Так инквизиторы понимали проведение в жизнь прекрасных и милосердных заповедей кроткого Христа, от имени которого действовали.
«Если какой-нибудь еретик или вероотступник, которому отпустили грехи в указанные сроки амнистии, будет освобожден Их Величествами от конфискации имущества, следует иметь в виду, что это относится лишь к той собственности, которую он терял из-за своего прегрешения. Освобождение от конфискации не затрагивает той собственности, которую прощенный унаследовал от лица, приговоренного к конфискации. Это делается с той целью, чтобы прощенный не оказался в лучшем положении, чем наследник верного католической вере человека».
«Поскольку король и королева в своем милосердии предписали освобождать от зависимости тех христиан-невольников, которые принадлежали еретикам, то даже в случае отпущения грехов и отмены конфискации невольники должны быть отпущены на волю во славу и честь нашей Святой веры».
«Инквизиторам, их помощникам и прочим представителям инквизиции, таким, как финансовые инспекторы, констебли, секретари и судебные приставы, отец-настоятель монастыря Санта-Крус приказывает не принимать взяток под страхом отлучения и лишения должности, а также принуждения к возвращению или выплате в двойном размере стоимости принятых подношений».
«Directorium» Эймерико разрешал инквизиторам принимать подношения при условии, если подарки не были слишком значительными, предписывая инквизиторам не проявлять чрезмерной алчности – но не из-за греха, таящегося в жадности, а чтобы не давать мирянам повод для скандала.
«Инквизиторам надлежит работать в согласии друг с другом; этого требует занимаемое ими положение, а также серьезные затруднения, которые могут возникнуть в результате разногласий между ними. Если инквизитор руководит делами в епархии, это не должно давать ему повода полагать, будто он обладает превосходством над своими коллегами. Если между инквизиторами вспыхнет какая-нибудь ссора и они не смогут самостоятельно уладить ее, им следует держать дело в тайне, пока они не представят его на рассмотрение настоятеля Санта-Крус, который, как их наставник, вынесет решение, какое сочтет лучшим».
«Инквизиторам надлежит установить такой порядок, чтобы их подчиненные обращались друг с другом вежливо и уважительно. Если кто-либо из подчиненных совершит проступок, инквизиторам следует наказать его, а если они не смогут заставить его исполнять свои обязанности, им следует уведомить настоятеля монастыря Санта-Крус об этом; он же должен немедленно понизить провинившегося в сане и сделать ему назначение, которое сочтет наилучшим в интересах Господа нашего и Их Величеств».
«Если встретится дело, сущность которого не укладывается в рамки этого кодекса, инквизиторы, в соответствии с законом, должны вести расследование по своему усмотрению в соответствии с совестью, которая укажет им лучшее решение в интересах Бога и Их Величеств».
К этим двадцати восьми параграфам Торквемада в дальнейшем делал дополнения – в январе 1485 года, в октябре 1488 года и в мае 1498 года. Мы еще обратимся к ним, а сейчас достаточно будет сказать, что они не имеют – за исключением некоторых дополнений 1498 года – первостепенного значения, будучи в основном следствием тех положений, с которыми мы уже ознакомились; эти дополнения посвящены прежде всего вопросам внутреннего устройства инквизиции и не затрагивают ее отношений с остальным миром.
Глава XI. ЮРИСПРУДЕНЦИЯ СВЯТОЙ ПАЛАТЫ – ФОРМА ПРОЦЕДУРЫ
Невозможно получить полного представления о юриспруденции Святой палаты, не уделив должного внимания действиям трибунала и методам, которые использовались при ведении дел.
Сфера его деятельности уже рассматривалась нами, как и преступления, попадавшие под юрисдикцию безжалостного трибунала к моменту назначения Торквемады на могущественный пост Великого инквизитора и главы Супремы. Осталось добавить, что, желая еще шире раскинуть сети инквизиции, он стремился распространить ее юрисдикцию на все дела, непосредственно затрагивающие вопросы веры, и на ряд преступлений, имеющих к ней лишь косвенное отношение.
Добился ли Торквемада осуществления всех своих замыслов, мы не знаем. Но известно, что именно он причислил двоеженство к разряду дел, находящихся в ведении Святой палаты, утверждая, что это – преступление против закона божьего, осквернение таинства бракосочетания. Адюльтер, который в неменьшей степени является преступлением против этого таинства и не наказывается гражданскими судами, он оставил без внимания, но установил, что содомия61 попадает под инквизиторскую юрисдикцию и что повинных в этом грехе следует сжигать на костре заживо.
Человека непреклонного целомудрия и строгости, его приводила в гнев распущенность нравов, царившая в среде клириков. Однако не в его власти было одолеть зло без особых полномочий, которые мог дать только Рим, а Торквемаде хватило истинной смелости добиваться таких полномочий от ужасного Джованни Баттисты Кибо, занявшего трон Святого Петра под именем папы Иннокентия VIII.
Наиболее возмутительная форма этой распущенности известна как «соблазнение» – «solicitation turpia» («соблазнение грешницы» (лат.) ), – то есть злоупотребление тайной исповеди для соблазнения кающейся женщины. Это обстоятельство серьезно вредило церкви, ибо давало разящее оружие в руки ее противников и клеветников. Принято считать, и это более чем вероятно, что возникновение исповедальных кабин, введенных в семнадцатом веке, объясняется именно этим: они позволяли надежно оградить исповедника от кающегося, оставляя им для общения зарешеченное окошечко.
Как и другие проступки духовных лиц, дела такого рода находились полностью в ведении епископов, отчаянно сопротивлявшихся любым попыткам Торквемады вторгнуться в сферу их влияния. Неудивительно, что духовенство сочло за лучшее прекратить борьбу с этим злом и, за исключением старого кардинала, придерживавшегося жесткой позиции и боровшегося с этим злом в соответствии со своим званием и долгом священнослужителя, проявляло величайшую терпимость к разоблаченным нарушителям, о чем можно судить по мягкости епитимий, наложенных на них.
Уступки искушению, которое захватывало священника и приводило к интимным связям между ним и его кающимися прихожанками, были полностью дозволены и признаны.
Впоследствии, однако, эти вопросы, решить которые оказалось не во власти Торквемады, Рим все-таки передал в ведение инквизиции ради самого существования церкви, ибо над ней уже сгустились грозные тучи народного гнева.
Всегда крайне неприятное для церкви «соблазнение» стало чрезвычайно опасным после Реформации, когда оно с полной очевидностью проявлялось в необоснованных разглашениях тайны исповеди. Широко распространилось мнение, что справиться с этим злом можно только методами инквизиции, и потому соответствующие дела были переданы в руки инквизиторов. Осквернение тайны исповеди стало достаточным основанием для причисления «соблазнений» к ереси. Более того, в некоторых случаях ересь могла оказаться даже менее безобразным явлением: например, когда священник уверял прихожанку, что ее согласие на интимную близость с духовным лицом не представляет собой греха. Причем женщину, обвинившую священника в «соблазнении», всегда особенно дотошно допрашивали об этой стороне дела.
[61]
Содомия – гомосексуализм.