Петр Авдеев ВОПРОСЫ ПО СУЩЕСТВУ

Термин “партнерство”, еще недавно употреблявшийся российскими наблюдателями для характеристики наших отношений с Организацией Североатлантического договора, сегодня, в этом применении, практически исключен из политического лексикона. И дело здесь не только в последней силовой акции, проводимой в Ираке двумя ведущими государствами НАТО. Глубокое внутреннее неприятие этого военно-политического образования — это то немногое, что консолидирует нацию уже давно, а несанкционированные бомбежки неуступчивого суверенного государства лишь укрепили нас в этом единодушии.

И действительно — геополитический конкурент, не всегда находящий нужным скрывать, против кого в первую очередь направлена вся его военная мощь, и вдруг — партнер. Потенциальный противник, исповедующий доктрину превентивного ядерного удара, и вдруг — совместные маневры. Источник военной угрозы, размещающий свои штурмовики на оставленных нами аэродромах в Восточной Европе, и вдруг — спонсор наших конверсионных программ.

В Брюсселе, ни на йоту не отступая от принципа следования в первую очередь своим интересам, не могут, тем не менее, игнорировать этой российской специфики, а посему подчеркнуто предусмотрительны и тактичны в вопросах, способных затронуть самолюбие бывшего тяжеловеса мировой политики. Случилось, однако, так, что информационные усилия натовских дипломатов в Москве получили широкую прессу, целым рядом событий и публикаций существенно пополнив наши знания как о многих подходах альянса в области двухсторонних отношений, так и о некоторых специфических функциях его представителей в Москве.

Последняя тема стала причиной резких выступлений в региональных и центральных органах печати. Одни заголовки чего стоят — “НАТО уже в России? Нет, пока только — разведка”, “Нужны ли России натовские поводыри?”, “НАТО — Россия: разговор лукавого с убогим”, “Пять неудобных вопросов представителю НАТО” и т.п. Официальный Брюссель устами руководителя отдела информации и прессы НАТО даже вынужден был опровергать в российских СМИ утверждения о причастности своих сотрудников к ведомству военной разведки.

Российские же компетентные структуры, видимо, не усматривая в этом предмета для вмешательства, предпочитают пока отмалчиваться, предоставляя широкой общественности самой добираться до истины. А жаль. Ведь дело здесь не в том, что вместо протянутой из Брюсселя для рукопожатия ладони кому-то померещилась известная комбинация из трех пальцев. Гораздо важнее то, что принципы доверия и взаимной предсказуемости, о которых так любят порассуждать во всех столицах мира, в очередной раз оказались заложниками слухов и домыслов, рождающих все новые и новые неудобные вопросы.

ВОПРОС ПЕРВЫЙ

В начале этого года в московском Институте научной информации по общественным наукам Российской Академии наук (ИНИОН РАН) открылся Центр документации НАТО по вопросам европейской безопасности (ЦДН). Открылся в соответствии с совершенно конкретным пунктом Основополагающего акта Россия-НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Россией и НАТО для решения задач “информирования российской общественности о роли Североатлантического альянса в формировании новой архитектуры европейской безопасности”. Небольшой штат ЦДН в количестве 5-6 сотрудников института этим в настоящее время и занят.

Так, в соответствии с проектом повышения имиджа НАТО в России, предполагается максимальное использование российских радио и ТВ- программ для углубления выгодного влияния на различные слои населения России по вопросу расширения Североатлантического блока и поиска “базы сочувствия” к проводимому им военно-политическому курсу. Проект осуществляется путем найма российских журналистов, задачи и идеологию информационных акций для которых определяют специальные военные советники московского бюро НАТО по вопросам информации и прессы (НАТИП).

Как бы мы к этому ни относились, не следует забывать, что ЦДН финансово подконтролен штаб-квартире НАТО в Брюсселе, куда ежемесячно направляются бухгалтерские отчеты. Кстати, с этих же позиций нужно относиться и к содержанию издаваемого ЦДН бюллетеня “НАТО: факты и комментарии”. Многие его авторы, ученые российские мужи с усердием, заставляющим вспомнить о размерах натовских грантов, рассуждают о родной стране в третьем лице. В этом нетрудно убедиться, полистав любой из выпусков бюллетеня: “Российские лидеры не хотят понять...”, или “Если предположить, что цели России негативны и состоят в том, чтобы приостановить процесс расширения НАТО...”, или вот еще: “Москва не может не отдавать себе отчета в том, что для осуществления подобных замыслов...” — и так далее до бесконечности.

Дико, но понятно. Понятно потому, что Центр документации — это все-таки натовский орган, учрежденный в Москве с целью разъяснить и пропагандировать свою, а не российскую позицию, отстаивать свои, а не российские интересы. Непонятно другое. Почему Академия наук Государства Российского столь нещепетильна в вопросах размежевания своей договорно-коммерческой деятельности и государственно- представительских функций? Как следует отнестись к назначению руководителя ЦДН Татьяны Пархалиной по совместительству еще и заместителем директора ИНИОН РАН. Значит ли это, что натовский орган — ЦДН — структурно является теперь подразделением ИНИОН РАН; а, принимая во внимание “факты и аргументы” издаваемого под его эгидой бюллетеня, следует ли понимать так, что точка зрения РАН отныне может не совпадать с официальной российской позицией по вопросу о “новой архитектуре европейской безопасности” и, в частности, — о расширении НАТО в направлении наших границ?

ВОПРОС ВТОРОЙ

Натовское представительство в России не ограничивается уже упомянутыми Центром документации и московским бюро НАТО по вопросам информации и прессы. На ближайшее время запланировано открытие в Москве еще и военной миссии связи НАТО, аналога существующего в Брюсселе российского военного представительства. Причем если создание последней оговорено соответствующим разделом Основополагающего акта, то одновременное существование в Москве двух первых натовских структур по некоторым суждениям неправомерно. Юридический казус заключается в том что в соответствии с параграфом части III Основополагающего акта предусматривается учреждение в Москве только одной информационной структуры НАТО — Центра документации или информационного бюро. Таким образом после открытия ЦДН деятельность НАТИП в Москве формально противоречит двусторонним соглашениям.

Между тем, есть основания полагать, что информационные усилия НАТИП на российском направлении в рамках Совместного постоянного совета Россия-НАТО никак не согласовываются. Более того, якобы не планируется слияния московского бюро НАТИП с открывающейся в столице России Военной миссией связи — в переговорном процессе Брюсселем с этой целью предпринимаются энергичные усилия.

На этот счет одни в мидовских коридорах считают, что игнорирование натовской стороной высоких международных договоренностей в отношении московского бюро НАТИП — своеобразная проекция нынешнего отношения Запада к России. То, что всегда считалось позволительным для западной дипломатии по отношению к странам третьего мира, теперь вполне применимо для разговора с Москвой. Другие связывают это с серьезным давлением на брюссельское руководство НАТИП со стороны спецслужб стран-членов блока, крайне заинтересованных в сохранении такой “крыши” в Москве. Третьи, напротив, не склонны драматизировать ситуацию и готовы объяснить отсутствие хотя бы “вежливого покашливания” Москвы по этому поводу тем, что московское бюро НАТИП уже существовало до подписания Основополагающего акта Россия-НАТО и по этой причине не могло-де служить предметом переговоров при подготовке данного международного соглашения.