– Я клянусь и божусь, – сказал Гамильтон, – что потерял сотню фунтов, поставив на этих проклятых трехфутовых кляч. Ага! К нам идет знаток, который объяснит, что к чему, – добавил он добродушно, завидя приближающегося Хьюго. – Баллинкри, должно быть, единственный человек в Оксфорде, никогда не проигрывающий на скачках.

– Скажи, Баллинкри, как это тебе удастся? – спросил Арран. Он был младшим сыном шотландского лорда, который, вероятно, послал его в Англию, не придумав ничего лучшего. Парень постоянно позорил семью, будучи самым отъявленным дебоширом в городе. – Как тебе удастся угадать призера? Может, они у тебя меченые?

Масслдайн ответил за друга, освобождая ему место у огня:

– Хьюго родился в конюшне, вот и все. Посмотри на него, Вилли, разве не видно, что его отцом был жеребец? Он шепчется с лошадьми перед заездом, и они говорят ему, кто победит, – он обнял Хьюго за плечи, а все весело расхохотались.

– Как поживает великий производитель твоего отца, Баллинкри? – спросил Гамильтон. – В мае на скачках в Ньюмаркете лучшего скакуна моего управляющего опередило какое-то чертово чудовище, потомок того самого жеребца. Как же его зовут?.. Турок!!! Вот как! Никогда не видел более быстрого зверя. Мой управляющий хотел послать свою лучшую кобылу в Морлэнд. Но вот дерьмо! Цена, которую назначил твой отец...

Арран осушил бокал бургундского и, протянув его проходящему мимо лакею, чтобы наполнить вновь, предложил:

– Скажи своему управляющему, Гамильтон, что я обслужу твою лучшую кобылу за полцены от той, что запрашивает Морлэнд, и вы вольете в свою породу благородную кровь.

Все заржали, хотя Хьюго был несколько ошарашен столь фривольной беседой, и Масслдайн сказал:

– Ну ладно, ребята, мы шокируем нашего хозяина. Вы же знаете, как в старых йоркширских семьях воспитывают своих отпрысков? Не забывайте, что они к тому же еще и католики.

Арран бросил значительный взгляд на портрет Аннунсиаты, висящий над камином:

– Ах, извините, я не знал. Некоторые из них могут бросить тень и на монастырь.

Хьюго пристально посмотрел на него.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он требовательно.

Арран, хотевший только слегка уколоть Хьюго, сказал:

– Что я имею в виду? Послушай, Баллинкри, все знают о ваших тесных связях с королевской семьей. Покровительство здесь, пансион там, а ведь никому, кроме фавориток его величества, не помогают с такой готовностью.

Масслдайн еще крепче сжал плечо Хьюго, чувствуя нарастающую в нем ярость.

– Ты говоришь о моей матери, Арран? – гневно спросил Хьюго. – Должен тебе сказать...

– Дорогой мой, почему столько злости? – спросил Арран и приподнял бровь, изображая удивление. – Безусловно, это очень высокая честь – делить постель с первым лордом. И кто знает, что кроме...

– Заткнись, Вилли! Попридержи язык! – оборвал его Масслдайн, не отпуская плечо Хьюго. – Баллинкри не нравится слышать подобные мерзости о своей матери, как и мне. Так что иди и подумай.

У Аррана хватило ума замолчать, но Хьюго кипел от ярости. Масслдайн хлопнул его по плечу.

– Брось, Хьюго! Мир. Это всего лишь шутка. Арран не хотел оскорбить твою мать. У него не хватит мозгов, чтобы оскорбить кого бы то ни было, не так ли Вилли, сын кельтских варваров? Давайте выпьем за здоровье прекрасной и благородной дамы! Ну, поднимайте же бокалы, ребята! – закончил он, подняв свой бокал к портрету.

Все трос поддержали его: Хьюго – нахмуренный, Арран – будто извиняясь, Гамильтон – открыто хохоча.

– Поделись с нами последними сплетнями, Баллинкри, – с любопытством сказал Гамильтон, когда они выпили. – Ты ведь первым узнаешь все дворцовые новости, клянусь! Кто с кем спит?.. Ладно, ладно, не буду... Ей-богу, даже не знаю, о чем бы его спросить, чтобы не вогнать в краску.

– Как продвигается новый дом твоей матери? – пришел на помощь Масслдайн. – Я слышал, что такому дому позавидует весь двор. Он, наверное, уже почти закончен?

