Альвар вновь задумчиво провел рукой по бороде:

— Тогда мой тебе совет: бери с собой лишь опытных воинов. Новичкам там делать нечего. Если, конечно, ты хочешь, чтоб дело выгорело.

— Я понял, — согласно кивнул Пек. — Спасибо за совет. Но и новичкам надо когда-то начинать. Молодым да шустрым сподручнее будет ночью по раскисшему полю к вражьему лагерю подбираться…

Рыцарь хмыкнул в ответ: этот парень ему нравился, несмотря на строптивость. А еще — он будил воспоминания о давно прошедшей, неспокойной, но яркой молодости. Когда-то, лет двадцать назад, капитан Альвар был почти таким же: своенравным и самоуверенным юнцом, не боялся лезть на рожон, мимоходом получал на орехи, но не терял желания влипать в новые, не всегда безопасные, истории…

Как только сумерки, такие же дождливые, как и осенний день, опустились на город, словно траурное покрывало на лицо плачущей девушки, Пек и два десятка воинов (все, как на подбор, невысокие и тонкие) спустились по крепким канатам через прикрытые деревянными ставнями проемы в стенах в ров у главного моста. Туда, где недавно шумели, идя в атаку, отряды лорда Гая Гоша и где сейчас мокли и пахли тленом фашины вперемешку с телами убитых. Но теперь воины рыцаря Пека шуметь не собирались. Они даже доспехи оставили в оружейной цитадели, чтоб не бряцать латами в ночи. Легкие кольчуги и шлемы с темными масками (чтоб не сиять лицами в сумерках), мечи, ножи, и бурдючки с особым горючим маслом, — вот все, что они взяли с собой в вылазку. Да еще нацепили на ноги специальные, плетеные из лозы, грязеходы, чтоб не вязнуть в размякшем, приболоченном поле.

Огни палаток лорда Гоша и шум, источником которого они были, прекрасно ориентировали илидольцев, а потому, рассредоточившись по полю, воины города быстро и бесшумно начали продвижение ко вражьему лагерю. Это было не так легко, как показалось сначала — под дождем и по грязи, иногда падая в эту самую, скверно пахнущую, грязь лицом, чтоб не попасться на глаза дозорным. Но привередничать не приходилось. К тому же дождь выступал союзником: вода с неба заглушала лишние звуки, которые при ясной погоде могли бы выдать диверсантов.

Еще на стенах, перед тем, как спускаться, Пек отдал всем участникам вылазки краткие, но четкие, приказы.

— Самое главное — подольше оставаться незамеченными. Но уж если нас заметят, надо стараться все делать быстро, слёту. Основные наши цели — катапульта, таран, башня. Их мы должны вывести из строя. Для этого разделимся на три группы: первая испортит колеса и спусковое катапульты, вторая — перережет крепеж тарана, третья — подпалит башню и свалит шатры рыцарей. Врагов — сколько успеем, столько и порубим. А потом — стремительный отход… Канаты со стен не убирать — даже больше навешайте. Будете поднимать нас вверх — чтоб было быстрее. Возможно, будет ответная атака и погоня, — говорил юноша и тем, кто оставался на стенах.

— Если что, наши стрелки вас прикроют, — пообещал парню сэр Тофан.

— Рассчитываем на вас, — кивнул ему Пек.

— Очень бы я хотел пойти с тобой, братишка, — отозвался стоявший рядом Ларик.

— Это лишнее, — улыбнулся Пек и похлопал друга по здоровому плечу. — С раненой рукой и со своим большим весом ты многим станешь обузой, а не подмогой. Сам посуди: такому громиле, как ты, в поле спрятаться довольно трудно. Вот станешь к лагерю подбираться, а враг и подумает: медведь на его палатки прёт. Лучше уж тут будь, наблюдай за нами…

— Береги себя, братишка, — вздохнул Ларик и нахлобучил на голову друга его же шлем. — Особливо голову береги…

Дерзкая вылазка началась.

Воинам удалось, пусть и выкачавшись по пояс в грязи, вплотную подобраться к ближайшим палаткам. Там смельчаки залегли на пару минут, чтоб перевести дух и сориентироваться на новом месте.

