К моему удивлению, в кабинете Миритиэля собрались все участники дела: кроме самого хозяина присутствовали также мой клиент, его бывшая супруга, а также адвокаты и родители молодых супругов. В общем, полный комплект. Любопытно только, по какому поводу это собрание?

Впрочем, скоро все прояснилось. Оказывается, пока суд да дело, бесшабашные эльфы умудрились обзавестись еще одним малышом! Точнее, родиться, конечно же, ребенок еще не успел, однако беременность в наличии, и счастливым отцом был именно мой клиент. Правда, радости по этому поводу на его лице не наблюдалось, а вот Ильвениль просто сияла.

Старшие члены семьи настаивали, что раз уж молодежь сумела сразу двумя детьми обзавестись, пусть теперь сумеют и жить вместе. Ритиниэль вяло отбивался, аргументируя это тем, что женушка его попросту соблазнила коротенькой полупрозрачной ночнушкой, а сам он вовсе ни при чем, и вообще, был в подпитии и за свои поступки не отвечал.

Но старшие отреагировали на этот демарш довольно резко, пригрозив в случае отказа просто лишить его содержания, после чего Ритиниэль моментально сник — видимо, он вполне здраво оценивал собственную способность заработать на хлеб насущный.

Так что мне предложили тут же составить от его имени отказ от иска, что я и сделала. Хмурый клиент неохотно, но подписал, и теперь следовало лишь сдать этот документ в канцелярию суда, что проблем не составит.

Вот так и закончилось это дело. Сомневаюсь, что меня пригласят на свадьбу — Ритиниэль наверняка не захочет меня там видеть, не говоря уж о его супруге, так что это моя последняя встреча с этой парочкой.

Разве что по истечении времени они заявятся ко мне для развода. По правде говоря, я полагаю это весьма вероятно, но не стану утверждать. Мало ли, возможно и существует такая любовь, что способна изменить до неузнаваемости любимого. Я полагаю, что человек или нечеловек может изрядно измениться только по собственному желанию, а никак не по требованию другого. Оставлю эксперименты с этим молоденьким дурочкам разных рас, поскольку лично меня на такие глупости не тянет. Хотя, говорят, чудеса иногда случаются…

Размышляя об этом (признаю, несколько цинично), я заехала в суд, а потом двинулась домой.

Откровенно говоря, меня искренне радовало, что это дело сорвалось. В итоге я заработала меньший гонорар, но зато сберегла свои нервы, а это также чрезвычайно важно.

К тому же в результате у меня было свободно начало декабря, а именно на это время у Владимира приходились оставшиеся две недели отпуска. Теперь мы преспокойно могли отправиться отдыхать вместе.

Работы было не особенно много, разве что нужно было закончить предварительное следствие по любопытному уголовному делу о соседских раздорах. Но это был вопрос пары дней, а потом я могла отправляться в небольшой отпуск.

Пусть для медового месяца еще рановато, но ничего ведь не мешает нам съездить дважды, верно? К тому же до свадьбы оставалось еще почти три месяца.

Я потихоньку собирала вещи, представляя украдкой, как чудесно мы проведем эти четырнадцать дней. В чемодан отправились милые дамские пустяки, типа изящных шелковых комбинаций и прочие красивости, которые женщина приберегает для встреч с любимым мужчиной. Такова уж наша сущность: мы любим все красивое, а еще больше обожаем выглядеть прекрасными в мужских глазах.

Картинка представлялась весьма романтичной: маленький городок на севере Мидгарда; катание на лыжах и коньках; горные вершины, покрытые сверкающим снегом, которыми так хорошо любоваться вместе; постель, которую нужно согревать вдвоем…

Однако жизнь внесла свои коррективы в эти чудесные планы. Уже были взяты билеты на самолет и забронирован номер в гостинице, когда позвонил Владимир. Он извиняющимся тоном сообщил, что у него возникли срочные дела, и он вынужден недели на три уехать из Альвхейма, а потому никак не сможет поехать со мной.

Откровенно говоря, было обидно — слишком много я уже успела себе нафантазировать, а всегда обидно, если не исполняются праздничные ожидания — но я прекрасно понимала, что в данном случае не могу упрекнуть Виноградова.

