Мириэль и не подозревала, что эльфы могут так горячо ругаться и даже проклинать, кого бы то ни было, до того, как в Линдон из похода в Эмнет вернулся отряд эльфов, возглавляемый Мизамиром. Они были печальны, оборваны и обожжены. Эльдары поведали, что подверглись нападению орков. Одних орков они бы разбили, но, когда появился назгул верхом на драконе, их положение стало плачевным, они не могли спрятаться от пламени и получили тяжелые ожоги. Но самым ужасным было то, что орки захватили в плен двух эльфов из отряда. Ясноликого Лотлуина невозможно было узнать, так он обгорел. Его принесли на носилках, и он был без сознания. Конечно, пострадавших тут же окружили внимательные и заботливые собратья, их раны обработали и вылечили через некоторое время. Но лица эльфов краснели от гнева, едва они вспоминали о тех несчастных, которых вонючие орки утащили в Мордор. Из-за того, что Мизамир не пострадал в битве, как другие его соплеменники, недовольство высказывали и ему. Как он мог допустить, чтобы перворожденные попались в лапы врагам? Мизамир хмурился, огрызался и говорил, что все, наверное, больше обрадовались, если бы весь его отряд сгинул в Мордорских тюрьмах. Хорошо еще, что ему удалось привести домой остальных раненых, ведь у отряда не было с собой необходимых лекарств. Но его мало слушали. Все были возбуждены, трясли оружием и требовали от Гил-Гэлада немедленного плана мести врагу и освобождения пленников.

Так случилось, что именно в этот день всеобщего переполоха в Линдоне к берегу пристала лодка с тремя маленькими хоббитами. Деловито вытащив ее на берег, хоббиты подошли к эльфам, спорящим на берегу.

— Простите, пожалуйста, — робко потянул за рукав высокого эльфа Пум. — Нам необходимо встретиться с Гил-Гэладом…

Эльф смерили хоббитов возмущенным взглядом:

— Только не сегодня, малявки. Господину Гил-Гэладу совершенно не до вас.

— Но, но… — заикался Пум, не ожидавший такого обращения, — нам нужна помощь…

— А кому она не нужна в это проклятое время! — хмыкнули эльфы. Они отвернулись и больше не обращали внимания на невысокликов. Пум развел руками, он очень расстроился. Буги был невозмутим:

— Я предупреждал, что так и будет, — объявил он. — Ты, Пум, такой неразумный и доверчивый. Думаешь, что все тут тебе друзья закадычные. Они приходят к тебе, чтобы набить желудки, а что касается личных дел, то даже, если у тебя крыша сгорит или пропадет последняя рубашка, никому дела нет. Такая вот жизнь суровая.

— Перестань! — возмутился третий хоббит. — Видишь же, Пум чуть не плачет. Пошли они все подальше, никто нам не нужен. Подумаешь, фифы бессмертные, возомнили о себе, вознеслись под облака, думают, что самые важные. Не хватало еще их упрашивать. Сами справимся с нашими врагами, — и пылкий хоббит направился обратно к лодке. Этого хоббита звали Шумми Сосна. Он был крепкого телосложения и для своего племени очень рослый. В Грибном Раю все хоббитянские девушки были от него без ума.

Пум Сундук и Буги, потоптавшись на месте, поплелись за ним. Они уже пыхтели, стаскивая лодку в воду, когда Пума вдруг окликнул Юниэр:

— Эй, неужели это Пум! Какими судьбами, старина? — Юниэр подбежал к берегу и обнял Пума.

— Буги, дружище, и ты здесь! Как я рад тебя видеть.

Теперь довольные Пум и Буги оставили Шумми одного в лодке. Тот не сдавался и всем своим видом показывал, что давно пора отчаливать, а не тратить порох на заносчивых Громадин.

— Кто это с вами? — обратил внимание Юниэр на хоббита, стоящего в лодке в позе первопроходца-завоевателя, задравшего подбородок выше носа. — Он живой или памятник?

— О, это наш друг Шумми! — воскликнул Пум. — Шумми, иди, познакомься с Юниэром.

— Очень надо! — возразил Шумми, — Все равно я его не запомню, все эти Громадины на одно лицо.

— Тьфу, Шумми, какой ты грубый! Может Юниэр нас спасет…

— Пусть сам себя спасет, — огрызнулся Шумми. — Ну что, вы едете со мной или остаетесь?

— Что случилось? — поинтересовался Юниэр. — Едва приехали и уже куда-то направляетесь? Разве у хоббитов так принято в гости ходить?

