ГЛАВА XX

Продолжение той же темы

Когда португальцы и кастильцы господствовали в Ост-Индии, там имелись настолько выгодные отрасли торговли, что их государи не преминули ими завладеть. Это вызвало упадок их поселений в тех краях.

Вице-король в Гоа раздавал отдельным лицам исключительные привилегии. Но таким лицам никто не доверяет; торговля подвергается постоянным перерывам вследствие беспрестанной смены тех, кому она вверяется. Никто не заботится о процветании такой торговли, никто не смущается, передавая ее своему преемнику в разоренном виде. Прибыль со остается в руках немногих лиц и не распространяется широко.

ГЛАВА XXI

О торговле дворянства в монархии

Дворянство в монархии не должно заниматься торговлей. — Это противно духу торговли. «Это причинило бы вред городам, — говорят императоры Гопорий и Феодосии, — и затруднило бы куплю-продажу для купцов и простого народа».

Занятие дворянства торговлей противно и духу монархии. Обычай, дозволивший в Англии дворянству торговать, послужил одной из причин, которые более всего содействовали ослаблению в ней монархического правления.

ГЛАВА XXII

Размышление по одному частному вопросу

Люди, прельщенные тем. что делается в некоторых государствах, полагают, что во Франции следовало бы издать законы для поощрения дворян к торговле. Но таким путем можно было бы только погубить дворянство этой страны, без всякой выгоды для ее торговли. В этой стране существует очень благоразумный обычай: купцы там не дворяне, но они могут стать дворянами. Они могут надеяться получить дворянство, не испытывая в настоящем связанные с ним неудобства. Самое верное средство подняться над своей профессией состоит для них в том, чтобы хорошо, т, е. с честью, заниматься ею, а это обычно зависит от способностей.

Законы, повелевающие каждому оставаться при его занятии и передавать его своим детям, полезны и могут быть полезными лишь в деспотических государствах, где не может и не должно быть соревнования.

И пусть мне не говорят, что каждый будет лучше выполнять обязанности, связанные с его званием, если он не будет иметь возможности его изменить. Я утверждаю, что люди будут лучше выполнять свои обязанности, если наиболее отличившиеся смогут надеяться возвыситься над своим званием.

Возможность приобретать дворянство за деньги весьма привлекает купцов и побуждает их стремиться к этому. Я не останавливаюсь здесь на вопросе о том, хорошо ли вознаграждать богатство тем, что по существу является наградой за добродетели. Есть государства, где и это может оказаться очень полезным.

Во Франции есть судейская знать, которая занимает среднее положение между народом и высшим дворянством и, не имея блеска последнего, обладает всеми его привилегиями. Это сословие, в котором отдельные личности ведут самый незаметный образ жизни, тогда как сословие в целом, как блюститель законов, окружено почетом и славой; это сословие, в котором можно отличиться лишь благодаря способностям и добродетели. Над этим почтенным дворянством возвышается другое, более славное, воинственное дворянство — то дворянство, которое, как бы ни было велико его богатство, считает небходимым стремиться его приумножить, но при этом находит, что стыдно заботиться об увеличении своего богатства, не растратив его предварительно. Это часть нации, в которой люди посвящают военной службе все свое имущество и, разорившись, уступают место другим, поступающим точно так же. Эти люди идут на войну, чтобы никто не смел сказать, что они не были на войне. Не имея надежды на приобретение богатства, они стремятся к приобретению почестей, а не достигнув почестей, утешают себя тем, что приобрели честь. Оба эти дворянства, без сомнения, содействовали величию своего государства. И если могущество Франции неуклонно возрастало на протяжении двух или трех столетий, то это следует приписать достоинству ее законов, а отнюдь не счастью, которому не свойственно такое постоянство.

ГЛАВА XXIII

Каким народам невыгодно заниматься торговлей

Богатства состоят из земель и движимостей. Землями в каждом государстве обыкновенно владеют его жители. В большинстве государств есть законы, которые отбивают у иностранцев охоту приобретать там земли, а между тем многие из этих земель при одном только присутствии хозяина и могут приносить доходы. Богатства этого рода принадлежат поэтому каждому государству в отдельности. Но движимые имущества, — каковы деньги, банковые билеты, векселя, акции компаний, корабли и всякие товары, — принадлежат всему миру; весь мир составляет по отношению к ним одно государство, членами которого являются все общества; и самый богатый народ тот, у кого всего более этих движимостей общемирового значения. Некоторые государства имеют их в огромном количестве. Они приобретают их продажей своих товаров, трудами своих ремесленников, своей промышленностью, своими открытиями и даже благодаря случаю. Корыстолюбие народов вовлекает их в борьбу за обладание всемирным имуществом, т. е. движимостями. При этом какое-нибудь несчастное государство может лишиться не только иностранных, но и почти всех своих собственных продуктов. Его землевладельцы станут работать на иностранцев; оно будет терпеть недостаток во всем и ничего не будет в состоянии приобрести. Лучше было бы, если бы оно не вело торговли ни с одним народом мира, так как именно эта торговля при обстоятельствах, в которых оно находилось, и довела его до бедности.

В стране, которая всегда вывозит товаров менее, чем ввозит, равновесие между ввозом и вывозом устанавливается по мере ее обеднения, так как, получая товары все в меньшем и меньшем, количестве, она дойдет, наконец, до такой крайней бедности, что уже совсем не будет их получать.

В торговых странах деньги внезапно исчезают и столь же внезапно возвращаются обратно, потому что получившие их государства состоят в долгу у этих стран. Но в государствах, о которых идет речь, деньги никогда не возвращаются, потому что взявшие их не должны им ничего.

Примером такого государства может служить Польша. Того, что мы назвали всемирными движимостями, у нее почти вовсе пет, если не считать хлеба ее полей. Несколько магнатов владеет там целыми областями и притесняет землевладельцев, стараясь выжать из них как можно больше хлеба, чтобы, продав его иностранцам, приобрести предметы роскоши, которых требует их образ жизни. Народы Польши были бы счастливее. если бы она совсем не вела внешней торговли. Вельможи ее, не имея ничего, кроме хлеба, стали бы отдавать его для пропитания своим крестьянам. Слишком обширные владения сделались бы им в тягость, и они поделили бы их со своими крестьянами. Так как у всех было бы довольно кож и шерсти от животных, то ие было бы надобности в огромных затратах на одежду, и вельможи, которые всегда любят роскошь, не имея возможности найти ее нигде, кроме своего отечества, стали бы поощрять бедных людей к труду. Я утверждаю, что такой народ пришел бы в более цветущее состояние, если бы только он не обратился в варварство; но последнее обстоятельство можно было бы предотвратить законами,

Посмотрим теперь на Японию. Чрезмерное обилие привозимых товаров вызывает их чрезмерный вывоз, и так как между ее ввозом и вывозом существует равновесие, то и самая чрезмерность их не приносит вреда; она даже может доставить государству множество выгод: у него будет больше предметов потребления, больше сырья для обработки, больше занятых работой людей, больше средств к приобретению могущества. В случаях, когда потребуется скорая помощь, такое изобилующее всем государство сможет оказать ее раньше других. Редко случается, чтобы в стране не было излишков; но торговле свойственно по ее природе делать излишние вещи полезными, а полезные необходимыми. Поэтому торговое государство может доставить необходимые вещи большему количеству своих подданных.