Они остановились возле трех одинаковых зданий, огороженных по периметру высоченным металлическим забором с острыми пиками. Весь забор оказался дополнительно опоясан высоким бруствером из камней и мешков с песком. Окна зданий были заколочены или забиты обломками кирпичей, спаянных цементом. С двух сторон на металлических опорах стояли обшитые бронированными листами вышки с пулеметами. Сквозь щель, на одной из вышек мелькнула солдатская каска. Из-за бетонных блоков у ворот выглядывали стволы БМП и БТРов. Подъездной путь и обе обочины были опутаны плотными спиралями колючей проволоки. У ворот, обмотанных той же проволокой, стояли несколько ребят в камуфляже, бронежилетах и касках. Майор протянул одному из них свои документы:

— Я утром был. Девушка со мной, у нее жених здесь находится. Капитан Новиков.

Волынцева тоже протянула документы. Ворота приоткрылись и они прошли на территорию госпиталя. Юрий уверенно пошел к среднему зданию. Толкнул обшарпанную, простреленную во многих местах дверь и поднялся на второй этаж. Открыв дверь направо, они очутились в длинном коридоре. По обе стороны его находились палаты. Стаценко объяснил:

— Здесь раньше общежитие было.

Пожилая медсестра преградила им путь:

— Товарищ майор, вы сегодня рано утром приходили. Я не могу пропустить вас во второй раз.

Майор кивнул на девушку:

— Это невеста Артема. Прибыла с самолетом совсем недавно. Завтра-послезавтра ей на задание. Не можете вы запретить ей пройти!

Женщина вздохнула и с жалостью взглянула на Дашу:

— Проходите, только тихо. У докторов сейчас операции идут. Вертолет прибыл из Гудермеса. Там, возле железной дороги, бой был. Бандиты собирались заминировать пути, а наши увидели. Ваш Артем в сознании сейчас. Вот товарищ майор утром к нему заходил, так они даже поговорили. Только вы не очень много разговаривайте, нельзя ему много говорить.

Стаценко вошел в палату первым и весело сказал:

— Артем, смотри, кого я привел к тебе! Это и есть тот самый снайпер, которого нам целый месяц прислать обещали!

Новиков медленно повернул голову. Бледное лицо с запавшими глазами осветилось слабой улыбкой, когда он увидел выглядывающую из-за плеча майора Дашу. Волынцева проскользнула мимо Стаценко в палату и кинулась к капитану. Упала на колени возле кровати, беспорядочно целуя родные руки, его лицо и глаза. По лицу катились крупные слезы:

— Артем, Тёмушка мой!

Стаценко вышел в коридор, чтобы не видеть эту безумную радость пополам со слезами. Прислонился к стенке и посмотрел на часы.

Новиков медленно снял с ее волос берет, погладил пушистые рассыпавшиеся волосы ладонью и прошептал:

— Дашенька! Не стоило тебе сюда приезжать. Здесь убивают. В газетах мало правды пишут. Генерал Башаев все-таки сдержал слово, а жаль!

Она стерла слезы тыльной стороной ладони и упрямо сказала:

— Но здесь мы снова вместе. А остальное — авось прорвемся!

— Я сберег твой подарок. Даже врачам не позволил снять. Смотри…

Он отодвинул одеяло в сторону: на белых бинтах, стягивающих грудь, рядом с личным номером, лежал кусочек янтаря на золотой цепочке. Девушка едва сдержалась, чтобы снова не расплакаться. В дверь просунулась голова Стаценко:

— Даша, пора!

Даша скороговоркой выпалила:

— Мы с Юрой давно знакомы, я потом расскажу тебе. Саранцев привет передает. Я буду ждать тебя в отряде!

Наклонилась к нему, торопливо поцеловала в губы. Только уходя, она заметила, что в палате, кроме ее Артема, находится еще пять раненых. А еще, что в палате горит свет и нет окон. Волынцева запоздало поздоровалась со всеми и сразу же извинилась:

— Здравствуйте! Извините меня!

Один из раненых вслед ей ответил:

— Ничего страшного. Мы понимаем.

Даша оглянулась у двери и исчезла. Спросила ожидавшего Стаценко:

— Юрий Григорьевич, вы можете мне отдать винтовку прямо сейчас? Мало ли что… Я хочу быть полезной в случае нападения.

