— Олаф тоже ищет, — заметила Кристина как бы между прочим.

— Олаф ищет для того, чтобы убить, а я — для того, чтобы показать то, чего он достоин.

— Он и сам поймет, чего он достоин. Сколько раз ты уже думал, что нашел Его? Сколько раз показывал?

— Много, — согласился Ангел, — И все они умерли. И Олаф тоже много раз ошибался. Но теперь я уверен в своей правоте. Очень многое изменяется вокруг него, хотя сам он этого похоже не замечает.

— Может быть ты просто смотришь не в ту сторону?

— Может быть… — согласился Ангел, — я не спорю.

Его последние слова были слегка заглушены жиденькими аплодисментами, которые зазвучали со стороны подростков — на сцене появился первый выступающий.

К удивлению Кристины он был довольно молод. Но в его внешнем виде было столько подчеркнутой красоты, элегантности и мужественности, что Кристину он просто раздражал. Во всем этом чувствовался бесполезный пафос. Даже в том, как он сжимал в руках широкий гриф акустической гитары, чувствовалась многолетняя практика. У Кристины создалось впечатление, что этот франт только что закончил на отлично школу аристократических манер. Ей хотелось смеяться, но она себя сдерживала. Ангел стоял с совершенно непроницаемым видом, направив свои глаза прямо на сцену. Он смотрел сквозь музыканта, ожидая момента, когда на сцене появится Андрей. На всех остальных участников концерта ему было наплевать.

Тем временем, музыкант, улыбаясь откланялся и важно уселся на стул. Он аккуратно поставил гитару на правое колено и так же аккуратно провел по струнам указательным пальцем. Гитара отозвалась тихим перезвоном и затихла. Тогда он широко улыбнулся и представился. Его голос был идеально чист и полностью согласовывался с внешностью.

После этого он начал аккуратными движениями пальцев перебирать струны гитары, составляя из отдельных звуков простенькую мелодию. Кристина нетерпеливо ожидала, когда это затягивающееся вступление закончиться, но это оказалось основной темой первой песни. Проиграв ее несколько раз, он начал петь. Уже от звуков его голоса, Кристину начало тошнить и она пыталась не вслушиваться в слова — понимала, что будет только хуже. Но затыкать уши она не хотела, а без этого слова тихонько и аккуратно подкатывались к ее сознанию и оставляли там маленький грязный след. Ей захотелось куда-то уйти, но она удерживала себя и продолжала слушать очередную бредовую историю про мальчика от которого ушла подружка. Строчки его стихов были совершенно не связаны между собой из-за чего хотелось подумать, какой именно смысл в них вложен. Но если начать вдумываться глубоко оказывалось, что смысл в них отсутствует напрочь. Песня не была чем-то большим набора избитых фраз — скомпонованных так, чтобы соблюдать рифму — и мелодии в которой чувствовались заимствования из разных попсовых мотивчиков.

После первой песни парень заиграл следующую, которая не отличалась ни музыкой, ни качеством текста. Люди вокруг неподвижно слушали, из-за чего было непонятно нравится им это, или нет.

Ближе к окончанию концерта, Кристина убедилась, что выступление никому не приносит удовольствия. Музыканты один за другим выходили на сцену и равнодушно играли простую музыку, монотонным голосом распевая удивительно похожие песни. Все они были настолько схожи, что стоило послушать только первого исполнителя — про всех остальных можно было сразу сделать выводы. Зрители точно так же равнодушно слушали все, что доносилось до их ушей, не пытаясь вникать в тексты и искать там смысл. Они просто стояли и делали вид, что им очень нравится здесь находиться. Возможно это и было правдой — в зале было намного приятнее, чем на улице. Немногочисленные подростки несколько разнообразили общую атмосферу — когда на сцену выходил новый человек, они пытались ему аплодировать, надеясь, что будет лучше, чем раньше. Но когда он заканчивал свое выступление, его провожали с ощутимой прохладой.

Вот и опять все смотрят вслед очередному исполнителю, который покрепче взяв гитару в левую руку, аккуратно спускается со сцены. Никто не кричит, что его выступление было плохим — просто оно было точно таким же, как и остальные. Всем это уже порядком надоело. Подростки тихо шептались о том, что концерт заканчивается — остался последний исполнитель и Кристина напряглась в ожидании.

На сцену медленно вышел Андрей. Он подошел к ее краю и оглядел публику.

Когда его глаза остановились на Кристине, он широко и открыто улыбнулся.

Потом его взгляд сместился на Ангела и лицо резко старо хмурым, губы сжались в тонкую линию. Ему никто не аплодировал, но он не смутился — он уселся на стул и сказал в микрофон:

— Привет всем! Меня зовут Андрей.

Больше он не сказал ни слова, вместо этого он резко поставил гитару себе на колено, достал медиатор, и начал ритмично бить им по струнам. Музыка была резкой и не очень приятной, но она казалась значительно лучше приевшихся мелодичных мотивов. Показав слушателям основную ритмическую базу песни, он начал петь своим хриплым немелодичным голосом:

Он резко сменил мотив, теперь музыка стала более мелодичной.

Последнее слово он произнес только губами, оставив слушателям додумывать, что именно он хотел спеть. Сама музыка вновь вернулась на резкий, неустойчивый ритмический рисунок.

Его слушали с открытым ртом — он говорил то, о чем здесь никто не хотел думать. Он говорил о чем-то знакомом, о том, что они знали, но забыли. Кристина улыбнулась — она поняла, что Андрей давит на публику своими воспоминаниями из прежней жизни.

Резкие ритмические удары вдруг сорвались на быстрый перебор, который пронесся по залу несколько раз, призывая всех последовать за собой. Потом все закончилось. Несколько секунд все стояли в оцепенении, слушая тишину, которая вполне была вполне логичной кодой к песне. Казалось, что Андрей специально принес в этот зал несколько минут обыкновенной тишины, чтобы доставить всем удовольствие от ее незримого присутствия. Сам он в это время сидел и, покусывая нижнюю губу, смотрел на зал.

Девушка, стоявшая в ряду подростков вдруг начала неуверенно хлопать, несколько товарищей ее тут же поддержали, а еще через пару секунд зал трясся от грома аплодисментов. Кристина и сама не удержалась и начала аплодировать.

Андрей молча поднялся со стула, его лицо приняло бесстрастное выражение. Чувствовалось, что это совершенно не тот исход, на который он рассчитывал. Зло сплюнув в сторону, он пошел к краю сцены, откуда спускались другие исполнители. Толпа в тот же час ринулась к нему.