательно и удивленно смотрел в лицо мальчика.
Гатиба еще больше помрачнела. В сердце опять зашевелилась неприязнь к мужу.
Пора было идти в трапезную, где ее ждал атабек. Она вышла из комнаты сына, окруженная большой свитой.
Атабек Мухаммед расхаживал по трапезной из угла в угол.
Когда Гатиба вошла, он поспешил к ней навстречу и поцеловал ее руку.
- Поздравляю мою мелеке! - сказал он. - Ты родила мне сына, дарю тебе за это построенное при нашем отце знаменитое имение Эльдегеза, которое находится в живописном, целебном месте между Хамаданом и городом Султанийе. Покойный отец Эльдегез выстроил его для нашей несчастной матери. А теперь я дарю это имение неповторимой и благородной матери Гютлюг-Инанча, осчастливившей нас и подарившей нам наследника, который продолжит род нашего отца. Мой брат Кызыл-Арслан, узнав о рождении племянника, прислал письмо. Послушай, как красиво он пишет!.. "Великой мелеке, подарившей династии Эльдегеза новый цветок, передаю в дар деревню Сейидабад, знаменитую во всем Азербайджане своими цветами. Сейидабад обладает мягким климатом. Эта деревня находится в четырех ферсахах от эйлага115 Уджан".
Атабек Мухаммед протянул жене две дарственные записи, одну - на имение Эльдегеза, вторую - на деревню Сейидабад.
Гатиба-хатун, даже не взглянув на дарственные записи, небрежно отбросила их в сторону и молча подсела к скатерти.
Пренебрежение жены к подаркам возмутило атабека. Но он не хотел затевать ссору во время еды. Глядя в злое лицо жены, он вспомнил выражение лица сына, виденное им час тому назад - лицо младенца было такое же злое и надменное.
Вечерняя трапеза окончилась. Гатиба поднялась и пошла к выходу.
Атабек Мухаммед поспешно спросил:
- Неужели мелеке не сочла достойными своей особы дары двух хекмдаров?
Гатиба остановилась у двери, гневно хмурясь.
- Я не считаю ваши подарки оскорбительными для себя.Они довольно дорогие. Но они предназначены мне. Для вашего сына этого мало, он достоин гороздо большего. Раз моему сыну предопределено продолжить род Эльдегеза, это следовало непременно отметить.
Атабек Мухаммед задумался.
С этой женщиной было явно невозможно жить. Она никогда не бывала довольна. Ей было мало той власти и тех почестей, которые ей дал Хамадан. Она хотела чего-то большего! Теперь атабек считал свою женитьбу на дочери эмира большой политической ошибкой. Предчувствие говорило ему, что эта женщина и ее сын принесут салтанату много горя. И он в тайне ругал себя.
- Ты думаешь, месячному младенцу можно было оказать большую почесть? спросил он тихо. - По-твоему, щедрое подаяние, которое будет роздано нищим Хамадана, обновление
святых гробниц и прочее - недостаточная почесть крошечному существу?
- Ты сделал все это не для ребенка, а для своей же славы!
- А что я должен был сделать для ребенка?
-Тебе следовало поцеловать его в губы и, передавая Себе-ханум, сказать: "Возьми моего наследника!.."
- Об этом рано говорить. Назначение наследника зависит от брата Тогрула, законного главы салтаната. Мой сын не обладает правами наследника престола. Я прошу, пусть мелеке пока не поднимает этого вопроса. Ты недовольна тем, что я не поцеловал мальчика? В присутствии кази и прочих духовных лиц это выглядело бы неприлично. Ты напрасно сердишься из-за такого пустяка.
- Как можно не поцеловать родного сына! Это неуважежение и к нему, и ко мне!
-Так неверно может думать только моя мелеке - владыка моих чувств и мыслей.
- Мой сын не наследник, а я не мелеке! Мне давно известно, что я никто. Ни одно мое распоряжение, ни одно мое желание не выполняются. А ведь вы давали обещание?.. Вспомните, о чем мы договаривались перед свадьбой?
- Если ты хочешь сделать что-нибудь для счастья народов Северного Азербайджана, для процветания своей родины, я весь к твоим услугам. Вспомни, разве ты предлагала что-нибудь подобное?
- Я высказала много пожеланий, о которых вы написали Кызыл-Арслану. Но он не осуществил ни одного из них. Вам хорошо известно, что поэт Низами и его друг Фахреддин мешают моему отцу править Северным Азербайджаном. Вы не раз писали об этом Кызыл-Арслану. Однако Низами и Фахреддин продолжают свою враждебную деятельность. Кызыл-Арслан давно мог бы вразумить их, если бы захотел.
- Что ты предлагаешь?
- Я уже делилась с вами своим планом. К нему присоединяется и мой дед халиф багдадский, от которого я привезла вам письмо. Только вы не обратили на него внимания.
- Не понимаю я тебя, Гатиба, не понимаю! На земле царствовало немало женщин. Но, если бы все они шли путем, которым хочешь следовать ты, им не пришлось бы властвовать и месяца. Ты готова превратить в развалины большое государство, лишь бы твоему отцу жилось неплохо. Если бы поэт Низами уехал из Азербайджана к хорезмшаху Алаэддину Текишу, черед ним расстилали бы дорогие ковры, а под ноги бросали золотые монеты. В стране же, управляемой твоим отцом, два всемирно известных мастера поэзии влачат полунищенское существование. А. кто таков Фахреддин? Стоит ему обратиться с призывом к народу Северного Азербайджана: "Вооружайтесь!", - и сотни тысяч храбрецов вскочат на коней. Джигиты Северного Азербайджана хорошо показали себя в битвах Баркиярука с его братом Мухаммедом. Такие храбрецы, как Фахреддин, понадобятся в будущем для нашего салтаната, в очень недалеком будущем. Кызыл-Арслан не погубил Низами и Фахреддина как раз по вышеизложенным мною причинам. Тебе хорошо известно, что вражду между Фахреддином и твоим отцом невозможно устранить.