Не было такой игры на всех трех планетах Гомбара, на сотню миров от Земли, или на мириадах еще не открытых планет. Такой игры не могло быть, потому что если бы она и была, в нее никто не играл. Людям нужен результат. Нет таких дураков, которые станут тратить время, скакать на игрушечной лошадке, которая никуда не привезет, потворствовать пустому вздору, который может надоесть самым отъявленным занудам.

Нет таких дураков!

Нет?

Он встал со скамьи и принялся мерить шагами камеру, словно встревоженный тигр.

У официального представителя был громадный живот, как бурдюк, маленькие свиные глазки и елейная улыбка, казавшаяся приклеенной. Его манеры напоминали поведение циркового шпрехшталмейстера, собиравшегося объявить рекордный трюк.

– Ах, – сказал он, заметив книгу, – так ты изучил наши игры?

– Да.

– Надеюсь, ты не нашел ни одной подходящей.

– Ты надеешься? – Тейлор вопросительно посмотрел на него. – Почему?

– Приятно будет посмотреть на игру, основывающуюся на каких-то других правилах, не известных в нашем мире. Подлинно новая игра доставит всем много удовольствия. С тем условием, конечно, – добавил он поспешно, – что ее легко понять и что ты не выиграешь слишком быстро.

– Что ж, – сказал Тейлор, – должен признать, что я скорее справлюсь с тем, что знаю, чем с тем, чего не знаю.

– Отлично, отлично! – с энтузиазмом произнес гомбарианин. – Ты предпочтешь играть в земную игру?

– Верно.

– На твой выбор накладываются ограничения.

– Какие же?

– Был у нас такой осужденный, убийца, так он хотел поиграть со своим противником в такую игру: кто вперед поймает луч и засунет его в бутылку. Это бессмысленно. Ты должен выбрать игру, которая несомненно имеет конец.

– Понимаю.

– Во-вторых, тебе нельзя выбрать игру, требующую сложной и дорогостоящей аппаратуры, которую нам придется долго изготовлять. Если приспособления нужны, то они должны быть простыми и дешевыми в изготовлении.

– Это все?

– Да… если не считать того, что полные правила игры должны быть описаны тобой недвусмысленно и четко. Как только игра начнется, нужно точно придерживаться этих правил, и никакие поправки вносить не разрешается.

– А кто санкционирует мой выбор после того, как я опишу игру?

– Я.

– Отлично. Вот во что я хочу играть. – Тейлор все в деталях объяснил, взял ручку и сделал грубый набросок. Когда он закончил, гомбарианин забрал рисунок и сунул себе в карман.

– Странная игра, – произнес он, – но она, к сожалению, не кажется, мне слишком сложной. Ты действительно рассчитываешь не сдаваться по крайней мере целый день?

– Надеюсь.

– Может быть, даже два?

– Если повезет.

– Тебе очень пригодится везение! – Он задумчиво помолчал и с сомнением покачал головой. – Какая жалость, что ты не додумался до какой-нибудь более сложной и изощренной версии ализика. И аудитория была бы довольна, и ты получил бы себе больший срок жизни. Все были бы довольны, если бы ты побил рекорд затяжки перед казнью.

– В самом деле?

– Все ожидают нечто сверхъестественное от инопланетянина.

– Они и увидят новинку, верно?

– Да, конечно, – гомбарианин все еще выглядел недовольным. – Да что там… жизнь твоя, ты сам и борись за то, чтобы продлить ее подольше.

– Мне некого будет проклинать, кроме себя, когда настанет конец.

– Верно. Игра начнется завтра, сразу же после полудня. Потом все будет в твоих руках.

Он ушел, тяжелые шаги замерли в коридоре. Через несколько минут появился тюремщик.

– Что ты выбрал?

– Арки-маларки.

– Как? Что это такое?

– Земная игра.

– Прекрасно, воистину прекрасно. – Тюремщик возбужденно потер руки. – Он санкционировал ее полностью?

– Да.

– Так что у тебя есть все основания продлить свое существование. Ты должен быть осторожным, чтобы избежать ловушки.

– Какой ловушки?

