Изменить стиль страницы

— Линг, старый друг! Великолепно выглядишь, — сказал Мастер Ли.

Я и Лунный Мальчик едва не упали. В воздухе не было ни ветерка, но высокие тростники в задней части бассейна задвигались: некоторые согнулись, другие изобразили арку, третьи сложились напополам или вытянулись — и нарисовали иероглифы: тростники писали в воздухе.

— Ли Као, ты родился, чтобы повесить!

— Ты имеешь в виду "быть повешенным"? — нежно спросил Мастер Ли.

— Я имею в виду висилицу!

Тростник начал двигаться так быстро, что я уже не успевал читать все подряд, но позже я выяснил, что Лиу Линь говорил, будто изъян в характере Мастера Ли нельзя объяснить только отвратительным воспитанием, и в предыдущей жизни Мастер Ли был гиеной, скорпионом или даже Идиотом-Правителем Южного Ци. Особенно оживились тростники, когда начали перечислять события из жизни этого правителя.

— …и отрезали им руки и ноги.

— Нет, я не был Идиотом-Правителем Южного Ци, — задумчиво сказал Мастер Ли. — Иначе я бы отрезал им носы.

— … сжег и пепел в землю!

— Если ты должен что-то делать, выполняй свою работу до конца, — сказал Мастер Ли.

— … каждого человека, включая женщин и детей.

— Расточительство. Некоторые из девушек могут оказаться красавицами. Линг, дружище, ты же знаешь, я не люблю критиковать, но мудро ли ты поступил, окружив себя водой и только водой? — спросил Мастер Ли.

Он вытащил из кармана фляжку с вином и выплеснул половину в бассейн. Лунный Мальчик и я схватились друг за друга, чтобы не упасть. Темное пятно от вина превратилось в водоворот, воронка вытянулась вниз, прямо к скалящемуся рту черепа. Внезапно все тростники успокоились. Потом один задвигался.

— Барп.

— Это вино из твоего времени, — сказал Мастер Ли. — Оно называется Роса Горы Хайнин. Как оно тебе?

Тростники опять задвигались. — Хайнин? Эти неотесанные увальни делают такое замечательное вино? Я всегда думал, что у навозных жуков больше таланта, чем у них. Кстати, о жуках. Толстопузый уже упился до смерти?

— Нет, но он делает все, что в его силах, — ответил Мастер Ли. — Я рассказал его домовладельцам, что у него совершенно особая печень, сделанная из кристаллизовавшегося графита, но они все равно выкинули его прочь, опасаясь что однажды ночью он загорится и спалит дом.

Он нацедил еще немного вина в бассейн, и выпил сам. Тростники зашевелились опять.

— А что это за красавчик рядом с тобой? И ярмарочный борец?

— Борец — мой глубокоуважаемый заказчик и нынешний помощник Десятый Бык, — сказал Мастер Ли. — А красавчик — Лунный Мальчик, всемирно знаменитый эксперт по звукам и персиковым задницам.

Мы вышли вперед и поклонились. Тростники задвигались.

— Этот Лунный Мальчик заставил меня захотеть опять обзавестись задницей, но для чего ты приволок двух юных героев к старому шарлатану, лежащему на дне бассейна?

Мастер Ли сделал еще глоток. — Ради одной мелочи. Я хочу, чтобы Лунный Мальчик посмотрел в зеркало, — небрежно ответил он.

Мне показалось, или действительно тростники задвигались намного более осторожно.

— О каком зеркале ты говоришь?

— Есть только одно, в которое стоит смотреть, — ответил Мастер Ли.

— Берегись, Ли Као!

— Другие уже проделали этот путь, — сказал Мастер Ли. — Я даже слышал, что сам император приходил к тебе за пропуском, а он вроде цел и невредим.

Тростники оживились. — Потребовалось вмешательство богов и огромная взятка, чтобы Тан вышел наружу! Ты можешь рассчитывать на покровительство Нефритового Государя? Я могу открыть дверь, но только внутрь, все остальное — ты сам, и, кстати, парни согласны на такое путешествие?

Мастер Ли взглянул на нас. Я поклонился черепу. — Прославленный господин, куда бы ни пошел Мастер Ли, я иду с ним, — сказал я.

— Самый благородный из Мудрецов, речь идет о жизни девушки по имени Утренняя Печаль. Ради нее я готов на все, — сказал Лунный Мальчик.