– Думаю, да, – ответил Хьюго. – Строительство уже завершено, осталась только внутренняя отделка помещений. Мама пригласила Гиббона выполнить все работы по дереву. Король сказал, что это будет Сент-Пол в Пэлл Мэлл.

– Пэлл Мэлл, ах, да! – промурлыкал Арран. – В Пэлл Мэлл живет много знаменитостей. Ведь у мадам Гвин тоже дом в Пэлл Мэлл? Полагаю, твоя мама хорошо знакома с этой актрисой.

Хьюго опять напрягся.

– Послушай, Арран... – начал он, но на этот раз его успокоил Гамильтон:

– По-моему, он просто хотел сказать, что твоя мама любит театр. Прекрати идиотничать, Арран! Лучше пойди и просади кругленькую сумму в кости. Может, это поднимет твое настроение. Проклятье! До чего же с тобой тяжело в одной компании! А Масслдайн добавил:

– Ты прав, Гамильтон. Этих двоих лучше держать подальше друг от друга, иначе все это закончится в Мидоу. Страшно не то, что Баллинкри когда-нибудь вызовет его на дуэль, а то, что нам придется быть секундантами, а в такое холодное время года не слишком приятно стоять на мокрой траве, наблюдая, как кое-кто норовит убить друг друга.

Гамильтон печально покачал головой.

– Я всегда знал, что ты в первую очередь беспокоишься о своем комфорте и удовольствии.

– А о чем же еще? – Масслдайн изобразил удивление и взглянул на Хьюго. – Хотя наш маленький Макнейл сделал маленький модный уголок для католичества. Чем ты собирался нас развлекать, после того как мы наедимся и напьемся до бесчувствия за твой счет? Мы что, должны отслужить мессу? По крайней мере, это будет что-то новенькое.

Хьюго улыбнулся.

– У меня есть для вас занятие, но вы ни в жизнь не догадаетесь какое. Подождите немножко, и вы все поймете. Джон, еще немного вина сюда! Может быть, пойдем посмотрим на картежников? У нас есть еще по меньшей мере час.

Развлечение, организованное им с той долей склонности к оригинальности, которая досталась ему от матери, явилось несколько позже в виде четырех актрис из бродячей труппы. Они представили на суд зрителей небольшой спектакль, состоящий из нескольких сцен-пантомим, имели дикий успех, и после двух действий им, наконец, было позволено отведать прохладительного, после чего девушки были похищены наиболее расторопными гостями. Остальные молодые люди выпили столько, что многие встретились в традиционном месте – под столом. Словом, вечеринка приняла обычный для подобных сборищ оборот, и для наиболее увлекшихся вином гостей закончилась завтраком с хозяином и уверениями в вечной дружбе. Вечеринка удалась на славу, и Хьюго был вполне счастлив, хотя и надеялся провести эту ночь с Молли. Однако в полпятого утра, увидев Масслдайна в собственной квартире, он понял, что значит настоящая дружба.

– Ты хороший парень, – выдохнул Масслдайн ему в ухо и всей своей тяжестью навалился на него, пока Хьюго волок его на себе тс несколько ярдов, которые разделяли двери их апартаментов. – Если они тебя не испортят, ты далеко пойдешь! Обещаю! Я никогда не видел такого симпатичного жеребенка и хочу, чтобы ты женился на моей сестре, вот что! – пьяно, чуть нараспев, пробурчал Масслдайн.

– Спасибо, – мрачно ответил Хьюго, понимая, что удостоился комплимента высокого ранга.

– Это правда, мой друг! У отца очень странные идеи насчет будущего моей сестры Каролин, но у тебя есть деньги, кровь, и ты отличный парень. Ты должен провести с нами Рождество. Вот что я имею в виду. Обещай мне, Макнейл, ты, молодой негодяй! Ага! Я вижу в твоих глазах юную Молли, но позволь мне сказать вот что: каждому молодому человеку необходимо иметь любовницу, выпить свою норму вина и проявить себя на дуэли, чтобы стать настоящим мужчиной. Но, пережив все это, он должен, в конце концов, жениться на девушке из приличной семьи. Любовница у тебя уже есть, и в один прекрасный день ты обязательно поймаешь свой сифилис. Если тебе придется сражаться на дуэли, будь уверен, ты выиграешь. И не сомневайся, что твой замечательный товарищ Джон Бовери, граф Масслдайн, будет твоим секундантом. А потом ты женишься на Каролин. Обещаешь?