— Ты что? — подозрительно прищурился ушастик, второй раз, за утро, задав один и тот же вопрос.

— Да так…. Вспомнилось, — вильнула я в сторону от ответа и перевела стрелку, — Случайно завтрак не готовил?

Пережевывая теплую булочку с сыром, целиком погруженная в раздумья, я почти не чувствовала ее вкуса, и вообще не замечала, что делаю, пока эльф не перехватил мою руку у изрядно опустевшей тарелки, — Настя, а тебе плохо не будет?

— Мне уже плохо, — призналась я, с изумлением пытаясь подсчитать, сколько плюшек успела слопать.

Итивель сидел напротив, сверля меня внимательным взглядом.

— С тобой что-то случилось? — не выдержал он затянувшегося молчания.

— Нет, — соврала я и хотела развить эту тему, но язык проявил самостоятельность и выдал неожиданный вопрос, — А кто такой Михаил?

Трындец… Сохранила тайну, называется!

Эльф напрягся и посуровел лицом, на скулах выступили белые пятна, а кисти рук сжались в кулаки.

— Настя, ты с ним знакома?

Голос моего друга обесцветился, его словно покинули все эмоции.

Господи, и в кого я такая дура болтливая уродилась?!

— Видела во сне. Он разговаривал с тем тощим некромантом, как там его, уже не помню, — сделала я попытку выкрутиться из положения, в которое сама себя загнала, — Итивель, он же человек? А почему его не съели?

Эльф тяжело вздохнул и сказал, — Он хуже, чем демон.

— Расскажи, а? — попросила я и перебралась в кресло, всем видом изобразив готовность слушать страшную сказку, а на самом деле приготовившись затолкнуть в копилку памяти изрядный кусман ценной информации.

Эльф тяжело вздохнул, словно на него взвалили претящую душевному укладу обязанность, и сказал, — Не хочется, но так и быть. Этот человек появился у нас почти так же так же, как и вы, с небольшой разницей в сто лет.

Я тут же прикинула, когда это было. Нарисовался образ молодого человека в круглом котелке, узких брючках, с франтоватыми усиками, намазанными бриолином и тростью в руке. Он держал под ручку девицу в чем то легком и воздушном, цепляющуюся в низких коридорах своей широкополой шляпкой за стены, хихикающую и ахающую по поводу и без. Рядом с ними стояла огромная корзина, прикрытая белоснежной салфеткой, с выглядывающим из-под нее темным горлышком бутылки. Салфетку украшал затейливый вензель.

Словно в подтверждение моим догадкам эльф сказал, — Они решили устроить в пещере пикник.

Забавно было услышать из его уст так не соответствующее языку дивного народа слово «пикник».

— У людей есть одна смешная игра, — эльф нахмурил брови, пытаясь вспомнить название.

— Прятки? — вздохнула я, представляя веселую компанию и резвых молодых людей, прятавшихся по углам. Воображение настойчиво подсовывало изображение целующейся за укромным уголком парочки и тянущих к ней свои когтистые лапы демонов. Вот, наверное, визгу то было….

— Да, — кивнул головой Итивель, — Правильно — прятки. К демонам сразу попали два человека, юноша и девушка, а к нам — Михаил.

Вот это прозорливость! Да меня пора в пифии определять! А Михаил, стало быть, врал, что сам в пещеры явился, за знаниями.

— Ну а к демонам то он как попал?

Пришлось самой задать вопрос, потому, что рассказчик неожиданно замолк, погрузившись в воспоминания. Ну чего, спрашивается, мнется? Не видит — девушка уже чуть не умерла от любопытства?

Наконец, издав очередной тяжкий вздох, Итивель продолжил повествование, — Михаил узнал о жертвоприношении и сделал страшную вещь…. Он убил своих друзей, во сне, а потом ушел к Дорасу в ученики.

— То есть как — убил? — оторопела я от неожиданного поворота в развитии событий.

Эльф немного поколебался, глядя на мое изумленное лицо, но все же пояснил, — У него, как и у тебя, был магический дар. Такой же, только гораздо сильнее. Он тоже нашел своих приятелей, но совсем не для того, чтобы освободить.

