— Можно ли считать либеральным (по социально-философским и экономическим взглядам) то политическое течение, которое было у власти после 1990 г. (т.н. “демократы”)?

— Стали в результате политики демократов хозяйство и общество России либеральными — хотя бы в основных чертах?

— Является ли нынешний кризис переходом от либеральной экономики к государственному регулированию по типу “Нового курса” Рузвельта?

Сразу отставим в сторону вопрос о нашей либеральной интеллигенции, которая млела при виде Сахарова. Ее либерализм уже мало кого интересует и никакого влияния на политику Гайдара и Чубайса он не оказал. А сейчас остатки этого пушечного мяса нашей “демократии” отброшены, как грязная тряпка. Будем говорить о реальных заправилах политики и экономики.

Что такое либерализм в общепринятом понимании? Он определен тремя взаимосвязанными наборами признаков (философия, политика, экономика). По ним и пройдем.

В философии дан ответ на вопрос “что есть человек?” Для либерализма (классика — Гоббс и Локк, сейчас — Поппер) человек — свободный атом, индивидуум с неотчуждаемыми правами. С другими людьми он входит в отношения эквивалентного обмена, так возникает общество. Государство, как “ночной сторож”, смотрит лишь за тем, чтобы не было воровства при этом обмене. Поскольку “атом” мал, в своих соударениях на жизненном рынке он не может прозреть истину. Это “народ всегда прав”, а для либерализма народа нет, есть граждане. Отсюда — развитая в полной мере Поппером мысль, что общественные изменения могут делаться только малыми шагами, методом проб и ошибок. Это — запрет на крупные социально-инженерные проекты, которые неминуемо ведут к огромным избыточным страданиям людей.

По своей философии ельцинизм (вся его бригада) принципиально и радикально противостоит либерализму. В гораздо большей степени, нежели русский большевизм (философская основа большевизма у нас заменена набором мифов, поэтому доказывать этот тезис сейчас не буду). Не только практика, но даже и риторика ельцинистов показывает, что самого понятия “права личности” для них не существует. Незаметно, но прочно в обиход вошел термин — “правовой беспредел”. Именно то, что он прижился незаметно, говорит о его соответствии реальности.

ОЧЕВИДНО, ЧТО СОВЕТСКОЕ общество не было либеральным (оно относилось к типу традиционных обществ). Общественный договор, которым оно было скреплено, предполагал не эквивалентный обмен, а множество взаимозависимостей — долг, любовь, служение и т.д. Режим Ельцина разрушил эти связи, но при этом вовсе не произошел сдвиг к либерализму. Напротив, отношения резко сдвинулись от равновесия, от эквивалентности обмена — к угнетению и силе страха.

Об этом говорит динамика распределения доходов. В течение всего этого периода усиливается изъятие ресурсов, уже включая минимально необходимые, у большинства населения меньшинством, которое опирается на политическую власть и криминальную силу (пока что в основном на угрозу насилия). Так, невыплата зарплаты абсолютно несовместима с философией либерализма, поскольку в акте купли-продажи рабочей силы и рабочий, и работодатель выступают как равноправные партнеры-собственники. Невыплата зарплаты — такое же воровство товара, как кража сюртука или сапог. Поскольку воровство есть акт, разрушающий главную скрепляющую общество связь, в период расцвета либерализма в Англии смертной казнью каралась кража в размере более 5 фунтов стерлингов — даже если вором был ребенок.

Псевдогосударство Ельцина с самого начала открыто отказалось быть “ночным сторожем”, оно стало сообщником и защитником грабителей (у нас сегодня речь даже не идет об эксплуатации, об изъятии прибавочной стоимости, налицо именно угнетение). При этом государство совершенно не стало патерналистским, оно отвергло принципы общества как семьи. Для России это — новое явление. Разговор о его сути слишком отвлек бы нас от темы, главное — в нем нет и следа либерализма.

А в общефилософском смысле либерализм означал расцвет гуманизма (возвеличения человека), веру в свободу и прогресс, большое внимание к этике. Все это вытекало из идеалов Просвещения. Многие постулаты и выводы либерализма чужды русской культуре — не об этом сейчас речь. Речь о том, что философская база ельцинизма несовместима с духом Просвещения, она ему органично враждебна.

Ранний капитализм неразрывно связан с рождением науки — совершенно нового способа познания мира. И дело вовсе не в меценатстве буржуазии, а в новом типе мышления и мировоззрения. Рождение науки и капитализма — две стороны одной медали. Режим Ельцина принципиально антиинтеллектуален. Он уничтожил русскую науку без всякой политической или экономической необходимости, со злорадством и даже сладострастием.

Наконец, искусство. Подавляющее большинство произведений, которые составляют нашу культурную пищу сегодня, созданы в XIX веке под воздействием либерализма, его общего оптимизма и тяги к совершенству. Режим Ельцина — уникальное явление в истории культуры в том смысле, что крупное общественное потрясение оказалось совершенно бесплодным в духовной сфере. Целое десятилетие “революции новых русских” не дало буквально ни одной песни, ни одного стихотворения. Только всплеск эстетики безобразного. Вот слова идеолога реформы А.Н.Яковлева: “Будет очень жаль, если мы в своей очистительной, освободительной работе низведем культуру до абсолютно примитивного уровня. Но, я думаю, этим надо переболеть”. Таков их либерализм, их “освободительная” работа — низвести культуру до абсолютно примитивного уровня.

ЕСТЬ ЛИ У РЕЖИМА Ельцина сходство с либерализмом в сфере политических взглядов? Ни в коей мере. Вся политическая философия либерализма исходит из идеи равновесия. Идеология либерализма, уподобившая все стороны жизни общества свободному рынку, есть сложный и изощренный продукт культуры. Из нее выросли представления о гражданском обществе, разделении властей и правовом демократическом государстве. Все это — равновесная система, стабилизированная противовесами. Здесь, например, немыслимо такое преобладание власти президента, к которому с самого начала стремились наши “демократы”. В либеральной политической системе оппозиция должна быть почти столь же сильной, как власть, ее партии и ее пресса финансируются государством, она по закону имеет на телевидении в своем полном распоряжении долю экранного времени, пропорциональную числу мест в парламенте. Когда на неолиберальной волне началась приватизация, то комиссии по приватизации формировались в основном из оппозиции.

Видим ли мы что-нибудь подобное в России? Нет, совсем наоборот. Здесь построена неустойчивая, крайне неравновесная политическая система по типу режимов Мобуту и Батисты, ее весьма условно можно назвать даже президентской республикой. То, что эта система не принимает зверские формы, определяется не ее конструкцией, а исключительно культурой населения. Идея равновесия, положенная в основу политической системы либерализма, предполагает обратимость процессов — здесь не допускаются фатальные решения, сломы. Напротив, политическое мышление соратников Ельцина катастрофично. Они не раз прямо заявляли, что их миссия — создание необратимости. С либерализмом это просто несовместимо.

В сфере политики либерализм — антипод тоталитаризма и даже авторитаризма. Напротив, и мышление, и практика наших реформаторов предельно тоталитарны. Прославление Пиночета и крики “Даешь стадион!” — не экстравагантные выходки юмориста Иванова и придурковатого Нуйкина. Это — общая установка всего разношерстного спектра реформаторов, их выстраданная философия. Уже в 1990 г. “Литгазета” устами редактора заклинает: “В отличие от нынешней своей узкой роли... военные власти должны по приказу президента гарантировать действие ключевых законов экономической реформы...”