Какое-то время тростники не шевелились, но потом задвигались, неохотно.

— Значит так тому и быть. Ли Као, передай мою любовь Королеве Фейянь, если увидишь ее — боги, ее дыхание пахло орхидеей! — и поблагодари Ли По за то, что завещал мне шулерские игральные кости.

Вода в бассейне забурлила и начала кружиться, все быстрее и быстрее, концентрические круги устремились к центру, а я, как завороженный, уставился на череп. В пустых глазницах вспыхнул свет, он манил меня к себе, мне показалось, что череп стал расти, с каждой секундой становясь все больше и больше. Белые кости заполнили небо, свет тянул меня к себе, и я с удивлением обнаружил, что иду через огромную пустую глазницу. Мастер Ли и Лунный Мальчик прошли через другую, и мы оказались на каменной полке высоко в горах. Свистел холодный ветер, и где-то далеко крикнул орел.

— Чудесные эффекты, — сказал Мастер Ли.

Мы стояли перед вделанной в камень бронзовой дверью. Мастер Ли толкнул ее, мы вошли, очутились на лестничной площадке и начали спускаться по длинной извилистой лестнице, ведущей прямиком в Ад.[47]

СЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Для моих читателей-варваров, даже самых знаменитых, я должен сказать пару слов о том, как устроен Ад. Дорогие друзья, виноваты не вы, а ваши невежественные священники и мудрецы. Они пытаются совместить несовместимое: Ад предназначен для проклятых, а мир плоский.

Конечно мир не плоский, он — куб, длиной в 233575 шагов. В центре куба находится Королевство Ад, и там судят всех смертных, как святых, так и грешников. Вот почему люди на других сторонах куба не падают с него: нас все тянет к месту нашего окончательно успокоения, так что не имеет значения, где мы стоим, Ад всегда «низ», а Небо всегда «верх», так было, есть и будет.

Это королевство огромно. Внутри него есть сто тридцать пять мелких Адов и десять главных: один для суда Бога Стен и Рвов, один для Великого Колеса Перерождений и восемь для наказания грешников. В мелких Адах люди ждут суда. Кого-то ждет путешествие в Землю Вечного Счастья на Западе, где они будут сидеть у ног Будды; те, кому особенно повезет, могут оказаться на Горе Кунлунь, где они будут сидеть у ног Нефритового Государя, а есть еще много других, которых я даже не буду пытаться перечислить.

Живым запрещено входить Ад. Одно из редких исключений — официальное посольство от Императора Китая. За исключением нынешнего Императора, Тана, я знал только двоих человек, которые тайком вошли в Ад и сумели вернуться. Одним был Негодяй Чоу, настолько хитрый и ловкий, что однажды умудрился обмануть само солнце, а другим — Безумный Чи, который в конце концов стал полубогом и которому посвящено много храмов по всему Китаю. Я надеялся, что Мастер Ли обратится к одному из них. Только поэтому меня не полностью парализовало от страха, пока мы спускались в Землю Теней. Мастера Ли, однако, заботило совсем другое.

— Первым делом мы должны оценить новую власть, — озабоченно сказал он. — Говорят, что бывший Владыка Ада Е-Ван-е судил слишком снисходительно и был смещен, но гадатели не сумели узнать, кто назначен на его место. Если победили Легисты[48] нам придется туго.

Мы скорее плыли, чем шли вниз — слава Богам, потому что спуститься на 116787.5 шагов невозможно — и перед нами появился маленький круг холодного бледного света. Перед дверью мы остановились и вгляделись в серую плоскую равнину, простиравшуюся вплоть до стен главного города Фенг-ту. Солнца не было, с серого неба лился слабый жемчужный свет. Серые деревья и цветы, приглушенные звуки.

Но демоны серыми не были. У некоторых были блестящие синие лица, жестокие красные глаза и желтые клыки, у других — зеленые клыки, красные носы и черные глаза. Все они были совершенно ужасными, как и полагается быть демонам, которых каждый видел в ночных кошмарах, и они надзирали за длинными рядами мертвых, тянувшихся к воротам города. Социальная иерархия, увы, проникла и сюда. Аристократы шли отдельно, купцы, ученые, солдаты, фермеры — все шли отдельно друг от друга, по назначенным им дорогам, и конечно, аристократов пропускали первыми, а актеров — последними. Все было как наверху, с церемониями и формальностями. Демоны кланялись троллям, тролли — ограм, огры — дьяволам, и Мастер Ли презрительно сплюнул.