Но я решила не отказываться совсем от своих планов — я уже освободила себе две недели, а сидеть дома все это время совсем не хотелось.

В общем, на каникулы я отправилась совершенно одна. Самое обидное, что нам с Владимиром даже не удалось увидеться до отъезда.

Теперь я томилась в Гульхейме, меня не радовали предлагаемые увеселения и не увлекали горные виды. Даже не ожидала, что буду так скучать!

На третий день по приезде ранним утром я сидела в кафе, попивая кофе, и меланхолично смотрела в панорамное окно. Вид заслуживал моего внимания, но было так одиноко и грустно, что даже белоснежные горные вершины на фоне ярко-голубого неба нисколько не радовали, солнце слепило глаза, и все было не так.

Забавно, поскольку меня обычно совсем не тяготит одиночество, напротив, я предпочитаю отдыхать одна. Но на этот раз мне очень не хватало любимого, и я с грустью думала, что отпуск безнадежно испорчен.

Размышляя об этом, я бездумно мешала ложечкой напиток, когда рядом вдруг раздался удивленно-радостный возглас:

— Анна?!

В мужском голосе слышался восторг и одновременно недоверие.

Я инстинктивно подняла взгляд и испытала острое желание протереть глаза: на меня смотрел Вик, живой и совершенно реальный.

Глава 32. Проклятие

Без всяких сомнений, это был именно Вик, но он отличался от того мужчины, которого я привыкла видеть.

На меня смотрел парень с застенчивой улыбкой и голубыми глазами, одетый в синие джинсы и такую же курточку, и этот мальчишеский наряд делал его еще моложе.

Но самое интересное было в деталях: амулет на шее, носимый поверх одежды, пояс с узорчатой пряжкой и браслет на запястье прозрачно намекали на принадлежность своего владельца к магам. Рунами пользуются многие, но столь демонстративно это делают лишь те, кто каждодневно имеет дело с волшбой. Выходит, Вик — эриль?!

Я смотрела в такие знакомые глаза, мучительно пытаясь собрать воедино вдруг рассыпавшиеся на осколки представления о Вике. О том, кто приходит в мой сон вот уже семь лет.

Откровенно говоря, я не могла даже допустить, что мой товарищ во сне — реальный человек. Точнее, теоретически такая возможность существовала, но я считала ее маловероятной, ведь для этого мой собеседник должен был оказаться магом, а я не могла даже предположить, зачем магу регулярно являться в мои сновидения! Потому я считала Вика кем-то вроде личного привидения и была совершенно шокирована, узнав его в реальности.

Кто же мог предположить, что он окажется просто мальчишкой, из любопытства вышедшим за пределы заданного урока?

Да, мальчишкой, поскольку сейчас ему было на вид чуть за двадцать, и уж точно он еще не отметил первую прожитую четверть века. Выходит, что на момент нашего знакомства он был и вовсе совсем молоденьким юношей, и лишь иллюзорностью сна можно было объяснить то, что он казался мужчиной лет на десять старше меня.

Сам Вик впоследствии смущенно объяснил, что учитель (самому ученику на тот момент едва исполнилось шестнадцать лет) поручил ему самостоятельно поработать с руной Эвас, которая когда-то, по преданиям, позволяла магу путешествовать между мирами. После Рагнарёка больше никто не может перемещаться с ветки на ветку Мирового Древа, теперь с помощью рун можно путешествовать лишь в чужие сны. Во времена простой и надежной связи мобильной связи это стало совершенно зряшным умением — много проще позвонить нужному человеку, чем искать путь в его сон.

Но знания не должны быть утеряны, а потому ученики мага обязаны овладеть этим умением. Вик слегка увлекся и решил не просто научиться входить в чужие сны, а поискать кого-нибудь интересного для себя. Он промолчал о способе, которым это сделал, равно как и о том, кого именно намеревался найти таким образом. Однако вышло, что Вик попал именно в мой сон, и что-то заставило его остаться в нем надолго — с тех пор прошло, пожалуй, лет семь, и каждый месяц он приходил в мои сны.