В списках строевых частей состоят также командированные, которые также не несут строевой службы: академии, курсы, заведения, комиссии, управления, штабы, школы, госпитали, полигоны и т.д.

Обе эти причины, т.е. хозяйство частей и командировки, отнимают в действительности от строя около 1 /4 состава или 10.000-12.000 человек.

Следовательно, к 1 января 1908 г. правильнее считать строевых офицеров около 25.500 и нестроевых - 19.000. Прохождение нашей всей службы все еще построено на огромной переписке и различных работах хозяйственного характера. Канцелярия полка, помимо разного рода распоряжений и приказов, в день исполняет до 25 бумаг.

Штаб дивизии исполняет в год тысяч около 8 бумаг, из которых немало есть весьма хитрых ведомостей и отчетов, которые составляют сводку полковых данных. Эти ведомости редко когда бывают нужны, и, конечно, без них обойтись легко можно.

Характерно, что в военное время переписка не уменьшалась, а даже увеличилась, достигнув до 70-100 номеров в день в штабе дивизии. Освобождение строевых начальников от хозяйственных работ и переписки возможно, конечно, лишь с реформой интендантства, проведение которой в жизнь тормозится, между прочим, и строевыми начальниками и штабами. Причем указывается на какие-то трения, неудобства, и великая реформа грозит заглохнуть. Наша страсть к разного рода хозяйству характеризуется и разного рода смотрами, где собственно поверяется только выправка, маршировка, пища и т.д., но не тактическое или специальное обучение части. ...>:

В жизни приходится всегда жертвовать одним в пользу другого. Для того чтобы иметь хороших офицеров на службе и в запасе надо сделать так, чтобы их положение во всех смыслах было бы хорошо и прямо, и относительно к обыкновенным гражданам, тогда забудется старая поговорка, что лучшего сына отдам в инженеры, второго - в адвокаты, а третьего - в офицеры. ...>:

Уход в запас уменьшился к 1909 году почти в два раза сравнительно с 1907 годом. Цифра 1909 года весьма благоприятна, если даже ее сравнивают с прошлым, например 1887-1889 годами, вполне нормальными для жизни русской армии. Среди уходящих в запас молодых офицеров наблюдается часто обратное поступление на службу в пограничную стражу, другими словами, можно думать, что уход в запас совершается лишь как средство перехода в иную службу, когда почему-либо начальство не позволяет обычный перевод. Пограничная же стража, имея некомплект, конечно, хлопочет о своем пополнении.

Как же быть? С одной стороны, для армии неприятно готовить себе офицеров и потом их терять, с другой стороны, офицеры нужны и для пограничной стражи, а равно и для других ведомств.

Вопрос этот весьма сложный и серьезный для государства, и мы рассмотрим его вообще в связи с уходом офицеров из строя куда бы то ни было. ...>:

Польза службы требует, чтобы состав офицеров части менялся возможно реже. Желательно, чтобы старшие постепенно уходили бы, а на их место прибывала бы молодежь из училищ.

Тогда лишь будет преемственность воспитания, обучения, традиций и привычек, а порою хотя бы даже и предрассудков, но которые тоже составляют единение части, частицу основы ее стойкости и упругости.

Рыцари правильно смотрели на вещи. С трудом они принимали к себе новых сочленов и неохотно от себя отпускали.

Чем более в армии переездов офицеров из одной части в другую, тем безошибочней можно сказать, что армия живет все еще ненормальной жизнью. Повторяю, часть - это семья, а где же видно, чтобы члены семьи сменялись часто. ...>:

Уход на нестроевые должности

Мне кажется, что никто не будет спорить о главном назначении армии. Защита от врагов, война и сражение, победа и самая смерть - вот удел доблестной армии, призыв для храбрых.

Отсюда - первое место строевым офицерам.

