— Ещё прежде, чем я поклялся Ар-Фаразону, я обещал помощь и защиту вам, в случае опасности наши сердца и мечи всегда к вашим услугам, принцесса! Но самим нарушать долгожданный мир…, по-моему, это неразумно.
— В мир с королём и Сауроном я не верю. А опасность мне угрожает всегда, — усмехнулась Мириэль.
Опять почудился Амандилу укор в её словах. Как трудно угодить всем и оставаться справедливым в этом мире.
Мириэль поняла, что склонить Амандила к решительным действиям будет тяжело, ну что ж, не в первый раз попадались на её пути подобные миротворцы. Она попробовала поискать единомышленников среди более воинственной молодёжи. Но казалось, что и они получили всё, о чём мечтали: избавились от соглядатаев и могли теперь ездить в столицу, когда им вздумается. Их теперь занимали жизненно важные вопросы: Как назвать своё государство? Какого цвета будет их флаг? Что изобразить на гербе? Оставаться в Роменне или возродить поселения в Андуниэ? Не начать ли им говорить между собой только по-эльфийски, особенно в Арменелосе, то-то взбесятся тамошние торговцы!
Они уговорили Мириэль придумать удачный девиз для герба, ведь сочетания рун обладают силой, и кому, как не магу, разбираться в этом. Мириэль предложила сакральное сочетание рун, смысл которого можно примерно передать следующим образом: «В единстве сила, успех задуманного!» Девиз этот должен был воспрепятствовать разладу среди Верных. Цвет флага они выбрали зелёный, цвет жизни и энергии, а посередине в белом круге был символически изображён Нимлот серебряного цвета, который стал эмблемой Дома Верных.
Всё это напоминало Мириэль детскую игру. Посреди всеобщего оживления и бурной радости она чувствовала себя одиноко. Казалось, никто, кроме неё, не думал о том, что Саурон, только затаился на время, но не сгинул и наверняка готовит сокрушительный удар по их государству в государстве, которое он ненавидит, что в Арменелосе нуменорцы по- прежнему приносят в Черном храме кровавую дань Морготу, а Фаразон спит и видит их на коленях. Как и прежде, она осталась наедине со своими проблемами, дни и ночи напролет пыталась выявить уязвимые места своих врагов и готовилась продолжить борьбу. Напрасно Лот убеждал её, что развязать войну всегда успеется, и что ей следует наслаждаться текущим моментом, когда все ей благодарны за обретенную свободу. Но она знала, что не время быть безмятежной. Лучше всего её настроение понимал Олвик, но с ним творилось что-то странное, с тех пор как они приехали в Нуменор. Он то искал ласки, то всячески избегал её, часто исчезал, а иногда глядел на неё сумрачно, не по-доброму, особенно если Лот был рядом. Он будто бы ревновал её к Лоту, хотя нелепо было бы предполагать такое. Ещё одного старого друга обрела принцесса — её любимый конь Чернолун дождался её, и она была благодарна ему за верность и долгую память.
Принцесса обосновалась в башне Минастира на холме Оромет в Андуниэ. Отсюда в ясную погоду был виден, как светлый мираж, далёкий западный остров Тол-Эрессеа, где жили телери — морские эльфы. Это они строили корабли, напоминающие лебедей. Во времена дружбы людей и эльфов в гавань Андуниэ приплывало много таких кораблей, но Мириэль слышала о них лишь в легендах. А с тех пор, как Ар-фаразон обосновался в Арменелосе, местность пришла в запустение, и ничто не напоминало о величии былых времен, когда Андуниэ был столицей острова. Башня Минастира превратилась в приют для ласточек и белок. Мириэль перевезла сюда книги и нехитрые пожитки странницы. Она часто подолгу пропадала в башне, и даже Лот не осмеливался спрашивать, что за таинственные дела вершатся там.
Она никогда не оставляла книги открытыми и на виду, а когда уходила, прятала их в тайнике, который нашла в башне, и при этом никогда не забывала произнести заклинание, надежно затворяющее дверь.
В Андуниэ всё ещё селились рыбаки, хотя и намного дальше башни Минастира. Они не могли не заметить, что старинная башня стала обитаемой. Иногда туда приезжала гордая дама на прекрасном черном скакуне, иногда ее сопровождал эльф, а порой огромный белый волк следовал за ней. Последнее случалось всё реже, и Мириэль печалилась, что они с Олвиком отдаляются друг от друга.
