— Но времени у нас нет, — меланхолично заметил полковник.

— Нет, конечно.

— Что мы имеем еще?

— Фотографию того парня, найденную на даче Токарева.

Рустам кинул на стол снимок, найденный операми Шалагина.

— Судя по растениям, попавшим в кадр, снимок сделан в Подмосковье, но это не дача Токарева.

— А сам это парень? — спросил Валерий.

Саная кивнул головой.

— Среди убитых его нет. Похоже, он уехал с дачи Токарева в том микроавтобусе «Ниссан», что Вадим видел вместе с двумя машинами, выезжавшими с дачи Токарева, и тех, что мы нашли в Шуе. Она оторвалась где-то в районе МКАДА, и куда она поехала, сказать трудно. Кроме того, парни Шалагина выяснили, что двое из охранников активно занимались освоением аквалангов. Одни из них был Шах, а второй, как раз это парень. Но акваланги они забрали с собой. Так что, угрозу со стороны воды не стоит исключать.

— Мы ее не исключаем, мы просто не знаем пока, где они решили нанести удар, — поправил Жохов.

Он снова зевнул, и Юрий невольно повторил это его природное движение.

"Эх, — подумал он, — а где-то Ольга сейчас с Олеськой развлекаются".

ГЛАВА 51

Ольга и Олеська в это время действительно до умопомрачения накатались на качелях и каруселях парка имени Горького, и зашли в летнее кафе перекусить чего-нибудь мясного, а затем в спокойной обстановке наесться мороженого. Ольга передвинула надоевшие солнцезащитные очки на лоб, и отдалась чувству наслаждения чревоугодием. Начали они с шашлыка, а закончили холодным «наркотиком», так называл мороженое Юрий, и лимонадом. Пока они поглощали мороженое, Олеська болтала без умолку.

— Когда нам привезут малыша, мы будем его с мамой купать по очереди, — рассуждала она с апломбом взрослого человека, — мама же будет уставать, вот я и буду ей помогать.

Ольга не выдержала, и рассмеялась.

— Олеська, тебе сколько лет? Пять?

— Нет, через неделю будет шесть.

— Понятно, взрослая уже девушка. В школу то пойдешь?

— Не знаю. Мама хочет отправить, а бабушка говорит, что я слишком мала, еще залезу куда-нибудь, куда не надо.

— Да, а ты, в самом деле, что так лазишь то везде, как мальчишка? Что тебя так тянет забираться черте куда?

— А мне нравиться. Сверху все так хорошо видно. Давай, сейчас, пойдем на чертово колесо. Я маму на той неделе столько уговаривала прокатиться на нем, но она отказала.

"Еще бы", — усмехнулась Ольга. — "На девятом месяце беременности только на каруселях и кататься".

— Ну, хорошо, уговорила, — согласилась она. — Доедай, и пойдем.

Тут внимание Ольги привлек небольшой, но очень элегантный катер, причаливший к лестнице набережной. Трое людей поднялись вверх, а катер тот же час отплыл. Люди, приехавшие на катере, проходили совсем рядом от них, и Малиновская, машинально рассматривающая вновь прибывших, с ужасом узнала одном из них Хаджи. Второй человек был ей не знаком. Он смотрелся гораздо более пожилым, со шрамом на щеке. Они не обратили на нее никакого внимания, а вот третий, шедший за ними, оглянулся, и оглянулся он не на кого-нибудь, а именно на Ольгу. Был он лет тридцати, высоким, горбоносым. В его взгляде была какая-то заинтересованность, и сначала это Малиновскую не сильно взволновало. Она могла бы хотя бы опустить на глаза очки, но не сделала это. А парень, уже уходя, оглянулся еще раз, и тут Ольга поняла, именно поняла, а не вспомнила, что это тот самый чеченец, которого она на банкете так жестоко отправила купаться в озеро.

— Ну-ка, Олеська, пошли отсюда, — пробормотала она.