вернуться

47

Ад (Диюй) Источник: "Энциклопедия «Мифы народов мира»" диюй (буквально «подземное судилище»), в поздней китайской мифологии ад. Представления о Д. сложились под влиянием буддизма, проникшего в Китай в начале нашей эры. Согласно поздним представлениям о шести формах перерождения, которые назначаются в Д. умершему, те, кто творили только добро, рождаются вновь в облике князей, полководцев и сановников; менее добродетельные — в облике купцов, учёных, ремесленников и земледельцев либо вдовцов, бездетных, сирот. Затем следует наказание в виде рождения в облике животных, птиц и насекомых или пресмыкающихся. По древнекитайским представлениям, души умерших отправляются к Жёлтому подземному источнику или в местность Хаоли, или на гору Тайшань, а их дальнейшую судьбу вершат духи земли и гор. В IV–VI вв. у даосов упоминается Лофэн — столица подземного царства, находящаяся на горе на крайнем севере, позднее 6 небесных дворцов, по которым распределялись души умерших. К IX в. появилось описание 24 подземных судилищ на горе Фэнду. В это время у китайских буддистов появляется представление о десяти залах Д. Примерно в XIII–XV вв., когда складывалась народная синкретическая религия, была установлена и иерархия божеств загробного мира во главе с Юй-хуаном («Нефритовый император»), которому подчинён бог мёртвых Дицзан-ван. Кроме этого, ещё существует Дунъюэ-дади («великий император восточной горы»), которому подчинены десять князей Д., в просторечье именовавшиеся яньванами (от санскр. yama, см. Яма). По поздним сочинениям, Д. локализован в уезде Фэнду провинции Сычуань. Д. состоит из 10 судилищ, каждое из которых имеет 16 залов для наказаний. В первом судилище над большим морем на Чёрной дороге у Жёлтого источника судья Циньгуан-ван, который является начальником остальных десяти судей, допросив души умерших, безгрешные отправляет в 10-е судилище, где они получают право родиться вновь, грешные — к «зеркалу зла» (Нецзинтай) на террасе, обращённой к востоку, в котором они видят отражение своих дурных дел (на раме зеркала надпись — «на террасе перед зеркалом зла нет хороших людей»). В судилище расположены «двор голода» (Цзичан), «двор жажды» (Кэчан), «камера восполнения священных текстов» (Буцзинсо), в неё попадают монахи, которые взимают плату за прочтение молитв по покойникам, не читая их до конца. Души самоубийц Циньгуан-ван отправляет (кроме случаев, когда причиной самоубийства была верность долгу, сыновняя почтительность или стремление сохранить целомудрие) обратно на землю в облике голодных демонов (эгуй), после истечения срока жизни, отпущенного им небом, они попадают в «город напрасно умерших» Вансычэн, откуда нет пути к иному рождению. Существовало поверье, что они могут вернуться на землю и возродиться вновь, если им удастся вселиться в чужую телесную оболочку, поэтому души умерших преследуют живых, стараясь извести их до смерти. Празднование в честь Циньгуан-вана, когда соблюдали пост, каялись и не грешили, совершалось 1-го дня 2-й луны. Вторым (на юге под морем) судилищем управляет Чуцзян-ван. В сопровождении двух духов Чжэн-нин («мохнатая собака») и Чи-фа («красноволосый») сюда отправляются души мужчин и женщин, вступавших в недозволенную связь, души воров, дурных лекарей, обманщиков и т. п. Здесь грешники живут в нечистотах, их колют вилами. Чуцзян-вана чествовали в 1-й день 3-й луны. В залах третьего судилища Хэйшэн («чёрная верёвка»), на юго-востоке под морем, куда после допроса судьи Сунди-вана грешников приводит чёрт Далигуй («силач»), им перевязывают пеньковой верёвкой горло, руки и ноги; колют бока, клещами сжимают сердце и печень, строгают сердце, бьют по коленям, выкалывают глаза и сдирают кожу. В это судилище попадают те, кто думал, что император не заботится о подданных, чиновники, пренебрегавшие своими обязанностями, жёны, обманывающие мужей, и т. п. Сунди-вана чествовали на 8-й день 2-й луны. В четвёртом судилище владычествует Угуан-ван. К нему