Больше в гробу не было ничего. В смерти, как и в жизни, жестокий повелитель Долины Скорби остался загадкой. Я водрузил крышку на место. Мы прошли обратно в туннель, и принц закрыл за собой дверь. Грот по-прежнему наводил ужас, но когда мы вышли наружу, я точно знал, что его зло умерло, как и сам Смеющийся Принц. Солнце заходило, окрасив небо багровым цветом, птицы пели последние песни, и над покрытой пурпурными тенями Долиной Скорби переливалась зеленовато-золотая дымка. Долина лежала под нами, прекрасная, как волшебная сказка, и намного более живая.

万

ПЯТАЯ ГЛАВА

Не было никакого смысла отправляться в Чанъань с растением и образцами почвы ночью — кроме того был пятнадцатый день седьмой луны, и уши не обманули меня. Настоятель действительно прошептал "сорок-два котелка рыбы", и монастырь пах как Пирс Желтых Карпов. Из деревни доносились запахи риса, свинины, капусты, яиц и традиционных пирогов из баклажанов. Слово о том, что Смеющийся Принц спокойно спит в своей могиле, как огонь разлетелось по Долине Скорби, и теперь все было готово к празднику.

— Запомните мои слова, — мрачно сказал Брат Чан. — Сегодня кое-кто сломает ногу.

Мастер Ли вслушался в слабые звуки музыки, доносящиеся из деревни. — Крестьянские танцы могут быть достаточно буйными, — согласился он.

— Запах чесночного соуса! Завтра у каждого ребенка в долине будет болеть живот, — сказал Брат Шан.

— По меньшей мере неделю, — поддакнул Мастер Ли.

— Дюжины монахов забудут свои клятвы, — сказал Брат Шан, чье полное имя было Ву Шан и который был известен тем, что всегда вытаскивал короткую соломинку. (Ву Шан означает "Трудное Рождение"). На этот раз он один остался сторожить монастырь, а все остальные монахи отправились на праздник.

— И кто-нибудь, без сомнения, сунет зажженный факел в сарай, — зловеще предсказал Мастер Ли.

— Считайте, что им повезло, если хотя бы один дом останется стоять, — сказал Брат Шан, который воспрял духом. — Все семьи перессорятся между собой. Проломленные черепа и поломанные руки! Запомните мои слова: этот день будет отмечен черным в анналах долины.

Мы оставили бедного монаха жалеть самого себя — очень полезное занятие! — и спустились с холма в деревню. Пир Голодных Духов стал моим любимым праздником с того времени, когда я начал путешествовать с Мастером Ли, потому что сам почти превратился в голодного духа. (Эту честь, помимо всех остальных, получают те, кто умер в далеких печальных странах, или те, чьи тела были изувечены до неузнаваемости.) К моему удивлению Мастер Ли был в превосходном настроении. Во время ужина в монастыре ему предложили вынести суждение о винах, изготавливаемых в долине, и я приготовился к самому худшему, когда он приблизился к сильно пахнувшим горшкам и пробормотал традиционную фразу "Нин цзы хоу тьен", что означает "Я готов к смерти; я попробую это". Тем не менее он сделал по маленькому глотку каждой едкой жидкости и похвалил все без исключения, хотя нескольких капель этих напитков, выплеснутых на землю, хватило, чтобы убить двух ящериц и три квадратных чи травы.

Настоятель сократил до минимума официальные молитвы и церемонии, и я был вне себя от счастья, когда в разгар веселья увидел, что приготовил Брат Шан. Сам он не мог присутствовать на празднике, но провел всю зиму, вырезая крошечные флейты из бамбука, и сейчас привязал их к хвостам монастырских голубей, которых послал полетать над деревней. Флейты запели известную непристойную песню "Домашний горшок Чу Чана", и настоятель сказал что-то о недисциплинированности и нечестивых негодяях, но беззлобно и улыбаясь во весь рот.

Начались танцы, вскоре должны были начать бороться, и я был очень разочарован, когда Мастер Ли решил ускользнуть и твердым шагом отправился в холмы, освещенные лунные светом. Ноги принесли его к разрушенной земле на Дороге Принца, и он простоял там несколько минут, ковыряя ногами землю и сцепив пальцы за спиной.

— Ну, Бык, — наконец сказал он, — расскажи мне, что неправильно в том анализе, который я дал Принцу Лиу Пао?

