16 понтонов Ч 200 тонн = 3 200 тонн.

3 200 тонн - 3000 тонн = 200 тонн.

Как видим, подъемной силы понтонов хватило с избытком. Ледоколу «Садко» не оставалось ничего иного, как всплыть!»

Преподаватель физики А.А. Мазлумов был под стать своему коллеге-математику. Стремление сделать изложение предмета своего курса увлекательным, ни на йоту не нарушая научной строгости, являлось сущностью его педагогического метода. Как и Бунимович, он приучал реалистов к отысканию необычного в обычном, всячески поощрял их в таких упражнениях, побуждал к самостоятельной работе мысли, стремился привить интерес к физике, разбудить в учащихся любознательность. В результате очень скучно изложенный курс физики К.Д. Краевича (по его учебнику изучали этот предмет) становился упоительно интересным.

Особенно привлекательными были практические занятия, проводившиеся в хорошо оснащенном физическом кабинете училища. «Ассистентами» обычно были Яков Перельман и его товарищ Владислав Тыкоцкий. Мазлумов блестяще воскрешал старинные физические эксперименты, в которых принимали участие реалисты. Так был воссоздан опыт Ганса Эрстеда, демонстрировавший влияние электрического тока на магнитную стрелку компаса. При помощи стеклянной пластинки, горсти песка и смычка воспроизводились фигуры Хладни с попутным пояснением закона механических колебаний. Катушка Румкорфа с прерывателем Венельта позволяла наблюдать искусственную молнию, вызванную экстратоками размыкания. В сосуде с хорошо притертой крышкой, из которого выкачивали воздух, реалисты наблюдали свободное падение различных тел: пушинка и свинцовые дробинки падали в пустоте с одинаковой скоростью. Опыт Ньютона по разложению света и получению спектра возрождался в затемненном кабинете с помощью зеркала и призмы Николя. Во время одного из занятий ученик, сын местного священника, положил в том Библии свой нательный крест и поместил книгу перед экраном рентгеновской трубки. Крест почему-то плохо виднелся на экране. Тогда Яков, взяв учебник физики, положил в него стальной камертон. Он отчетливо отразился на экране.

- Вот видите, - сказал он с едва заметной иронией, - икс-лучи более чувствительны к книгам светского содержания…

Старинные опыты реконструировались и на открытом воздухе. Так, на одном из озер под Белостоком Мазлумов воспроизвел классический опыт Армана Физо по определению скорости распространения света, для чего были использованы две лодки с учениками на борту и карбидные фонари. Опыт магдебургского бургомистра Отто фон Герике по пневматике состоялся в гимнастическом зале училища. Роль лошадей, разрывавших медные полушария, из которых предварительно выкачали воздух, выполняли 30 учеников класса.

После опытов учащиеся выводили формулы соответствующих физических законов. Подобный метод преподавания способствовал глубокому усвоению сути явлений, исключал тупую зубрежку, столь характерную для классических гимназий.

Однажды Мазлумов привел класс на Николаевскую улицу, к аптеке провизора Курицкого, и остановил группу у витрины.

- Несколько лет назад, - начал учитель, - эта аптека выгорела дотла. Как вы думаете, почему это произошло?

- Наверное, мой отец не почистил дымоход, - ответил один из учеников, сын содержателя артели трубочистов.

- Возможно, но учтите, что пожар возник в знойный день, в июле, когда печи, естественно, не топились. Реалисты молчали.

- Поглядите внимательно с компасом в руках на витрину. Определите, на какую сторону света она выходит, тогда и найдете ответ. Перельман, попробуй объяснить!

- Ясно! - после некоторой паузы последовал ответ. - Витрина выходит строго на юг. В ней выставлены стеклянные шары, наполненные разноцветными жидкостями [6] . Один из шаров мог сыграть роль двояковыпуклой линзы, сосредоточившей солнечные лучи позади, на занавеске. Так вполне мог возникнуть пожар.

- Совершенно верно!

