Один разведывательный спутник стоит дороже тысячи агентов, но один агент, внедренный к противнику в нужном месте и в нужное время, может оказаться значительно ценнее многих космических и иных разведывательных аппаратов. На этот счет любили порассуждать в Лэнгли, и эту мысль с удовольствием подхватывали услужливые американские журналисты. Руководители ЦРУ, даже те немногие из них, кто подобно адмиралу Стэнсфилду Тернеру, слишком увлеклись техническими средствами разведки в ущерб агентурной работе, не могли отказаться от этого основного постулата разведки. Как бы ни влияла научно-техническая революция на деятельность разведки, ее золотой фонд — агенты, выступающие во множестве ипостасей.
В среднем звене Лэнгли планомерно следовали этому золотому правилу, заимствованному у Сикрет Интеллидженс Сервис, и разведка выходила из пеленок, осознавая возрастающую роль Вашингтона в мире. Отлично понимали важность агентурной работы рядовые разведчики, особенно те, кому в силу природных способностей удавалось отличиться на этом поприще. Инструкторы-преподаватели учебных центров и школ ЦРУ методично и упорно обучали будущих разведчиков.
В теме «исключительной важности» агентурной разведки вначале преобладал синдром Пёрл-Харбора — потребность обезопасить США от неожиданного нападения. Затем, с легкой руки Аллена Даллеса, наряду со ссылкой на военную опасность стал обыгрываться тезис о закрытости Советского Союза, делающий необходимым разведывательное проникновение в страну. СССР, по терминологии «холодной войны», прочно занимал положение главного объекта агентурной разведки США, что не помешало американцам развернуть широкую, не прекращающуюся и сейчас агентурную работу по всему миру.
В активе ЦРУ — вербовки высокопоставленных государственных, политических и военных деятелей, руководящих и рядовых сотрудников спецслужб, научных работников, людей из делового мира, журналистов, работников профсоюзов, представителей «свободных профессий» из многих государств, включая друзей и союзников Вашингтона. Помимо самой распространенной категории агентов — информаторов разведки, представляющих документальные и иные материалы, — в ЦРУ немало агентов влияния, способных в силу своего положения оказывать воздействие на политический курс страны, на решение важных государственных, военных, социальных проблем.
Агенты влияния считаются особо ценными источниками и тщательно оберегаются от провала. Есть агенты, специально обучаемые для участия в диверсионных операциях, привлекаемые для перлюстрации корреспонденции в почтовых ведомствах, для установки аппаратуры подслушивания и телевизионного контроля. В агентурной сети ЦРУ немало лиц из средств массовой информации, способных проталкивать в СМИ подготовленные в Лэнгли материалы.
Мощный напор, крупные силы и, конечно, щедрое финансирование — вот основные слагаемые успешной оперативной деятельности ЦРУ.
В период «холодной войны» в Вашингтоне и не думали скрывать, что вербовка агентов в нашей стране, работа с ними относятся к числу приоритетов американской разведки. «Только агентурная разведка дает ответы на большинство вопросов, которые ставит американское политическое руководство», — говорил один из последних руководителей ЦРУ Уильям Уэбстер в своем выступлении в феврале 1990 года по американскому телевидению, касаясь организации шпионажа против СССР. «Незаменимым и единственным средством проникновения в планы и намерения противника» называл агентурную разведку этот шеф Лэнгли, подчеркивая, что проводимая новым советским руководством политика ничего не меняет в стремлении усиливать агентурную работу в нашей стране. «Массированная разведывательная работа по Советскому Союзу призвана с максимальной эффективностью использовать как возросший объем открытой информации по СССР, так и агентурные источники, усилия по поиску и вербовке которых в нынешней обстановке будут нарастать».
В московской резидентуре, в «русских группах» других подразделений Лэнгли вербовка агента — гражданина нашей страны рассматривалась как крупное достижение разведчика и всячески поощрялась.