Удовлетворение всех нужд армии хотя и важная, но, конечно, работа в этой области, порой и очень почтенная, все-таки должна стоять ниже боевой деятельности. Даже первые циники еще не осмеливались открыто призывать армию для пролития чернил, просиживания стульев и ломания перьев. Благо тем государствам, где крепкий меч считается всеми выше бойкого пера.

Горе книжникам и фарисеям, которые, утверждая это, в то же время способствуют увеличению нестроевого элемента, возвышают его над строевыми.

Издревле была борьба между полем и канцеляриею, но, увы, нередко побеждала последняя. Оно и понятно. Законы и приказы пишутся нестроевыми людьми, а подняться, возвыситься до самоотречения не хватало духа. Заботились о себе, а не о пользе Его Величества.

Да что говорить. Всем известны многочисленные тому факты как, например, начальники отделений обгоняют своих боевых и доблестных товарищей. ...>:

Стремление устраиваться на нестроевые должности более всего объясняется невыгодностью службы в строю, ее тягостью и однообразием, возможностью уходить из строя и вновь в него возвращаться, спокойствием нестроевой службы, расположением учреждений в больших городах, возможностью носить красивый военный мундир, не неся военной службы, наконец, более быстрым движением по службе.

Опять-таки и в этом ни для кого нет секрета. Как ни неприятно об этом говорить, но надо, ибо ведь мы хотим видеть русскую армию победоносной, а без отличного корпуса офицеров нет успеха. Служба в строю должна быть так поставлена, чтобы из него не было бы бегства сотен молодых, здоровых и полных сил офицеров. Траурные дни великой службы, дни Мукдена и Цусимы уносят менее офицеров, чем уход на нестроевые должности и командировки.

Всегда, конечно, найдутся люди вялые, неэнергичные, предпочитающие комнату полю, и пусть они, но только они одни, и уходят из армии.

Канцелярия должна иметь отборных работников, но среди них лишь строго необходимое число офицеров.

Строжайше должно быть проведено в жизнь, что никто и ни при каких обстоятельствах из нестроевых не может обгонять в чинопроизводстве своих строевых товарищей, а если обогнал, то в строй не возвращается.

Никто из нестроевых не может ни в чем бы то ни было иметь более прав, содержания и наград, чем его отличные строевые сверстники.

Неприятно утверждать мне, нестроевому офицеру, такую истину, но это так должно быть и пусть будет на пользу дорогой армии.

Ряд запретительных мер сыграет гораздо меньшую роль, чем превосходство быта строевых офицеров.

Наряду с этим все, кто пострадал на службе в строю или потерял на ней здоровье, но годен еще к административной службе, обязательно имел бы право на получение службы в военном или ином министерстве.

Тогда, очевидно, каждый строевой офицер может служить, большим рискуя и без тревоги взирая на будущее. ...>:

Уход в невоенное ведомство с сохранением мундира

Офицер уходит из военного ведомства, перестает быть защитником отечества и в то же время носит тождественную эмблему рыцарского служения отечеству. Вопрос этот большой сложности, и здесь надо посмотреть, нет ли службы вне военного ведомства, которая походила бы на военную.

Мне кажется, что есть, но все-таки эта служба не столь рыцарская. Устав ее, быть может, и очень строгий, но все-таки другого разряда.

Быть может, еще в России рано отказаться от приставов в чине полковника или начальника тюрьмы в чине капитана, но, без сомнения, своевременно отличить и безусловно отделить службу в военном министерстве от службы в иных ведомствах.

Службу в любом министерстве, хотя бы внутренних дел, тоже разделить так, чтобы у него офицерские должности были бы редким исключением и приравнены были бы к нестроевой службе военного ведомства, не выше.

Такие должности, как член совета министерства земледелия что ли, никогда бы не видели офицерского мундира, а буде кто из нас обнаружит желание и способности к земледелию, пусть переименуется в действительные или агрикультур-советники.

...>: Если не будет еще принято ряда поощрительных и понудительных мер к уходу отслуживших, имея в виду необходимость молодого состава, то опять-таки через несколько лет совершается естественная эволюция событий.