Я даже зажмурилась от отвращения. Разве с таким человеком можно сотрудничать?

— Ты вот морщишься, а он посчитал этот ход самым разумным, — совсем грустно сказал Итивель, — Он потом объяснил нам. Какая разница, когда они умрут, сейчас или позже. И от чьей руки. А так, хоть он выживет.

— Как же вы эту сволочь выпустили? — вопрос вырвался сам собой.

Эльф пожал плечами, — Он ушел в Нижний мир с помощью темной магии Дороса и своих способностей. А мы….

— Прошляпили этот момент, — подсказала я нужные слова другу.

— Как? Прошляпили? — переспросил эльф, а потом согласился, — Да, мы упустили его.

Так вот чего, помимо прочего, опасался Великий князь! Это он меня, значит, тоже подозревал в…. в…. Да как он только посмел!

Возмущение было столь велико, что щеки за одно мгновение налились пунцовым жаром. Такое кардинальное изменение цвета кожи просто не могло остаться незамеченным, и догадливый союзник примиряющее поднял руку, — Настя, Правитель должен предусмотреть все возможные варианты! Не злись.

— Да пошли бы вы, со своим князем, со своими подозрениями и со своей помощью в одно популярное место!

Я просто обязана была сказать эти слова, иначе лопнула бы от злости. А потом я разревелась от обиды на этот сволочной подземный мир, и его обитателей.

Не самый лучший способ доказать, что ты хорошая, зато снимает все нежелательные вопросы. Очень хотелось бы сказать, что плач являлся хорошо разыгранным хитрым ходом, в далеко идущей интриге, однако все было не так. Это был самый обычный девчачий рев, когда громче всех вопит уязвленное самолюбие, хотя он, несомненно, дал полезный побочный эффект: Итивель кинулся меня утешать и забыл расспросить подробности сна.

— И где же жил этот гад? — сквозь сильный всхлип поинтересовалась я.

— В княжеском дворце.

Ясный ответ заставил слезы политься еще сильнее.

Как не огорчиться, если придется тащиться за чашей в Светлейшему?

Посидев еще немного для вида, поискав подходящей случаю причины для уединения и так его и не найдя, я улизнула из дома без всякого повода, сопроводив выход в свет словами, — Хочу побыть одна!

Вот только пусть попробует посягнуть на это священное право!

Ноги занесли меня сначала к озеру, потом к кузнецу, у которого я пожаловалась на усталость от неприкаянности и невозможности надолго остаться одной.

Валадр к моим стонам отнесся скептически, только посоветовал отправиться на восточную окраину города, в ореховую рощу и поработать руками, коль другим способом не хочется.

Место для уединения оказалось подходящим. Оно позволяло одновременно заниматься полезным и вкусным делом /подземные орехи сильно напоминали жареный кешью/, не маячить пред светлыми глазами эльфов и разрабатывать подходящий план по изъятию у правителя чужого имущества.

Деревья оказались гладкоствольными, безо всяких там шипов и колючек, относительно невысокими, так что я не особо напрягалась, до обеда набрав пару другую больших корзин. А вот потом началась одна странная вещь…. Из плотно забитой тары исчезла чуть ли не треть!.. Как я не пыжилась, не сторожила, а обнаружить экспроприатора так и не удалось. Промаявшись в тщетных попытках застичь злодеев, я пожаловалась Итивелю.

Он только плечами пожал, — Не обращай внимания, это кобольды. Они всегда у нас подворовывают.

— Кто?! — удивлению не было предела. Подземный мир оказался просто безразмерным, теперь еще и кобольды. Кто такие?

К своему стыду, мифологию я знала только по компьютерным играм и кобольды в них пока еще не встречались.

— Маленькие, вредные и прожорливые человечки, не опасны, — меланхолично отмахнулся эльф.

Его больше занимало ТО лука, чем мое удивление. Чуткие длинные пальцы аристократа в сороковом колене ощупывали тетиву на предмет повреждений.

— А вы с ними общаетесь?

Любопытство просто не могло позволить удовлетвориться таким скудным объемом информации.

— Крайне редко.

Пальцы перебрались с тетивы на деревянную часть оружия.