Однажды у входа в башню Мириэль нашла человека, скованного её охранительным заклинанием. Они с Лотом отнесли его подальше на берег моря, и через некоторое время принцесса освободила его от чар. Она подумала, что следует быть осторожнее и не оставлять книги без присмотра. Но опасалась она напрасно: суеверные рыбаки после этого случая стали обходить ее обитель стороной, а за ней упрочилась слава колдуньи.
Между тем элендили трудились неустанно. Они обновили тропу, ведущую на вершину Менелтармы, где находился алтарь Эру. Его расчистили и украсили. На этот алтарь никогда не приносили кровавые жертвы. В былые дни эльфы и люди часто собирались на вершине горы. Вокруг цветка, высеченного из матово-белого переливчатого опала, прообразом которого был цветок Телпериона в Валиноре, располагались низкие скамьи, при этом каждый круг был чуть выше предыдущего, и получалось, что алтарь — цветок находился в центре усеченного конуса.
Алтарь осыпали лепестками живых цветов и поливали ароматными маслами. Люди и эльфы заполняли скамьи, играли на лютнях и свирелях и пели прекрасные песни, грустные и радостные, светлые и тревожные, о любви и красоте мира или о деяниях прошлого. Пели не только обладающие дивными голосами, признанные всеми мастера, но и робкие новички, исполняющие свои песни впервые. Все любили эти дни песнопений Эру и с удовольствием приходили к алтарю, где как никогда ощущали родство душ и причастность к прекрасному миру, сотворённому для любви.
Начинались песнопения вечером, когда спадал зной и приходила благословенная прохлада, и продолжались до тех пор, пока пылающая ладья Анар — Солнце, ведомая огнеокой Ариэн, плавно опускалось за западный край, изменяя краски неба и моря, превращая благословенный Валинор в волшебный край. И всякий раз оно совершало тот же путь и скрывалось на западе, и долго не темнел за ним след, разрывая небо яркими сполохами. Всегда по-новому сиял небесный пожар, и нельзя было отвести восхищенных взглядов от солнца, уходящего на покой. Когда же совсем темнело, и загорались звёзды, люди и эльфы слушали мелодичное пение и радовались щедрой россыпи полуночных сокровищ у себя над головами. Звезды принадлежат всем, но каждый по-своему уносится к ним душой и улыбается загадочно так, словно ему одному открылась их вечная тайна. Рукотворные самоцветы пробуждают алчность, и самые прекрасные из них оставляют за собой кровавый след. Но никто не убивает друг друга из-за звёзд. Люди легко дарят их друг другу и не беднеют при этом.
Ночью зажигали маленькие светильники, и это тоже было красиво — пляшущие огоньки в несколько рядов по кругу. Песни потихоньку смолкали, прерывались смехом, звучали нестройно, их сменяли одиночные трели, и вскоре все расходились, спускаясь с горы в теплую ласковую ночь. Кто-то покидал алтарь Эру счастливо-возбуждённым, а кто-то, наоборот, в настроении лирически-грустном. Все, кто застал эти времена, сохранили в сердце тоску по ним.
Верные решили возродить эту традицию, и ознаменовать праздником Благодарения возрождение своего государства.
Стояла осень — восхитительные, яркие дни, когда деревья соперничают друг с другом в великолепии пышных нарядов, а небо кажется синее, если смотреть на него сквозь узоры их листьев. Дни были теплые, наполненные солнцем, ночи же зябкие, холодные, и тонкий ледок порой прихватывал лужи. В это время как раз собирают поздний виноград — огромные грозди крупных розовых ягод. Следует дождаться, когда они слегка подвялятся, и тогда вино, изготовленное из них, будет обладать тончайшим и нежным вкусом.
Роменцы собирали виноград и готовились к празднику. Мириэль иногда появлялась среди них и пила свежий сок, который через год превратится в полноценное вино. Она наблюдала, как молодые люди плели гирлянды из золотых и пурпурных листьев и возводили строения у подножия Менелтармы, где предполагалось устроить торжество. Ей хотелось почувствовать себя единой с ними, видеть мир их глазами и предвкушать праздник так же, как они. Она же еще не старуха и тоже любит веселье и вкусное вино, и песни. Почему же она тревожится постоянно и не даёт себе забыть о своих заботах ни на миг? Ей так захотелось праздника и беспечной, хмельной легкости. Принцесса направилась к беседке, где юные роменцы угощались соком, завершив сбор винограда на сегодня. Она прошла всего несколько шагов и остановилась, скованная по рукам и ногам холодным ужасом.