Из номера я позвонил своему знакомому по прежнему приезду майору Деменку из управления внутренних дел, и он меня сразу вспомнил.

   — Мне уже доложили о вашем прибытии,— сообщил он. — Но на этот раз, как мне сказали, вы по линии контрразведчиков, да?

   Я не стал перед ним отчитываться о проделанной работе, только спросил, не известно ли ему что-нибудь о судьбе лиц, выявленных нами в кадровом архиве службы безопасности. Он записал все фамилии и обещал назавтра перезвонить.

28

   Всю ночь Аня не могла уснуть. Неожиданный уход Нины и ее отсутствие без всякого предупреждения очень беспокоил ее. Она просто не находила себе места, а наутро даже решила не идти на работу, потому что надеялась, что Нина может позвонить и объяснить свое исчезновение. Время от времени она воображала какое-нибудь несчастье и от этого начинала плакать. Когда утром к ней пришел Феликс Захарович, девушка была вся в слезах.

   — Где она? — требовательно спрашивала Аня. — Вы что-нибудь знаете? Скажите скорее!..

   — Спокойно, милая, — начал успокаивать ее Феликс Захарович. — С ней все в порядке... Ну в том смысле, что она жива и здорова. Собственно говоря, она меня и прислала, чтоб я тебя успокоил.

   — А позвонить она не могла? — с горькой обидой спросила Аня.

— Нет, не могла, — ответил Феликс Захарович.

   Сам он был тоже в лихорадочном состоянии, но по другой причине. Начав активные действия против организации, он вдруг обнаружил, что не все до конца продумал. Теперь он искал выход из этого тупика, куда сам себя загнал. Спрятать-то он ее спрятал, а вот что делать дальше, пока не представлял.

— Ты ведь с нею дружна, да? — спросил он.

— Да, — кивнула Аня. — Очень.

— Вот и представь, что над ней нависла угроза. Аня испугалась.

— Какая угроза? Это Леша, да? Это он ей угрожает? Феликс Захарович нахмурился.

— Что это еще за Леша? Аня насупилась.

— Это мой сожитель... Он меня из дома выгнал.

   — Как это он мог тебя из дома выгнать? — не понял Феликс Захарович.

— Выгнал, и все, — буркнула Аня.

   Феликс Захарович потребовал подробностей, и Аня последовательно рассказала ему и про то, как ее сожитель ее обманул, прописался, а потом выгнал, и про то, как Нина за нее вступилась и как ее изнасиловали, и про то, как Нина потом его избила. Феликс Захарович слушал ее и удивлялся тому, как судьба сама подсказывала ему дальнейшие ходы.

   — Нет, Анечка, увы. Твой Леша — это так, мелкий негодяй, не более. На Нину покушаются настоящие бандиты.

   Историю, которую он ей рассказал, была придумана буквально по дороге сюда, но выглядела она вполне реально.-

Нина оказалась свидетельницей страшного преступления, и бандиты разыскивали ее с целью устранения. Он даже преступление назвал: расстрел в ресторане «Нарва» пятерых мафиози боевиками соперничающей группировки. Об этом преступлении в Москве много говорили. Во всяком случае, Аня все приняла на веру, глаза ее расширились, дыхание участилось, и волновало ее только одно:

— Как же она теперь, а?

   — Временно, — сказал Феликс Захарович, — пока милиция ищет преступников, она должна скрываться. Потом все вернется на свои места. Имей в виду, кто бы тебя ни спрашивал, ты про Нину ничего не знаешь.

Аня кивнула.

   — Передайте ей, что я ее очень люблю и жду,— попросила она.

   Феликс Захарович пообещал. Попросил налить чайку, осторожно продолжил расспросы о Леше, о его занятиях, о друзьях. Все получалось очень красиво.

   Когда Леша в тот день вышел с утра поболтать с друзьями за кружкой пива, он и внимания не обратил на старенькие «Жигули», в которых сидел седенький старичок. А старичок выбрался из машины, взяв с собой большую сумку, вошел в подъезд, поднялся к Лешиной квартире и вошел в нее, воспользовавшись ключом, аккуратно изъятым во время посещения Ани. Там он поспешно раскрыл сумку, достал кожаную куртку, в которой Нина выходила на свои акции, но уже избавленную от маскировочных подкладок, бросил на кровать черные очки, а рюкзак с винтовкой положил в кладовку. Потом достал из кармана вороненый пистолет системы «Макаров» и положил в карман кожаной куртки. Застегнул сумку и вышел.