идут грешники, не уплатившие налогов, обвешивавшие людей, продававшие поддельные лекарства или рис, смоченный водой, расплачивавшиеся фальшивым серебром, кто жульничал при продаже материи, крал камни из мостовой и масло из уличных фонарей; кто завидовал богатству чужих; не выполнял обещаний дать деньги или лекарства взаймы, выбрасывал на улицу битое стекло, бранил злых духов, лгал и запугивал других и т. д. При 4-м судилище есть река Найхэ («река нечистот»), мост через неё охраняют ядовитая змея и злой пёс. Там же сбрасывают в Сюэучи («кровяной пруд») души грешников-убийц, запятнавших кровью кухню, очаг либо храмы божеств или будды, их загоняют в пруд и не разрешают высовывать голову. Угуан-вана чествовали на 8-й день 2-й луны. Глава пятого судилища (на северо-востоке под морем) — Яньло-ван или Сэньло-ван, который прежде заведовал первым судилищем, но был переведён в пятое за то, что отпускал на землю души грешников, умерших от несчастных случаев. Здесь вынимают сердце у душ. Яньло-вану помогают Воловья башка и Лошадиная морда, сопровождающие души грешников на Вансянтай («террасу, откуда смотрят на родной дом») по лестнице из 63 ступеней-ножей. С террасы грешники видят свой дом, слышат речь близких. На эту лестницу поднимаются те, кто не исполнил последней воли родителей, не выполнял государственных законов, не помогал деньгами, имея их, жёны (или мужья), которые при живом супруге мечтали о другом, и т. д. День рождения Яньло-вана отмечался на 8-й день 1-й луны. Шестым судилищем (на севере, под морем) ведает Бяньчэн-ван. В него попадают люди, непочтительно называвшие богов по именам, укравшие позолоту или драгоценности с изображений божеств, непочтительно обращавшиеся с исписанной бумагой и книгами и т. п. В этом судилище вырезают сердца и бросают на съедение псам. Днём рождения Бяньчэн-вана считался 8-й день 3-й луны. Седьмым судилищем (под морем на северо-западе) управляет Тайшань-ван. Сюда попадают те, кто грабил, кто бросил новорождённого, играл на деньги, ел человечье мясо. За клевету наказывают в зале Ба-шэ («вырывание языков»), тех, кто ел человечье мясо, записывали в Шэнсы-бу («книгу живота и смерти»), обрекая тем самым их на вечный голод, если они родятся вновь. День рождения Тайшань-вана — 27-й день 3-й луны. Восьмое судилище (на западе, под морем) возглавляет Души-ван. Считалось, что сюда попадают те, кто непочтителен к родителям и не похоронил их, за что им укорачивалась жизнь в следующем рождении (часто в образе животного). Если же грешник исправлялся, то бог очага Цзао-ван писал на его лбу иероглифы цзунь («исполнил»), шунь («подчинился»), гай («исправился»). В девятом судилище (на юго-западе, под морем) Пиндэн-вана, обнесённом железной сетью, казнят грешников, совершавших поджоги, изготавливавших яды, дурные книги и неприличные картины, изгонявших плод с помощью снадобий. Им отсекают голову, разрезают на мелкие части или удавливают верёвкой. День рождения Пиндэн-вана 8-го дня 4-й луны. В десятом судилище (на востоке, под морем) 6 мостов — золотой, серебряный, нефритовый, каменный и два деревянных соединяют ад и мир живых. Судья Чжуаньлунь-ван решает, кто в кого должен переродиться, и каждый месяц списки душ отправляются в первое судилище, а затем духу Фэнду-шэню, на границу между адом и землёй. Здесь души попадают в павильон богини Мэн-по («тётушка Мэн»), где им дают выпить напиток забвения. Некоторые девицы-грешницы, желающие мстить своим обидчикам-соблазнителям, возвращаются на землю духами. День рождения Чжуаньлунь-вана 17-го дня 4-й луны. Изображения отдельных сцен Д. были чрезвычайно популярны в храмах Чэн-хуана. Путешествия в Д. неоднократно описывались в китайской литературе, начиная от религиозного сказа VIII–X вв. и кончая средневековой литературной новеллой и фантастической эпопеей У Чэн-эня «Си ю цзи» («Путешествие на Запад») (XVI в.) и традиционными драмами (XIII–XX вв.).

вернуться

48

Легисты- кит. фа цзя, досл. «Школа закона/законников»