Итак, один из преданнейших почитателей Ильи Ильича свидетельствовал, что большинство студентов с ним не соглашалось…

В конце 1876 года в Петербурге, на площади перед Казанским собором, состоялась демонстрация: над площадью взметнулось красное знамя с начертанными на нем словами «Земля и воля». Летом 1877 года петербургский генерал-губернатор Трепов приказал подвергнуть телесному наказанию студента Боголюбова, арестованного во время «казанской демонстрации». В декабре юная революционерка Вера Засулич, явившись на прием к Трепову, в упор выстрелила в него из револьвера. В марте 1878 года суд присяжных вынес Вере Засулич оправдательный приговор. В Одессе один из революционеров, Иван Ковальский, оказал при аресте вооруженное сопротивление жандармам. 2 августа Ковальский был казнен, а 4-го С. М. Кравчинский поразил кинжалом шефа жандармов Мезенцева. В 1879 году был убит харьковский генерал-губернатор князь Д. Н. Кропоткин. Было совершено несколько неудачных покушений на царя. В феврале 1880 года всю Россию потряс взрыв в Зимнем дворце, в котором революционеры сумели накопить большие запасы динамита…

Общество бурлило, студенческая молодежь в массе своей сочувствовала террористам. И чем упорнее Мечников держался своих взглядов, тем меньшее впечатление производили на студентов его проповеди на вечеринках да и его лекции…

Нет, недостатка в слушателях он не испытывал; ему не приходилось опасаться, что студенты по жребию станут выделять на его лекции трех дежурных, чтобы только не срывать занятия. Читал-то он по-прежнему замечательно!..

А все же молодежь предпочитала теперь бегать на юридический факультет, где политическую экономию преподавал молодой профессор А. С. Посников. Читал он с блеском. Илья Ильич и сам посещал его лекции, а с самим Посниковым настолько сдружился, что тот в какой-то мере заменил ему Сеченова, перешедшего в Петербургский университет. Когда профессор Цитович напечатал на диссертацию Посникова отзыв, смахивавший на политический донос, Мечников так разволновался, что с ним впервые случился сердечный припадок.

Но теории нового профессора Мечникову казались неглубокими.

Посников доказывал преимущества общинного землевладения, выступал против частной собственности. От его лекций попахивало социализмом, и Илья Ильич считал, что Посников лишь сбивает молодежь с толку, отвлекает от серьезного дела. Но слово «социализм» под влиянием последних событий стало популярным не только в замкнутых революционных кружках, но и среди широких слоев студенчества. В этом и состояла та пропасть, что незаметно разверзлась между Ильей Ильичом и его учениками.

В феврале 1878 года умер Илья Иванович… Весть эту Илья Ильич, против ожидания, перенес сравнительно спокойно. Уговорив Ольгу Николаевну остаться в Одессе, он поехал в Панасовку, где у гроба отца собрались все близкие, кроме Льва Ильича, которому дорога в Россию была заказана.

После похорон, когда несколько улеглась первая острая боль от понесенной утраты, старший брат Иван Ильич, харьковский прокурор, много рассказывал о политических событиях. Илья Ильич не преминул написать об этом Ольге Николаевне, но, к сожалению, содержание разговора излагать не стал — обещал передать по возвращении в Одессу.

О чем шла у них речь? Скорее всего о харьковских делах, где генерал-губернатор князь Кропоткин (ему оставался еще год жизни) особенно усердствовал в искоренении крамолы. В Харькове располагалась центральная Новобелградская тюрьма. Политических в ней содержали в одиночках, но камер уже не хватало. Режим был настолько суровый, что заключенные сходили с ума, иногда кончали жизнь самоубийством. Смотритель тюрьмы при прямом попустительстве губернатора изощрялся в издевательствах над узниками, за малейшую провинность или без всякой провинности сажал их в карцер, заковывал в кандалы.