(В 1913 году, когда выйдет в свет «Занимательная физика», этот эпизод найдет в ней свое место.)

При изучении закона сохранения энергии Мазлумов предложил ученикам написать сочинение на тему «Мой проект вечного двигателя» и математически доказать невозможность его осуществления. В классе были развешаны чертежи различных двигателей подобного рода - пружинные, гидравлические, тепловые, шаровые, колесные. Перельман избрал темой своего сочинения устройство, описанное в повести М.Е. Салтыкова-Щедрина «Современная идиллия». Ее герой мещанин Презентов изобрел механический перпетуум мобиле. Яков, подробно описав его устройство, приложил расчет, подтверждавший неосуществимость проекта.

Хорошо успевал Яков и в языках: «француз» Эрнест Баи и «немец» Карл Вельст не могли нахвалиться своим учеником.

Единственный предмет, по которому Перельман отставал, была гимнастика. Занятия вел Георгий Громыко, штабс-капитан 4-го гусарского Мариупольского полка, стоявшего в Белостоке. Но так как отметка по данному предмету не входила в свидетельство об окончании училища, то Перельман не очень огорчался своими неудачами на уроках бравого штабс-капитана.

Все свободное от занятий время отдавалось чтению. Читал Яков не только много, но, главное, систематично: мать составила обширный список книг, которые надлежало в строгой последовательности освоить. Кроме ученической и городской библиотек, Яков посещал читальню при книжном магазине «Общественная польза» на Прудской улице. Читальня получала более 60 газет и журналов, книжные новинки. Яков вел дневник «Прочитанное», в который записывал отзывы на полюбившиеся ему книги и выдержки из этих книг. Учитель русского языка и словесности Ф.И. Шиманский научил Якова правилам конспектирования. Дневник пятиклассника Перельмана однажды стал предметом обсуждения на педагогическом совете и был признан образцовым.

Так исподволь еще в школьные годы началась закладка фундамента глубоких знаний и шло формирование будущего популяризатора науки.

Учитель истории (он же инспектор училища) В.Я. Кудрявцев в 1901 году напишет об ученике Якове. Перельмане: «Прошел курс учения, не оставаясь на второй год ни в одном из классов. Обстановка, окружавшая с самого раннего детства Перельмана, благоприятствовала его правильному развитию. Мать Перельмана - учительница по профессии, вполне знакома с правильными приемами начального обучения, умелою рукою направляла первые шаги своего сына на школьном пути, укоренив в нем очень рано твердое сознание необходимости труженической жизни. При таких условиях Перельману, одаренному отличными способностями, нетрудно было проходить курс учения средней школы. Отличаясь примерным трудолюбием и образцовой дисциплиной в отношении к своим ученическим обязанностям, Перельман всегда был в числе самых лучших учеников по успехам. Характером Перельман отличался весьма спокойным, ровным и тихим… За последние два года Перельманом прочитано значительное количество книг, из коих две трети научного содержания. По своему умственному развитию Перельман выделяется из среды своих товарищей».

Уже в юном возрасте Яков начал понимать, что жизнь в его родном Белостоке не так тиха и безмятежна, как о том писали в «Белостокском листке» и в «Гродненских губернских ведомостях». Все чаще бастовали задавленные нуждой и притеснениями ткачи, кожевники и железнодорожники. Якову врезались в память бурные события в городе - январская стачка 1895 года, начатая на суконной фабрике Новика и переросшая в забастовку 15 тысяч рабочих. Да и как было не запомнить событий тех лет!? Ведь возле самого дома Домерацкого на Александровской улице, где жила семья Перельманов, ткачи устроили баррикаду из поваленных фонарных столбов и камней разобранной мостовой и до позднего вечера сражались против полицейских и казаков…

В марте 1899 года новая волна событий прокатилась по Белостоку. Особенно запомнился юному реалисту день, когда ткачи хоронили товарища, забитого плетями в полиции до смерти. Тогда же пристав Шпилевский с ордой «фараонов» ворвался в реальное училище и в поисках «крамолы» учинил форменный погром.