— Господин?

— Я попытался успокоить его. И хотел успокоить самого себя, — мрачно продолжал мудрец. — Да, совершенно ясно, что обманщики, одетые как клоуны похитили манускрипт и испугали монаха до смерти. Монахи слышали странный зовущий звук именно тогда, когда эти клоуны бежали с добычей; какая-то загадочная жидкость убила деревья и цветы именно там, где они ступали на землю. Если бы, как я сказал принцу, где-то обрушился туннель и вытекла старая кислота, получается совершенно невероятное совпадение, заслуживающее внимания лучших ученых, священников и теологов. А если это не совпадение, для чего негодяям устраивать все эти эффекты? Ради простой кражи манускрипта? Если такое им под силу, то они в состоянии забраться в Императорскую Сокровищницу или снять с самого Императора нижнюю одежду во время приема послов. Нет мой мальчик, все это не имеет ни малейшего смысла.

Конечно я ничего не сказал, но заметил, что старый мудрец наслаждается любым мгновением своего непонимания. Он боялся, что должен расследовать обыкновенную кражу, а теперь молился на тайну, которая могла поставить в тупик судей Ада. Он вытер воду с плоского камня, уселся на него и уставился на звезды. Прямо под нами на холме мы видели крошечные вспышки света, мелькавшие среди деревьев. У маленьких девочек уже развиты материнские инстинкты, и они очень серьезно воспринимают Пир Голодных Духов, кружа между стволами с фонарями, сделанными из скрученных листьев полыни и лотоса, в которые вставлена свеча. Я мог чувствовать, что духи тоже кружат вокруг нас, двигаясь к теплу тонких поющих голосов: Вы не одни, пели девочки, вы не забыты, мы заботимся и помним, наши собственные жизни не больше, чем пламя свечи:

Хоу тзы-тен,

Хо е-тен,

Чин-ер тьен,

Мин-ер ко ен;

Гори мой фонарик,

Полынный фонарик.

Сегодня свети,

А завтра уйди.

Я вытер глаза. Лунный свет освещал Левый Рог Дракона и старинное поместье Лиу, и я спросил себя, как мог Смеющийся Принц наслаждаться, мучая и убивая маленьких девочек вроде этих. Вероятно Мастер Ли думал о том же самом.

— У меня есть теория об этом сумасшедшем, — сказал он. — Скажи, Бык, какое занятие быстрее всего ведет к безумию?

— Быть Императором, — быстро ответил я.

Он засмеялся. — Я не буду спорить с этим, но я имел в виду более обыденные занятия.

Я почесал нос. — Производство войлока? — попробовал я.

— Точно, — сказал Мастер Ли. — При производстве войлока шерсть окунают в ртуть. Люди, которые занимаются определенными ремеслами — например мастера-шляпники — буквально плавают в ртути, и почти наверняка Смеющийся Принц пил ее.

— Господин?

— В юности он был выдающимся ученым, — объяснил Мастер Ли. — И значит рано или поздно должен был начать экспериментировать с Эликсиром Жизни. Насчитывается бесконечное количество формул эликсира, но все они содержат киноварь, а киноварь — это сульфид ртути. Много лет я предупреждаю о вреде ртути, но меня никто не слушает. Дело в том, что эффект накапливается постепенно, и нужно прожить так долго, как я, чтобы увидеть результаты.

Он прыгнул на ноги и продемонстрировал несколько странных движений и выражений лица.

— Ртуть разрушает нервную систему и, постепенно, у человека начинается тик, он тяжело и судорожно дышит, дергается и подпрыгивает, как я тебе показал, — сказал Мастер Ли, и сделал несколько шагов, дергаясь и подпрыгивая. — Я почти уверен, что это и есть то самый изящный танец Смеющегося Принца. Когда яда в организме становится больше, начинаются вспышки истерического смеха и приступы убийственной ярости, и в конце концов все кончается безумием и смертью. Так что, Бык, вполне возможно, что все преступления Смеющегося Принца были результатом экспериментов по достижению бессмертия, в ходе которых он пил киноварь — быть может не так волнующе, как в легенде, но если бы ты знал, сколько людей погибли только потому, что сандалии императора плохо сидели на ногах, а вовсе не потому, что он получил знамение Небес, и когда я слышу, как какой-нибудь монах кричит о божественном возмездии, я подозреваю несварение желудка.