— Значит, необходимо срочно выяснить, где проживает этот господин. Такому умному попугаю цены нет! Хозяин, конечно, не пожалеет денег, чтобы его вернуть, — размышлял вслух господин Жабман. — Вообще-то надо было бы сходить в полицию, это ее дело. И полицейский участок рядом. Да только они на меня злы с того самого дня, как исчез тот зеленый толстяк в водолазном комбинезоне.

— Отвратительная личность! — подтвердил Кулес.

— Кто? — встрепенулся Жабман. — Это вы обо мне?

— Да нет, я о том толстяке, о зеленом коротышке в водолазном комбинезоне! — ответил попугай.

Тут Жабман разволновался не на шутку.

— Так вы его знаете? — спросил он.

— Еще бы не знать! Он оскорбил меня, дразнил «папагаем», да еще навязывал мне какую-то мама-гайку. И перья из хвоста хотел у меня выдрать. Разве это не наглость? Да, наглость, и еще какая! — ответил сам себе господин Кулес и разозлился еще больше прежнего.

— Попугай знает зеленого коротышку. Отлично! Теперь у меня есть свидетель. Значит, я могу доказать полицейским, что вовсе не лгал тогда. Теперь им придется извиниться передо мной. Минуточку! Я мигом! Сейчас же вернусь сюда вместе с полицейскими.

И Жабман бросился было бежать, но тут же остановился как вкопанный, вернулся обратно и закрыл окно.

— Не хотите ли вы пересесть на стол? — предложил он попугаю. — Здесь вам будет гораздо Удобнее!

— Как вам угодно, — ответил попугай, вспорхнул с гардинной рейки и перелетел на стол. Но Жабман только этого и ждал. Не успел Кулес сообразить, что к чему, как Жабман схватил пустую корзину из-под бумаг и накрыл ею попугая.

— Это еще что? Почему вдруг стало так темно? — запротестовал господин Кулес. Но Жабман уже не слышал его — он со всех ног бежал в полицейский участок.

Между тем господин Пепперминт и Субастик закончили игру. Они уже хотели было приняться за вторую партию, как вдруг вспыхнул красный глазок машины.

— Быстро дело уладилось! — обрадовался господин Пепперминт и поставил рычаг на «ВКЛЮЧ.».

— Лучше всего сказать, чтобы попугая сразу же посадили в клетку, а не то он опять улетит, — посоветовал Субастик. Он встал рядом с клеткой, а господин Пепперминт — около машины желаний.

— Хочу, чтобы господин Кулес снова оказался у себя в клетке! — сказал он.

И тут же в клетке очутился ошарашенный попугай, а Субастик быстро захлопнул дверцу.

Господин Жабман, еле переводя дух, примчался в полицейский участок. Он распахнул дверь и с порога закричал:

— У меня есть свидетель! Что вы теперь скажете? Моего свидетеля зовут господин Кулес. Он подтвердит, что коротышка в водолазном комбинезоне мне вовсе не приснился. Он его тоже видел!

Полицейский — один из тех двоих, что побывали у Жабмана накануне, — нехотя проговорил:

— Ага, вы, значит, опять к нам пожаловали! — Он недовольно взглянул на посетителя. — Где же ваш господин Кулес? Надеюсь, вы привели его с собой?

Жабман покачал головой:

— Что вы! Как же я мог привести его сюда? Он сидит у меня на столе под мусорной корзиной. Пойдемте ко мне, и я…

— Так! Ваш свидетель, стало быть, сидит под мусорной корзиной? — криво усмехаясь, спросил полицейский.

— Да, знаете ли, он сидел на гардинной рейке, но мне удалось заманить его, — хвастливо заявил Жабман.

— Так, на гардинной рейке, значит… Вот что, почтеннейший, если вы сию же секунду не прекратите ваши дурацкие шутки…

— Да нет, что вы! — перебил его Жабман. — Вы меня неверно поняли! Дело в том, что господин Кулес — попугай.

— И этот попугай подтвердит, что вчера у вас на чердаке незнакомый человек в водолазном костюме разыскивал какую-то машину? — грозно спросил полицейский.

— Да, да, вот именно!

