ГЛАВА 60

После короткого, интенсивного совещания у Первого, было решено брать виллу в «Эдеме» штурмом немедленно. Хотя одна возможность подрыва большого количества взрывчатки была ликвидирована, но вторая ее половина исчезла без следа, так что, решено было рисковать и идти на опережение. Первого хода террористов ждать было некогда, да и нельзя.

В два часа дня на вилле с голубыми черепицами погас свет. Для страховки его вырубили на весь поселок, и прилегающие к ним деревни. У чеченца, сидевшего на втором этаже перед монитором камер наблюдения, сразу вырубились все его системы. Он выругался, и бросился вниз по лестнице. Его напарник в это время сидел перед небольшим бассейном в шезлонге, и сосредоточенно изучал толстую книгу на русском языке.

— Эй, Мамед, свет погас.

Тот поднял голову, прислушался. Только что из-за соседнего забора доносилась надоедливая для его уха рэперская скороговорка. Теперь было тихо, и ни один синтетический звук не достигал его ушей.

— Авария где-то, — верно заметил он.

— И что мне теперь делать?

— Да ты не психуй…

До конца проинструктировать подчиненного Мамед не успел. Послышался рев моторов, ворвавшийся в усадьбу бронетранспортер с грохотом снес ворота, и, пролетев до середине двора, резко затормозил на краю бассейна. С его брони как блохи с собаки посыпались спецназовцы. Одновременно с этим фигуры спецназовцев появились и сзади, с другой стороны виллы. Они лихо перепрыгивали через забор, и тут же рассыпались по окрестностям. Мамед успел схватить лежащий рядом с ним, под газетами, автомат, но пуля снайпера откинула его тело обратно на шезлонг. У второго чеченца хоть и был за поясом пистолет, но воспользоваться им он не успел, просто растерялся. Через несколько секунд его тело лежало на земле, упакованное в наручники.

Хотя третий обитатель виллы на момент штурма спал, но именно он сумел дать жесткий отпор спецназу. Первый же солдат, кинувшийся по лестнице на второй этаж, получил навстречу автоматную очередь. Бронежилет хоть и принял часть пуль на себя, но одна из свинцовых пчел ужалила спецназовца в шею. Один из его друзей начал оттаскивать раненого из-под огня, другой прикрывал его в это время. Часть спецназовцев попыталась забраться на второй этаж через балкон, но кавказец, здоровенный, двухметрового роста верзила, вел огонь с двух рук, держа под прицелом и лестницу, и балконное окно.

— Ну, что там у вас, пятый?! Что вы там возитесь? — крикнул Жохов в микрофон рации. Он уже знал, что один пленный у него есть.

— Один заперся наверху, никак к нему не подобраться, — доложил капитан. — У меня один трехсотый.

— Ну, пальни по нему из «Мухи», что ждешь?

— Боюсь, что там много взрывчатки. Если там хотя бы треть тех тонн, то, как бы не взлетело все это на воздух.

— Ладно, разбирайся с ним сам, но только быстрей.

Разговор этот велся из микроавтобуса «Фольксваген», стоящего метрах в ста от забора усадьбы. Ольга Малиновская, стоя рядом с «Фольксвагеном», курила, и слушала переговоры руководства со своими подчиненными. Еще минут за десять до штурма на дерево метрах в десяти от нее ловко вскарабкался один из спецназовцев. Устроившись на нижних ветках раскидистой сосны, он направил в сторону дома СВД, и стал ждать. А стрельба не утихала, и, потом отчетливо были слышны два взрыва. Жохов нервно закричал: — Что там у вас, Пятый?

— Гранаты кидает, гад! Одного моего оглушило.

— Кончай ты с ним! — снова приказал полковник.

Как раз в это время снайпер выстрелил. Ствол его винтовки дернулся, и Ольга услышала, как боец сквозь зубы выругал, и снова начал выцеливать террориста. Но огонь со стороны виллы стал послабей.

— Он ранен, — доложил вскоре Семин. — Теперь может стрелять только из одного автомата.