Они прошли в парк, и Ольга с облегчением вздохнула. Но, когда она уже взяла билет на чертово колесо, и они усаживались в кабинку, Малиновская заметила в самом конце аллеи высокую фигуру чеченца. Он был один, и шел прогулочным шагом, но при этом активно осматривался по сторонам, явно кого-то искал. Кого именно Ольга выяснять не стала, кабинка подъехала, и Олеська уже успела вскочить в нее. Так что, отступать было поздно, она запрыгнула на ходу в кабинку, закрыла дверцу, и напялила на глаза очки, торопливо достала из сумки бейсболку, в два движения забрала свои приметную гриву под кепку. Последней стадией маскировки была шелковая косынка, прихваченная Ольгой на случай, если они заиграются до позднего вечера. После этого она занялась обликом своей подопечной.

— Олесь, давай-ка, немного сменим имидж, — ласково обратилась к девчонке. За две секунды она сорвала с ее волос пышные, красные банты, сунула их в сумку, потом, распустила девчонке волосы и расчесала их по плечам. Олеську чеченец в лицо не видел, только со спины, так что, она решила ограничиться этим. Но, несмотря на все эти чудеса маскировки, Ольга решила подстраховаться. Она достала мобильник, и позвонила Астафьеву.

— Ты где? — спросила она, когда сигналы кончились.

— Я у Жохова, а что?

— Ну, он, конечно, сойдет с ума, но скажи ему, что десять минут назад я видела Хаджи, и еще какого-то мужика со шрамом.

Юрий издал какой-то невнятный звук, восклицание, которое ему трудно было бы потом когда-нибудь воспроизвести.

— Но я звоню не для этого, — продолжила Ольга. — С ними был еще один чеченец, тот, которого я искупала в озере. Помнишь, я рассказывала?

— Ну, помню. И что?

— Так вот, он, похоже, меня узнал, и теперь бродит по парку, ищет меня.

— Ты уверена?!

— Более чем.

Тут произошло то, что должно было произойти с такими «везучими» людьми, как Малиновская или Астафьев. В тонком механизме, производящем движение Чертова колеса произошла поломка, первая, за последние пять лет. Колесо дернулось, и встало. Причем встала она так резко, а люлька дернулась так сильно, что Ольга вскрикнула, и схватилась за поручень. Ее мобильник при этом выскользнул из рук, и полетел вниз. Перегнувшись через перила, Ольга пронаблюдала весь недлинный полет мобилы в сторону своей смерти. Даже отсюда, с высоты тридцати метров было хорошо видно, как на две половины разлетелся корпус телефона, и потух голубой экран. Со всех сторон начали раздаваться крики, у кого ужаса, а у кого и возмущения. Тут же начала собираться толпа зевак. Подошел и чеченец, долго стоял и смотрел вверх.

— Мы что, застряли? — спросила, оживившись, Олеська.

— Да, вот именно.

— Ой, как здорово! — Девчонка даже захлопала в ладоши. — Здесь так красиво.

Она развернулась на своем месте, залезла коленками на сиденье, и начала обозревать окрестности.

— Олеська, ты что делаешь? Вывалишься же! — возмутилась Ольга.

— Нет, не вывалюсь, — упрямо заявила девчонка. — Что вы меня с дядей Юрой все ловите? Я же чувствую, когда могу упасть.

Ольге это затянувшееся висение не доставляла ни малейшей радости. Она разрывалась между попытками поддержать норовящую забраться еще выше Олеську, и естественным желанием пронаблюдать за поведением ее преследователя. Между тем, слава богу, тому надоело стоять на одном месте, он отошел в сторону, купил мороженное. Тут у ремонтников, возившихся с щитовой колеса, что-то начало получаться. Колесо дрогнуло, и начало опускаться.

— Ну, вот! — огорченно воскликнула Олеська. — Не дали насмотреться хорошенько.

А до Ольги только дошло, что положение, в котором они находились до этого, было самым безопасным для них. Она занервничала, и, словно повинуясь ее мыслям, колесо снова дернулось и остановилось. К крикам возмущенных людей прибавились аплодисменты и смех толпы. Отсюда было видно, как около щитовой трое людей в спецовках ожесточенно матерят друг друга, отчаянно махая при этом руками.

"Где же Юрка и вся эта Жоховская братва?", — подумала Ольга.

Прошло еще минут десять, в открытой кабинке Ольгу начало припекать, да и Олеська начала кукситься, ей захотелось в туалет.

— Терпи, — велела ей Ольга.

— Не хочу терпеть. Давай, слезем отсюда. Тут же все просто.

Она даже перегнулась, с вожделением рассматривая замысловатые конструкции колеса.