— Теперь разделимся и займемся их техникой, — зашептал Пек своим сержантам. — Как засвищу — отходим… Вы же, — повернулся к троим молодым парням-гонцам, что несли в специальных карманах на груди послания королю о бедствии Илидола, — под шумок не забудьте убежать, как можно дальше… Хотя, не нравится мне эта затея…

Стараясь держаться в тени палаток, илидольцы разбились на три группки, и каждая с необходимыми предосторожностями отправилась в свой пункт назначения.

У Пека имелся свой личный расчет. Выбрав для себя и своего отряда шатры рыцарей, он лелеял наглую мечту сразить самого лорда Гоша. Да-да, не просто подраться с ним, а сразить!

Знатные шатры, на беду диверсантов, очень хорошо охранялась.

Воинам Пека удалось снять всего одного стражника, но другие тут же подняли тревогу, и илидольцам пришлось уже воевать открыто.

Караульных, начавших переполох, успокоили метательными ножами. С набежавшей подмогой вступили в бой, но часть илидольцев бросились выполнять задуманное: они подожгли шатры, облив их предварительно горючим маслом — чтоб дождь не потушил занявшееся пламя.

Пек, обнажив меч, целиком и полностью отдался битве. К нему вдруг пришла железная уверенность, что сражение — это именно то дело, для которого он рожден. То дело, в котором ему не сыщется равных. С подобным настроением последние шесть лет он выходил на арену в доме папаши Влоба и не проигрывал ни разу. И вот опять кипела его кровь, кровь завоевателей…

Как учил мастер Герман — первый крик — перед атакой. Чтоб ошеломить врага, чтоб уверить его в мысли, что ты — неземное чудовище, и бой с тобой — страшен.

— Ура! — взревел Пек, бросаясь на первого выскочившего из шатра рыцаря.

Атака!

Не дать перехватить инициативу!

Предвидеть удар врага!

И ответно — рубить, крушить! Безжалостно и мощно!

Кто предвидит — тот побеждает!

Уходя от выпада в живот, Пек вильнул телом и сверху вниз, испуская второй крик, крик во время боя, всадил меч раскрывшемуся противнику в шею. Тот беззвучно, выпустив вверх фонтан крови из рассеченной артерии, рухнул в грязь.

Третий крик — после боя — чтоб объявить о победе:

— Ха!

Кто-то налетел с боку, блеснула жалящая сталь. Здесь у Пека был простой план: надо лишь присесть, пропуская клинок врага над собой и, почти не глядя, пустить в ответный полет свой меч — под колено напавшему. Короткий вопль — противник упал. Теперь — выпрямиться, добить его ударом в шею и вновь оглушительно выкрикнуть:

— Ха!

Бой не окончен — есть еще желающие опробовать его королевское фехтование.

— Отлично! — рявкнул Пек, подхватывая меч убитого рыцаря и уже с двумя клинками бросаясь в схватку.

Такая техника называлась 'Два Крыла'. Когда-то мастер Герман сказал маленькому лорду Мелину: 'Овладевший 'Двумя крылами' — неуязвим!

В самом деле, вращая смертоносные клинки, обрушивая их на наседавших со всех сторон врагов, проводя головокружительные приемы, сводя и разводя вооруженные руки, юноша почувствовал себя крылатым небесным воином, борящимся с темными силами. Он один сразил столько, сколько не удалось всему его отряду. Кровавыми веерами укладывались вокруг солдаты Гоша. Но недолго: видя несокрушимость и опасное искусство рыцаря, они отхлынули, опустили свое оружие, не желая попадать в эдакую мясорубку.

— Ха-ха! — снова выдохнул Пек, ощущая, что вместо усталости каждая частичка его тела и мозга наполнена восторгом и желанием сражаться еще и еще.

Но он вспомнил, что не один на поле боя и что не все из его воинов настолько искусны в фехтовании. Потому, рявкнув для устрашения еще раз на притихших врагов, юноша засвистал, призывая илидольцев к отходу. Люди его отряда, потерявшие в бою лишь троих, тут же метнулись ему за спину.

— Отходите! — голосом низким и хриплым скомандовал Пек. — Я буду прикрывать!

— Не так быстро, торопыга! — раздался не менее властный возглас из рядов противника.

Юный рыцарь обернулся: отстранив солдат, к нему на свободное пространство вышел высокий, широкоплечий рыцарь в неполном доспехе — лишь в кольчуге и наплечниках, без шлема, без панциря и прочих лат. В его опущенной правой руке, закрытой чешуйчатой перчаткой, блистал синим лезвием длинный, слегка изогнутый меч.