— Господин Жабман, даю вам ровно тридцать секунд, — заговорил полицейский тихим голосом, но постепенно дошел до крика, — и если по истечении этого срока вы не уберетесь отсюда, я не только предъявлю вам обвинение в повторном издевательстве над должностными лицами, но и немедленно арестую вас!

— Что ж, дело ваше, если вам не дорога истина, — обиженно пробормотал господин Жабман и вышел за дверь. — Ну погоди, — продолжал он рассуждать вслух, — я вернусь сюда с господином Кулесом в руках, и тут уж ты вытаращишь глаза!

Жабман бросился домой, быстро поднялся в свою комнату и слегка приподнял мусорную корзину — он хотел схватить попугая и притащить его в полицейский участок. Однако тщетно шарил он руками под корзиной. Уже полный недобрых предчувствий, Жабман обеими руками резко, поднял ее. Никого! Попугай исчез!

— Что тут творится? От всего этого лопнуть можно! — закричал он, побагровев от ярости, швырнул мусорную корзину на пол и в бешенстве начал топтать ее ногами. И, только растоптав ее так, что она стала плоской, как коврик, он постепенно начал успокаиваться.

Между тем господин Понеделькус и госпожа Брюкман после бесплодных поисков попугая возвратились домой.

— Пропал попугай, — грустно проговорил Понеделькус.

— Не надо унывать! Лучше уж дайте объявление в газету, — сказала госпожа Брюкман. — Наверняка кто-то уже нашел вашу птицу и откликнется на объявление.

Это предложение привело господина Понедель-куса в полный восторг.

— Блестящая идея! — воскликнул он. — Надеюсь, госпожа Брюкман, вам говорили, что вы на редкость милая, добрая, отзывчивая женщина? Да, вы именно такая!

— Кто милая, добрая и отзывчивая? Я? Почему? — спросила госпожа Брюкман и вдруг покраснела.

— Как почему? Кто помогал мне искать попугая? Только вы, и больше никто!

— Так ведь я потому помогала, что ваш попугай улетел по моей вине. Это же я открыла окно, — смущенно возразила хозяйка и потупилась.

— А все же именно вы помогали мне! — стоял на своем Понеделькус. — Мой друг Пепперминт тоже, казалось бы, мог мне помочь…

— Конечно, мог и должен был помочь, — согласилась хозяйка. — И этот Робинзон тоже! С этими словами они вошли в дом.

— В чем я мог бы помочь? — спросил Субастик, выглянув из комнаты Пепперминта.

— В поисках мог бы помочь! — ехидно ответила хозяйка.

— И ты тоже мог бы помочь мне в поисках! — с укором сказал Пепперминту господин Понедель-кус. — Я хотел бы видеть тебя рядом со мной.

— Это не самое лучшее желание! — улыбнулся господин Пепперминт. — Согласись, что мое желание гораздо лучше, — сказал он, протягивая Понеделъ-кусу клетку.

— А вот и попугай! — воскликнула хозяйка.

— А вот и господин Кулес! — отозвался Поне-делькус.

— А вы кого ждали? Французскую королеву, что ли? — сердито проворчал попугай. — Наконец-то ты явился, папаша! Мне здесь уже порядком надоело. Хочу домой. А ну, живо!

— Да, право, не знаю, хорошо ли, что он теперь умеет говорить, — пробормотал Понеделькус. Он подхватил одной рукой клетку с попугаем, другой — банку с золотой рыбкой, попрощался со всеми и зашагал к машине. Господин Пепперминт и Субастик пошли его провожать, а хозяйка — следом за ними.

— Приезжай ко мне опять! — сказал господин Пепиерминт, — Теперь ведь не обязательно приезжать в понедельник.

— Да, да, приезжайте! Я тоже жду вас к себе на чашечку кофе! — проговорила госпожа Брюкман и, вторично покраснев за этот день, торопливо направилась к дому.

Господин Пепперминт посмотрел ей вслед и сказал Субастику:

— Что вчера, что сегодня — чудеса, да и только! Но знаешь, что меня удивило больше всего?

— Нет… Хотя, впрочем, знаю: то, что попугай заговорил.

— Не угадал!

— То, что у тебя оказалась такая куча денег?

— Нет.

— Ага, знаю! То, что мы вдруг очутились на чужом чердаке!

— Нет.

— А что же тогда?

— То, что госпожа Брюкман пригласила Поне-делькуса на чашку кофе!