Как сам Иван Ильич относился к подобным «мерам», нам судить трудно, ибо нет прямых свидетельств о его политических взглядах. Все же можно предположить, что зверств губернатора он не одобрял. Через год с небольшим, когда убитого Кропоткина заменит граф Лорис-Меликов, акции Ивана Ильича сильно поднимутся. «Мечников у него (то есть у Лориса-Меликова. — С. Р.) первый человек»,[21] — напишет в частном письме один из подчиненных Ивана Ильича. Скорее всего, и по политическим взглядам Иван Ильич был близок к графу — стороннику «законности» и постепенных реформ, а не к крайнему реакционеру Кропоткину…

Правительство видело главный источник крамолы в университетах. Ведь по политическим делам привлекались, как правило, либо студенты, либо недавно окончившие высшие учебные, заведения, либо, наконец, исключенные из них.

26 октября 1878 года были изданы «Временные правила», фактически уничтожавшие те ограниченные свободы, которыми пользовались университеты по уставу 1863 года. Согласно правилам, учреждалась новая должность — инспектора, не избираемого советом, а назначаемого попечителем по согласованию с генерал-губернатором. Инспектору передавались важнейшие функции, прежде принадлежавшие совету: только он имел теперь право распределять пособия, стипендии, освобождать от платы за обучение, причем в прямую его обязанность входило при помощи этих поощрений влиять на «образ мыслей» студентов. Инспектору вменялось следить за жизнью студентов, за их нравами, даже за тем, чтобы на них была «приличная» одежда; особенно подчеркивалась необходимость следить, чтобы среди студентов не устанавливалось отношений товарищества, взаимной солидарности.

5 ноября попечитель Одесского учебного округа запросил А. С. Посникова, бывшего в то время проректором, может ли он совмещать функции профессора и инспектора. Посников, естественно, отказался. Он же стал основным автором записки, составленной комиссией профессоров по поводу «Временных правил». Мнение Посникова было резко отрицательным, и составленную им записку совет одобрил единогласно: перед лицом опасности, нависшей над университетскими свободами, отошли на второй план все «партийные» распри. Но с мнением совета власти не посчитались. Новыми правилами все студенчество было фактически отдано под гласный надзор полиции.

Мечников мечтал «урваться» на Средиземное море, и в 1879 году ему удалось получить заграничную командировку. Узнав об этом, к нему явилась «депутация» студентов. Назревают большие события, объясняли они, профессор должен отложить поездку.

— Я считаю мою чистую научную деятельность слишком высокой, чтобы пожертвовать ею для чего бы то ни было, — гордо ответил Мечников.

2 марта 1881 года профессоров Новороссийского университета собрали на чрезвычайное заседание. В глубоком молчании выслушали они известие о том, что император Всероссийский Александр II принял мученическую смерть от разрыва бомбы, брошенной заговорщиками…

14 марта — опять чрезвычайное заседание. «Члены Совета императорского Новороссийского университета, — гласил протокол, — после благодарственного господу богу молебствия о восшествии на престол государя императора Александра Александровича, собравшись в актовом зале, под председательством ректора, с участием и других преподавателей, единогласно постановили: повергнуть к стопам его императорского величества выражение верноподданнических чувств».

Мечникова на этих заседаниях не было.

Он лежал в тифозном бреду…

Мы подошли к самому загадочному и в то же время самому ответственному моменту биографии Ильи Ильича…

Дело в том, что возвратным тифом он заболел не случайно. Тиф он себе привил.

И вот мотивы этого акта остаются не совсем выясненными.

Ольга Николаевна пишет, что в Неаполе, куда они приехали в конце 1879 года, она заболела тяжелой формой тифа. Состояние ее было опасным. Илья Ильич, полный тревоги, днем и ночью не отходил от ее постели, сильно переутомился, у него появились боли в сердце, бессонница, стойкие головокружения и даже легкое заикание; он решил, что начинается паралич. «Это окончательно подкосило его, и в 1881 году, под влиянием нервного возбуждения, он решил покончить с собой. Чтобы скрыть от близких, что смерть его произвольна, он при вил себе возвратный тиф, избрав именно эту болезнь для решения вопроса, заразительна ли она через кровь».