Но, как выяснила разведка, станция и город уже находились в руках противника. Тираспольцы отошли к Березовке. Положение не из легких. Вот-вот румыны, которые наверняка уже обнаружили, что переправы не обороняются и начали беспрепятственное форсирование Днестра, догонят отряд.

После короткого совещания с командирами Котовский принимает решение, не теряя времени, с боем прорваться к своим. Он посылает усиленные разведгруппы, чтобы они «прощупали» систему обороны австро-немецких войск.

На рассвете отряд Котовского стремительным ударом прорвал оборону противника и вышел из окружения. Вышел вполне боеспособным.

После успешного прорыва у отряда появилась возможность передохнуть, закупить фураж и продовольствие. Но в деревне Березовке, где разместились котовцы, их поначалу встретили настороженно и даже враждебно. Оказалось, крестьян терроризировала анархистская банда атаманши Маруси. «Именем революции» они грабили население деревень, налагали контрибуцию. Вот и сейчас, ворвавшись в Березовку, атаманша потребовала «для нужд революции» кругленькую сумму денег. Условие такое: либо через сутки жители Березовки соберут деньги, либо все будут перерезаны.

Так бы и получилось, не вмешайся Котовский. Он потребовал, чтобы банда немедленно покинула Березовку, а если этого не сделает добровольно, будет вышвырнута силой.

До вооруженной схватки дело не дошло. Банда, почувствовав, что ей несдобровать, спешно исчезла. Благодарные жители снабдили отряд Котовского всем необходимым. Котовцы стали желанными гостями в любой хате.

Недолго длился отдых. Вражеские войска вновь начали наступление на Одессу, на Луганск и Екатеринослав, и Тираспольский отряд вынужден был отходить дальше на восток, к Екатеринославу, ведя сдерживающие бои. Первые дни отступления проходили планомерно, эшелоны почти беспрепятственно двигались от полустанка к полустанку, сминая мелкие вражеские заслоны. В нескольких десятках километров от Екатеринослава, в районе Пятихаток, на пути Тираспольского отряда встали вражеские полки, наступавшие от Знаменки и Кременчуга.

Жестокий бой длился двое суток. Красноармейцы сдержали натиск противника, устояли, а затем с боями начали отходить к Днепру, взрывая за собой мосты и железнодорожные пути. Но враг наседал. Переправа через Днепр могла стать трагическим концом для Тираспольского отряда. Значит, нужно остановить противника, задержать его, чтобы дать возможность переправиться и боевым частям, и тылам. И эту сверхтрудную задачу поставили перед отрядом Котовского.

Здесь отряду пришлось еще трудней, чем у переправы в районе Дубоссар. Там хорошим помощником выступала водная преграда, здесь - лишь небольшие господствующие высоты, перед которыми тянутся глубокие, густо поросшие кустарником овраги. В них противник мог скрытно сосредоточивать свои силы для очередной атаки. Да и сил вражеских здесь побольше, боеспособность их тоже повыше. Правда, отряд тоже усилен станковыми пулеметами, а в умелых руках «максим» неприступен.

Семь бессонных ночей и семь дней почти без передышки сражался отряд. Многих бойцов недосчитались на высотках у Пятихатки, когда получили приказ отходить. Погиб в тех боях и Годунов, отважный коммунист, верный друг и помощник Котовского.

8

Части Красной Армии отступали с тяжелыми боями.

Неожиданно обрушилось еще одно бедствие - началась эпидемия испанки. Тяжело заболел и Котовский. Его положили в госпиталь в Екатеринославе, но лечение «прервали» деникинцы. Они захватили Екатеринослав, и Григорию Ивановичу едва удалось бежать из города.

Лечиться дальше он отказался и настоял, чтобы его направили в Одессу на подпольную работу.

С большим трудом добрался Котовский до Одессы. Документы у него в полном порядке - он помещик Золотарев, едва унесший ноги от большевиков. Явки, как ему сказали, верные и хорошо законспирированные.