– Твой партнер будет играть на выигрыш так быстро и решительно, как только сможет. Этого от него и ожидают. Но как только он решит, что не сможет выиграть, он начнет играть на проигрыш. Ты не сможешь точно определить, когда он сменит тактику. Многие были пойманы на этом и обнаруживали, что игра кончена, прежде чем успели осознать это.

– Но он должен придерживаться правил, верно?

– Конечно. Ни тебе, ни ему не позволят нарушать правила. Иначе игра превратится в фарс.

– Мне это подходит.

Откуда-то снаружи донесся тонкий вопль, будто рысь налетела на кактус. Затем последовало шарканье ног, тупой удар и такие звуки, будто что-то волочили по полу. Дверь вдали со скрежетом открылась и с лязгом захлопнулась.

– Что происходит? – спросил Тейлор.

– Должно быть, кончилась игра Лагартина.

– А это кто такой?

– Политический убийца. – Тюремщик бросил взгляд на часы. – Он выбрал рамсид, карточную игру. Она длилась около четырех часов. С него хватит. Конец пришел этой дряни.

– А теперь его потащили на большую выжималку?

– Конечно, – охранник спросил, не спуская с него глаз: – Нервничаешь?

– Ха-ха, – безрадостно хихикнул Тейлор.

Приготовления велись не в его камере, как он ожидал. Состязание, в котором будет участвовать инопланетянин, оказалось большим событием. Тейлора отвели по тюремным коридорам в большую комнату, где стоял стол с тремя креслами. Еще шесть кресел стояло вдоль стены, в каждом из которых сидел охранник в униформе и с оружием. Это был отряд вышибал, готовых к действиям в тот момент, когда игра подойдет к концу.

В углу комнаты стоял большой черный ящик с двумя прямоугольными отверстиями, в которых поблескивала пара линз. Вероятно, это и была видеокамера.

Пододвинув кресло к столу, Тейлор сел и одарил ледяным взглядом свою аудиторию. Узколицый субъект с круглыми, как бусинки, крысиными глазками занял кресло напротив. Чиновник с брюхом-бурдюком погрузился в оставшееся кресло. Тейлор и Крысоглаз обменялись взглядами. Землянин смотрел на противника с холодной уверенностью, тот – глубокомысленно и садистски.

На столе стояла доска, из которой торчали три длинных деревянных колышка. На левом колышке была колонка из шестидесяти четырех дисков, постепенно уменьшающихся в диаметре. Больший – внизу, меньший – наверху. Все это очень походило на детскую пирамидку.

Не тратя времени даром, Бурдюк сказал:

– Эта земная игра называется арки-маларки. Колонку с диском нужно переложить с колышка, на котором они лежат, на любой из двух колышков. Они должны остаться в том же порядке: самый маленький вверху, самый большой – внизу. Игрок, чей ход завершается построением пирамидки, выигрывает. Обоим понятно?

– Да, – сказал Тейлор.

Крысоглаз ответил ворчанием.

– Существуют три правила, – продолжал Бурдюк, – которые следует строго соблюдать. Ходы делаются по очереди. За один ход можно переложить только один диск. Нельзя класть диск на меньший по размеру. Обоим понятно?

– Да, – сказал Тейлор.

Крысоглаз снова хрюкнул.

Бурдюк достал из кармана крошечный белый шарик и осторожно бросил его на стол. Шарик подпрыгнул пару раз, покатился и упал со стороны Крысоглаза.

– Ты начинаешь, – сказал Бурдюк.

Без колебаний Крысоглаз взял самый маленький диск с вершины пирамиды на первом колышке и надел его на третий.

«Плохой ход», подумал Тейлор. Не меняя выражения лица, он переместил второй по размеру диск с первого колышка на второй…

Самодовольно ухмыльнувшись безо всякой причины, Крысоглаз снял самый маленький диск с третьего колышка и положил его поверх диска Тейлора на второй колышек. Тейлор тут же переложил верхний диск с пирамидки на первом колышке на освободившийся третий.

Через час Крысоглазу стало ясно, что первый колышек не только для того, чтобы держать пирамидку. Его тоже нужно использовать. Самодовольная улыбка сползла с его лица и заменилась все возрастающим раздражением, так как часы ползли, а ситуация стала во много раз более сложной.