   Леша в тот день не спешил возвращаться домой, потому что напал на щедрых друзей и хорошенько нагрузился пивом. В состоянии легкого опьянения он навестил некую Галю, продавщицу из магазина спортивной одежды, и подтвердил свое приглашение на вечер. Ожидались еще друзья, и Галя дала ему деньги на легкое угощение.

   Он отоварился в соседнем продуктовом магазине, не удержался от еще одной бутылочки пива и в хорошем настроении вернулся домой. Феликс Захарович, просидевший в машине не один час, проводил его взглядом, полным ненависти.

   Он неторопливо выбрался из машины, размял затекшие члены, прошел к телефону-автомату и набрал номер.

   — Служба сервиса, — отозвался на его звонок дежурный связной.

   — Здравствуй, милый, — сказал Феликс Захарович чуть хрипло. — У меня тут для вас заказ есть...

— Что вы хотите? — спросил дежурный.

   Каждый день у них бывали и случайные попадания, на этот счет имелись дежурные ответы с отговорками.

   — Ваш начальник спрашивал меня про адресок моего парня, — сказал Феликс Захарович. — Он говорил, ему нужен хороший паркетчик. Нашел я его...

   — Паркетчик? — чуть растерялся дежурный, но тут же трубку у него вырвал кто-то другой.

— Да-да, что там насчет паркетчика?

   — Есть такой, — сказал Феликс Захарович. — И нынче как раз дома оказался. Записывай адрес.

И он стал диктовать.

   Дальнейшие события развивались уже без его участия. В четвертом часу дня в московскую городскую прокуратуру поступил звонок, звонивший интересовался, как ему найти следователя, который ведет дело террористов. После недолгого разбирательства звонок этот переадресовали Косте Дьяконову. Считалось, что он ведет это дело. В действительности же после убийства Стукалова он от расследования этого дела был практически отстранен. Костя взял трубку и услышал:

— Вам нужен Бэби? Я знаю, где он живет.

   Костя дал коллегам сигнал выяснить телефон звонившего, а сам спросил:

   — Вы имеете в виду террориста Бэби, который замешан в деле Суда Народной Совести, не так ли?

   — Записывай адрес, — сказал человек на другом конце и продиктовал.

   Потом он просто повесил трубку. Косте принесли результат проверки номера телефона. Оказалось, что ему звонили из телефона-автомата, расположенного предположительно на проспекте Мира. Он немедленно помчался к прокурору Москвы, а когда того не оказалось на месте, ворвался к его первому заместителю.

   — Адрес Бэби, — сказал он, положив перед заместителем бумажку. — Только что был анонимный звонок.

   — Ты что, Костя, — сказал заместитель, пивший в это время кефир. — Знаешь, сколько у Турецкого таких анонимных звонков?

—     Знаю, — сказал Костя. — Но именно таких не было. Заместитель пожал плечами.

   — Ну действуй... Только хорошо бы Турецкого предупредить, а?

— Он в отъезде, — сказал Костя уже с порога.

   По звонку «важняка» Мосгорпрокуратуры было поднято подразделение спецназа для захвата особо опасного преступника. Уже к пяти часам дом, где проживал бедняга Леша, был практически блокирован. Грязнов прослышал об этой операции случайно и примчался, когда спецназовцам давали команду ворваться в квартиру. Слава умолял командира отряда открыть квартиру тихо и взять Бэби живым, но его аргументы не были приняты во внимание.

   Феликс Захарович все рассчитал правильно. Вернувшийся навеселе Леша поначалу немало удивился появлению кожаной куртки в своей квартире. После недолгого колебания он надел ее, покрутился перед зеркалом и решил, что носить ее будет не стыдно. Он подумал, что это кто-то из его баб таким образом пытается его подмаслить. Уже потом совершенно случайно он нащупал тяжесть в кармане и вытащил оттуда пистолет. Это его ничуть не испугало, благо он считал себя парнем крутым, и пистолет тоже был принят за подарок. В общем, когда спецназовцы выбили дверь и ворвались в его квартиру, он был в кожаной куртке и с пистолетом в руке. Его расстреляли на месте, не дав даже охнуть.