Котовский был ошеломлен увиденным. Кто только не хозяйничал, прогуливаясь по одесским улицам! Чопорно выхаживали немцы, важно - гайдамаки, считавшие себя главной силой в столице «Черноморской республики». Претендовали на лидерство и деникинцы.

Все считали себя освободителями и беспощадно расправлялись со всеми, кто не принимал «свободы» из их окровавленных рук, буквально терзали трудовую Одессу, грабили ее и днем и ночью, арестовывали и расстреливали без разбора, без суда и следствия.

Явки, полученные Котовским, оказались проваленными, и теперь ему самому, на свой страх и риск, нужно искать выходы на большевистское подполье. Непредвиденное испытание. А ведь он еще не окреп как следует после испанки, измотал его и долгий путь до Одессы. У Котовского важное партийное задание - создать в Одессе диверсионный отряд и действовать под руководством подпольного областкома партии и его Военно-революционного комитета. И нужно выполнить это задание во что бы то ни стало.

Выход один - связаться с теми, кого он знал как доверенных и надежных людей еще в те годы, когда возглавлял боевой отряд, и потом, после Февральской революции. Одним из таких надежных товарищей, поддерживавших Советскую власть, был врач госпиталя Колесников. На нем и остановился Котовский-Золотарев. Он-то уж наверняка поможет. Надеялся Котовский застать в госпитале бойца своего отряда Виктора Гарского, который после ранения во время прорыва через Раздельную был направлен в одесский госпиталь. Вдвоем, думал Григорий Иванович, начинать легче.

Ему повезло. Гарский находился еще в госпитале. Под другой фамилией.

- Устройте мне свидание с ним наедине, - попросил обрадованный Котовский врача Колесникова, - есть о чем поговорить.

- Наговоритесь еще вволю. В одну палату с ним положу. Вид у вас хуже некуда. А тем временем подумаем, что предпринять.

Две недели лежал Григорий Иванович в госпитале.

Он нервничал, обвинял врача в неповоротливости, даже в трусости и не знал, как глубоко в подполье ушли оставшиеся в Одессе большевики. Да и осталось их совсем немного. Одни покинули город с отступающими частями Красной Армии, иных арестовали, и они либо томились в тюрьме, либо были расстреляны, а те, кто остался на свободе, вынуждены скрываться на рабочих окраинах, временно затаиться. Наладить с ними связь оказалось весьма трудно. Но нашел к подпольщикам тропку Колесников и привел к ним Котовского.

Встретился Григорий Иванович с руководителем Бессарабского бюро при областкоме партии большевиков И. Криворуковым. Когда-то они вместе защищали Кишинев от румынских захватчиков, бились под стенами Бендер, отступали в Тирасполь и форсировали Днестр. Он и связал его с председателем Одесского военно-революционного комитета. Подробно обсудили планы создания боевого отряда, определили его цели и задачи, наметили способы связи и оповещения. Базовую явку определили в табачной лавке на Новом базаре. При необходимости Разрешалось пользоваться явками на Большом Фонтане в Домике с вывеской «Часовых дел мастер», в ателье «бывших парижских портных», что разместилось неподалеку °т Оперного театра, либо в кабачке «Открытие Дарданелл», который держал в Колодезном переулке старый большевик Мартын Лоладзе. Старались предусмотреть буквально все. Ведь малейший промах мог стоить жизни многим членам боевого отряда. В Одессе в те дни действовало несколько контрразведок. Хотя они и не ладили друг с другом, но, если дело касалось большевиков-подпольщиков, все распри забывались, поэтому законы конспирации нужно соблюдать с величайшей тщательностью.

Обосновавшись в шикарной гостинице, Котовский принялся заводить знакомства, и вскоре у него появилось много друзей среди офицеров, купцов и даже духовенства. Теперь он многое знал об обстановке в городе, о планах белогвардейцев, что помогало ему действовать более осмотрительно. В военно-диверсионную группу он подбирал только тех, на кого полагался как на себя. Это были люди, прошедшие испытание в прежней борьбе с помещиками и капиталистами, румынскими и немецко-австрийскими захватчиками, те, с кем создавал знаменитую «тюремную республику» и боролся против контрреволюционных сил Одессы после Февральской революции.