А в доме окровавленный, истекающий потом верзила продолжал стрелять. Теперь, после ранения, он укрылся в естественную нишу, образованную выступом стены и большим, железным сейфом. Патронов у него было еще много, но граната осталась одна. К тому же он устал, и поднимал оружие уже с гримасой усталости и боли. Перебитая левая рука ему не могла помочь, так, что каждый выстрел теперь давался ему с трудом. Но, сдаваться он не собирался. В конце-концов от отложил автомат, и вытащил из-за пояса мощную «Беретту».

Внизу, на первом этаже, Семин выругался, а потом скомандовал: — Давай светошумовые.

Один из спецназовцев открыл огонь, а два других по очереди кинули наверх три круглых бочонка со светошумовых гранат. Через пару секунд они с сильными, ослепляющими вспышками, начали рваться. Когда лично Семин ворвался наверх, чеченец, почти ослепший, оглушенный, с текущей из ушных раковин кровью, ворочался на полу, из последних усилий стараясь вырвать из лимонки чеку. И, вскинув пистолет, капитал всадил в его голову три пули.

Допрос пленного начался немедленно, как только стихли выстрелы. Чеченца, предварительно сильно избив, подволокли к ногам Жохова, поставили его колени и тот начал кричать на него: — Как тебя зовут?! Где взрывчатка?! Где Хаджи?! Где Шах?! Ну, отвечай, а то мы тебя сейчас пристрелим!

Один из охранников тут же сунул в висок парню пистолет. А переводчик, парень с кавказской внешностью, начал во всю глотку орать на пленного, полностью повторяя все интонации полковника. Для острастки он еще пару раз пнул его по спине, и никто не стал его останавливать. И чеченец заговорил, торопливо, испуганно, захлебываясь словами. В глазах его плескался ужас, и он нервно вздрагивал при каждом звуке голоса переводчика.

— Его зовут Ага Ильханов, — начало переводить толмач. — Он из джамата Мамеда, это тот у бассейна. Второй, на этаже, Ибрагим, он из Средней Азии, не то узбек, не то таджик. Где Шах и Хаджи он не знает, они приезжали сюда редко. А взрывчатку всю увезли. Остались от нее только мешки.

— Какие мешки? — удивился Жохов.

— Мешки, в подвале, — пояснил Ага.

Жохов кивнул головой, и Валерий поспешно удалился в сторону дома.

— Ты аквалангист? — спросил Жохов.

Пленный отчаянно замотал головой.

— Нет, аквалангисты Мухаммед и его брат, Арви. Они уехали отсюда два дня назад. Забрали акваланги и уехали.

— Сколько вас было в джамате?

— Шестеро.

— Еще один где?

— Это был Шах.

— Откуда прибыли?

— Они откуда-то с Ближнего Востока, а мы с Ибрагимом, были в Грузии.

Тут пришел Валерий, принес несколько белых мешков.

— Вот, — сказал он, кидая их на землю, — весь подвал ими завален, а таких вот только три.

Этот мешок был явно специальный, из прорезиненной ткани.

— Там еще какая-то установка, похоже, они их запаивали герметично, — пояснил Валерий.

Жохов поднял один из белых мешков, вывернул его и высыпал на землю беловатый порошок. Мазнув пальцем по этой кучке, он понюхал пальцы, и растер порошке белесую массу. На коже остался маслянистый след. А вот прорезиненный мешок был девственно чистым.

— Они что, перегружали взрывчатку отсюда, сюда? — спросил Жохов чеченца, пальцами показывая ход этого действия. Толмач перевел, и Ага кивнул головой.

— Куда ее отвозили потом?

— На берег реки, там была лодка, ее грузили, и она уходила куда-то по реке.

— Где это было?

— Я не знаю. Там было много деревьев.

Жохов чуть подумал, и задал следующий вопрос: — Когда это было — днем, вечером? Ночью.

— Сначала ночью, потом начали работать и днем. Последний раз отвозили мешки три дня назад.

— Это наверное, на той реке, рядом с Калиновкой. Как раз три дня назад Юрий и видел там Хаджи и его парней в водолазном костюме, — подсказала стоящая сзади Ольга.

Жохов покосился в ее сторону, чуть подумал, потом спросил: — На какой машине вы туда ездили?

— Джип, — это и без перевода поняли все.

— Узнать это место сможешь? — спросил полковник.

Чеченец торопливо закивал головой.

— Хорошо. Где еще размещаются ваши люди? Где могут быть Хаджи, Шах и аквалангисты?