— Да мы не в гости приехали, — вздохнул Пум, — у нас большое несчастье приключилось…

Шумми заерзал.

— Не смей перед каждым унижаться, ты…

— Продолжай, продолжай, — прервал его Юниэр, — что-то случилось с «Большой Пирушкой»?

— Да, с ней все нормально, — пояснил Буги, — а вот с Грибным раем дела не ахти.

— А что случилось в Грибном Раю?

На глазах Пума выступили слезы:

— Там… там хоббитоглот появился.

— Кто, кто? — удивился Юниэр.

— Чего ж тут непонятного! — воскликнул Шумми. — Хоббитоглот, значит, хоббитов ест. Как кроликов ловит и пожирает.

— Невероятно и очень печально.

— Да, да, посочувствуй. Ни за что не поверю, что вас, Громадин, чем-нибудь прошибешь. Вздыхаете, сопереживаете на словах, а думаете, небось, — А ведь хоббит и вправду должен быть вкусненький да питательный, как медвежонок.

— Да откуда у тебя мысли такие, Шумми? Вы такие же, как люди: думаете, разговариваете. Ни один человек вас есть не станет. Разве что тролль какой-нибудь.

— Хитрые вы очень и ненадежные, — упрямился Шумми.

— Мы сами не можем его победить, там колдовство какое-то, — пожаловался Пум, — пошли помощи у Градоправителя просить, Громадины от нас отмахиваются. На соседний порт вчера нападение было, все только и заняты тем, чтобы город укрепить и оркам отомстить. К эльфам приехали — они руками машут, прогоняют. Так что помочь нам некому.

— Я-то, дурак, старейшину послушал. Иди, говорит, к Пуму, у него там все друзья — воины непобедимые, с любым злом одним пальцем справятся, попроси пусть нам помогут. Знал бы, какие тут снобы кругом, никогда бы в такую даль не потащился. Ну, ничего, сами не робкого десятка, — и Шумми сжал кулаки.

— Поможем обязательно, — сказал Юниэр, — это не справедливо, чтобы такие чудесные хоббиты не встретили поддержки. Мы уж этому хоббитоглоту ребра пощекочем, собственным желудком заставим давиться. Давайте ко мне зайдем, надо собрать вещи.

— А кто пойдет-то? — спросил Пум.

— Я пойду и Мириэль, — решил Юниэр и зашагал прочь от берега, приглашая хоббитов следовать за собой.

— Этот Юниэр, он кто? Вроде эльфа? — прошептал Шумми Буги на ухо.

— Да нет, поприличнее, — ответил тот, — и знаешь почему? Есть в нем хоббичья кровь.

— Врешь! Откуда это?

— Секрет. Не проболтайся в деревне. От папы Пума.

— Убью, Буги, за такие идиотские шутки! Лучше скажи, каков из себя дружок его Мириэль? Покрепче этого будет?

— О, Мириэль — это настоящий богатырь, здоровый, как бизон. Ты сейчас сам увидишь, — соврал Буги

Юниэр провел хоббитов мимо стражей во владения Гил-Гэлада, эльфы по-прежнему не обращали на невысокликов никакого внимания. Приятели остановились у симпатичного белого домика, где у эльфов гостили друзья и путники.

— Мириэль! — закричал он. — Встречай гостей.

Три хоббита заворожено наблюдали, как из открывшейся двери появилась дама удивительной красоты. Она, конечно, тоже глядела на них изумленно, ведь раньше ей никогда не доводилось встречать хоббитов, но она была хорошо воспитана и не стала тыкать в них пальцем и кричать:

— Эй, народ, собирайтесь! Видали такое диво? Вот уморы!

— Познакомься с моими друзьями, Мирэ: Пум, Буги и Шумми, прошу любить и жаловать.

Все хоббиты смущенно расшаркались, и Мириэль пригласила их к завтраку. Пока они усаживались, она отправила посланца на кухню, чтобы принесли дополнительные порции.

— Твоя жена, как жемчужина, век смотри, не налюбуешься, сплошное восхищение, — прошептал Пум. Юниэр улыбнулся довольный.

— Это та же самая, которая замуж за какого-то Фаразона вышла? — осведомился Буги, как ни в чем не бывало.

— Тебя раньше еще никто не называл тактичным, правда, Буги? — Юниэр укоризненно приподнял одну бровь. — Эта девушка за меня замуж вышла, а Фаразон на другой женился, но это я тебе потом объясню.

— Очень интригующе. Но она на вид ничего, не придерешься, поздравляю.