Он внимательно взглянул на нее и кивнул. Вышли с территории госпиталя и подошли к БТРу. Майор приказал:

— Мужики, достаньте кто-нибудь винтовку и патронов к ней…

Даша тут же попросила:

— И мой рюкзак! Его первым дайте.

Мишаня мгновенно юркнул в темное нутро БТРа. Сразу же на броню вылетел рюкзак. Дарья вскочила на машину и принялась копаться в рюкзаке. Вытащила светло-коричневую коробочку, а рюкзак кинула обратно. Мишаня высунулся из люка с двумя горстями патронов и парой пустых обойм:

— Хватит?

— Вполне.

Дарья набила две обоймы патронами. Одну сразу забила в карман. Мужик протянул винтовку и брезентовую сумку с оптикой. Сам вылез из БТРа, протягивая пятнистую кепку:

— Это Кудрявый тебе передал. Уж больно берет заметен! Настоящая мишень!

Девушка вернула сумку с оптикой назад, к удивлению Стаценко и ребят. Сняла берет и натянула фуражку. Осмотрела винтовку, тяжело вздохнув: СВД была образца шестьдесят восьмого года. Вставила обойму. Открыла свою коробочку и поставила на винтовку новенький прицел, который сразу заинтересовал всех. Мужики вместе с майором внимательно наблюдали за ее действиями. Стаценко изумленно спросил:

— Откуда такое новшество? Оптика подобного типа здесь пока не в ходу. На складах нет.

Волынцева закинула винтовку за спину и чуть улыбнулась:

— Подарок начальника и друга!

Через двадцать минут добрались до поселка Пригородного. Остановились у блокпоста на въезде. Старший подошел к ним, двое встали чуть в стороне, не спуская взглядов с военных. Майор предъявил документы. Сержант проверил и взял под козырек:

— Через пять километров будьте осторожны. В десять утра там машину с солдатами чеченская «кукушка» обстреляла. Двое ранены, один убит.

Стаценко нахмурился. БТР тронулся в путь. Человек пять солдат, сидевшие у пулеметов за каменными полукруглыми брустверами по обе стороны от дороги, проводили их внимательными взглядами.

Опасный участок, о котором предупреждал сержант, остался позади. БТР мчался на приличной скорости. Вокруг мелькали зеленые холмы с крупными яркими цветами на склонах, редкие деревья, столбы с обрывками проводов, небольшие поселки, стоявшие на отшибе полуразрушенные сараи. Вдали, в синей дымке, стояли горы. Их красота издали завораживала. Даше как-то не верилось, что на этой красивой земле идет война. Иногда мелькавшие руины и воронки на дороге подтверждали это. Остановились еще у одного блокпоста.

Повернули налево и километров пятнадцать, не останавливаясь, мчались по разбитой дороге. По обочинам виднелись многочисленные ямы от взрывов. Дорога была пустынна, если не считать нескольких стариков, шедших по своим делам. Лишь однажды им встретилась колонна из пяти машин.

Возле Шали у них снова проверили документы. И снова дорога ложилась под колеса бронетранспортера. Она начала подниматься вверх. Голые холмы сменились буковыми и дубовыми рощицами. Увидев впервые близко стоявший у дороги дуб, Даша искренне удивилась. Она всегда считала дуб деревом России. Красивое темно-зеленое дерево было таким же раскидистым и могучим. Его корявые ветки с ажурной листвой давали густую тень.

У Сержень-Юрта повернули направо. Вдали слева показалась довольно высокая гора, густо заросшая лесом почти до вершины. Издали деревья казались черными. Майор обернулся:

— Это гора Эртен-Корт.

Проехали еще километров пять, когда водитель неожиданно резко затормозил. Волынцева едва не слетела с брони. Сашок успел сцапать ее за воротник куртки и удержал наверху. Из БТРа раздалось:

— Юрий Григорьевич, метрах в четырехстах от нас человек мелькнул. Ясно видел! Боюсь, что чеченцы опять на этом повороте засаду устроили. Жахнут сейчас по нам из миномета и поминай, как звали!

Из люка показалась рука с биноклем. Майор взял его и принялся внимательно осматривать окрестности впереди. Дарья потихоньку сняла оптику с винтовки и тоже рассматривала холмы. Стаценко спросил, повернувшись к люку: