Изменить стиль страницы

На одной из остановок в автобус ввалились два молодых парня, одетых по-инкубаторски однообразно: в кожаные турецкие куртки, норковые шапки не по размеру, висящие на ушах. Даже короткой стрижкой и худобой они походили друг на друга. Немного поскандалив с кондукторшей, они все-таки заплатили за проезд и прошли на заднюю площадку. В автобусе было тихо, и Кижаев невольно слышал все разговоры с задней площадки.

— О, кого я вижу! — преувеличенно восхищенно воскликнул один из парней. — Лола, откуда это чапаешь?

— От верблюда, — нехотя ответил чуть хрипловатый девичий голос и Кижаев понял, что отвечает как раз та самая девчонка, больше на задней площадке ни кого не было.

— Лолик, не хами, — игривым тоном продолжал парень. — Я слыхал, тебя Серёга кинул?

— Это не он меня, а я его кинула, — явно окрысилась девчонка.

— Да ну ты не гони — ты его кинула, — в голос заржали оба парня. — Таких перцев, как Серёга не бросают.

Все эти разговоры показались Кижаеву неинтересными, он снова задумался о чем-то своем. Из этого философского раздумья его вывели звуки донесшейся с задней площадки драки.

— Ну-ка, вы, что там делаете, перестаньте счас же! — закричала кондукторша, лузгающая на переднем сиденье семечки.

Игорь обернулся и увидел, что те самые двое парней лупят девчонку. Та не оставалась в долгу, нанося яростные, не по возрасту и полу удары. Но, увы, ростом и весом она ни как не могла потягаться с этими двумя акселератами. Немногочисленные мужчины, только глянув назад тут же поспешно отворачивались, лишь кондукторша всё продолжала вопить угрозы своим профессионально-пронзительным голосом.

— Ну-ка, вы, там, заканчивайте! Счас автобус остановлю, вы все отсюда на хрен вылетите!

Следующая остановка должна быть его, и Кижаев поднялся к выходу. Может быть, он пустил все это вниз по течению, но один из парней оторвавшись от девицы, обернулся лицом к Игорю и скользнул по худощавой фигуре мужика в странном светлом плаще снисходительно-издевательской ухмылкой. Парню было лет семнадцать, не больше, и он не знал, что в свое время Кежа славился в Кривове своими ударами ногой. Неторопливо расстегнув на плаще последнюю пуговицу Игорь неожиданно резко выкинув вверх правую ногу. Роскошный итальянский ботинок с такой силой заехал в нижнюю челюсть акселерата, что зубы его щелкнули как захлопнувшаяся мышеловка. Отшатнувшись в сторону, парнишка опустился на колени и привалился головой к входной двери. Словно специально дождавшись этого, автобус затормозил и с простуженным шипением открыл двери. Напарник поверженного переростка, оторвавшись от избиения девицы, с удивлением увидел, как его друг нырнул в черный провал осенней ночи. С криком: — Лёха, ты куда! — второй парниша бросился за ним и уже на выходе получил от Кижаева добрый пинок в зад. С грацией лягушки и странным верещанием он полетел вперед. Подобную "гуманитарную помощь" он не оценил и через пару секунд попытался вернуться в автобус, чтобы рассчитаться с «доброхотом» той же монетой. Но, пользуясь временным преимуществом в росте, Игорь нанес все тот же свой коронный удар ногой в нижнюю челюсть переростка. После этого парнишка всё-таки решил покинуть автобус насовсем.

За всеми этими разборками Кижаев упустил время и вынужден был проехать еще одну, лишнюю остановку. Вместе с ним собралась выходить и та самая девчонка. Она стояла рядом с Игорем по другую сторону поручня, на лице протянулись две явные полоски от слез, но самих их сейчас уже не было видно. Чуть припухшая нижняя губа, ссадина на тонкой шее, только это и показывало видимые потери минувшей драки. Кижаев не удержался и спросил: — Ты как?

— Ниче, нормалек, — буркнула девчонка.

— Ну и хорошо.

Вышли они вместе, машинально повернули в одну сторону. Игорь вытащил сигареты, к его удивлению девчонка сделала тоже самое. Читать нравоучительные лекции по морали было не в стиле Кижаева, особенно этой современной, бешеной молодежи, поэтому он молча протянул свою зажигалку даме.

— Ты куда сейчас? — спросил Игорь.

— Домой.

— А где твой дом? — снова спросил Кижаев, уже на ходу, лишь затем, чтобы поддержать разговор.

— Я в девяносто шестом живу.

— Вот как? — удивился Игорь. — Я тоже живу в девяносто шестом.

— Я знаю, в десятой квартире.

Теперь удивился Кижаев.

— Точно, но ты то откуда это знаешь?

— А у нас все про всех знают. Ты на той неделе въехал. В этой квартире раньше два брата наркомана жили, года на три меня постарше. Один в прошлом году умер, другой с месяц назад.

— А, то-то квартира в таком скотском состоянии, — понял Игорь. — Я уж сомневался, люди ли там жили, скорее лошади. А ты, в какой квартире живешь?

— В сорок шестой. Легко запомнить, дом девяносто шесть, квартира сорок шесть.

Они дошли до киоска, оба, так же, не сговариваясь, купили по пачке сигарет. Игорь курил ещё два пакетика орешек, один подарил даме, второй открыл сам.

— Спасибо, — ответила та, — есть хочется — как из пушки. А орехи — они сытные.

Вскоре они подошли к дому, самой обычной пятиэтажке. У своего подъезда Кижаев слегка замялся, он не знал, провожать ли девчонку до квартиры или нет. С одной стороны это было в стиле проявленного им джентльменства, но с другой — потешно: разменявший четвертый десяток дядька провожает до дверей юное создание, только недавно покинувшее детсад. Но девчонка решила всё сама.

— Чао, спасибо за помощь, спасибо за орешки, — попрощалась она своим чуть хрипловатым голосом. При этом юная дама ещё раз пристально глянула на этого худощавого парня, со скуластым, довольно симпатичным лицом, в странном светлом плаще с погончиками, поясом, большим воротником. При свете фонаря терялись морщинки у глаз, и Кижаев казался моложе своего возраста, даже небольшие усики над верхней губой не старили его, а наоборот, очень шли ему. Маленький, вздернутый вверх нос и чуть раскосые темно-карие глаза так же не придавали его лицу слишком серьезное выражение.

"Симпатичный мужик, — подумала Лола. — Жалко, только, что слишком старый".

Кивнув головой, Кижаев прошел в подъезд, в нем как всегда было темно, он услышал рядом какой-то шорох, заметил боковым зрением какое-то движение, чуть подался в сторону, и тут же почувствовал сильный удар по голове. Слава богу, что он пришелся вскользь, и хотя колени Игоря подогнулись, но сознание до конца он не потерял. Сочные удары сзади по голове и спине подсказали ему, что бьют ногами. Ответить Кежа ни как не мог, руки и ноги были как ватные, он лишь опустил голову, пряча её и лицо от ударов. А они продолжали щедро сыпаться, и последнее что слышал Игорь, был звучавший словно за тысячу километров противный звук милицейского свистка.

В себя Игорь пришел уже на свету, оказывается, он поднимался вверх по лестнице, но основным двигателем при этом служили не его ноги, а кто-то под его рукой, упрямо тащивший Кижаева вверх. Глянув себе под мышку, Кежа увидел тёмные волосы с медным отливом, и короткой стрижкой. Тогда он понял, кто именно транспортирует его до квартиры.

— А это ты, — пробормотал он. — С-спасибо.

— Иди лучше, спасибо тут ещё где-то нашёл, — сердито буркнула девица. — Тяжелый как мешок с говном.

От подобной характеристики Игорь несколько взбодрился, но у дверей квартиры его голова крутанула лихую внутреннюю карусель и, скрипнув зубами, он прислонился спиной к стене.

— Чем это они меня так огрели? — спросил он, не открывая глаз.

— Трубой ржавой, — все в том же тоне недовольной примадонны заявила девчонка. — Если б я их свистком не спугнула, вообще бы могли забить наглушняк.

— Так это ты свистела? — оживился Кижаев, шаря себя по карманам. — Спасибо… тебе за это. Открой дверь, а. А то мне глаза даже раскрывать больно. Тебя как зовут-то?

— Лола.

— Как? — удивился Игорь.

— Лола, по паспорту Лариса, мать таким идиотским именем наградила. Все детство дразнили: Лариса-крыса. А сейчас зовут, как хотят. Кто Лора, кто Лара, кто Лола. А тебя как зовут?