Агенты использовались для получения информации о деятельности партийно-государственного аппарата, об оборонно-промышленном потенциале, новейших видах вооружения, о деятельности органов советской разведки и контрразведки, МИДа СССР. «Основная функция советского отдела ЦРУ состоит в том, чтобы вербовать граждан СССР», — говорил в 70-х годах Уильям Колби. Этот тезис о миссии ЦРУ повторяли его последующие руководители.
Забегая несколько вперед, зададимся вопросом: изменилась ли стратегия Лэнгли, нацеленность на агентурную работу в нашей стране, не отступили ли и эта стратегия, и вся философия деятельности американской разведки перед политическими деятелями, которые обнимают и целуют друг друга и называют себя друзьями? Конец XX столетия и начало нового дают однозначный ответ на эти вопросы. «Главный противник» или «партнер» — это для ЦРУ, а по большому счету в целом для Соединенных Штатов вовсе не имеет значения. Меняется тактика, отходят в тень отдельные приемы и методы, но главное остается: Россию необходимо «просвечивать», и чем глубже это удается сделать, тем лучше для Вашингтона и Лэнгли. Мы еще поговорим об этом позднее.
В 80 — начале 90-х годов не было никакой нужды маскироваться, — крестовый поход США и союзников против нашей страны в самом разгаре и в Вашингтоне только гадали, куда повернут свой бег стремительно развивающиеся события. Поэтому в декабре 1987 года тогдашний директор ЦРУ Уильям Уэбстер просвещал на очередном брифинге американскую прессу: «Основные усилия американского разведывательного сообщества будут направляться на более качественное и продуктивное использование существующей в настоящее время на территории СССР американской агентурной сети, а также на ее активное наращивание и обновление. Агентурная разведка является критически важной даже в эпоху разведывательных спутников и других технических средств разведки. Мы очень заинтересованы в получении разведывательных сведений с помощью агентуры». А спустя год главный аналитик ЦРУ Роберт Гейтс, который вскоре сам станет шефом разведки, сказал в конгрессе, что информация, поступающая от «тайной агентуры в различных странах мира», совершенно незаменима для оценки советских систем оружия и военных НИОКР.
Подавляющее большинство вашингтонских деятелей в высшем эшелоне власти отлично сознавали необходимость разведывательно-подрывных акций и роль в них тайной агентуры как инструмента политики. Франклин Делано Рузвельт, весьма далекий от идеалистических представлений, столкнувшись напрямую с японской агрессией, стал горячим поборником создания в США современной разведывательной машины. Его наследники в Белом доме понимали важность разведки в «холодной войне», хотя некоторые и относились брезгливо к ее деятельности. Ставший президентом Джордж Буш-старший сам имел опыт работы по руководству разведкой. Рональд Рейган, долгие годы проведя в гуще политической жизни, представлял силу и возможности ЦРУ. Ему не требовалось вникать в детали, но он умел поддержать разведку в трудные времена, знал, кого поставить во главе Лэнгли, когда наступила пора для новой конфронтации с «главным противником». Ни один американский президент, даже рафинированный демократ Картер, выставлявший напоказ свою набожность, не мог обойтись без спецслужб и не пытался всерьез вторгаться в их действия.
Глава Центральной разведки, доверенное лицо президента и один из постоянных членов СНБ, наверное, чаще и больше других министров кабинета общается с хозяином Белого дома. В его докладах президенту видное место занимают агентурные сообщения.
В ЦРУ существует немало категорий агентов. Образно говоря, это настоящее море цветов, каждый из которых отличается своими красочными узорами и ароматом. И называют в ЦРУ агентов по-разному, используя нюансы богатого английского языка, словно примеряют на них одежды разного покроя и веяний моды, — перечисление их утомительно, упомянем лишь некоторых. Функции и предназначение этих агентов понятны по тому, как они именуются в терминологии Лэнгли и как их называют в кругах, близких к разведке. Однако без небольшой расшифровки, видимо, не обойтись.