Глава V. ЕВРЕИ В ИСПАНИИ
Итак, католические сюзерены постепенно наводили порядок на обезумевшей земле Испании, возрождая действенность законов, создавая систему полиции для борьбы с разбоем, вымогательством и расхитительством дворян, пресекая злоупотребления и незаконные притязания клира, восстанавливая государственные финансы, подавляя повсюду очаги беспорядков, раздиравших государство.
Но самым серьезным из дестабилизирующих факторов были озлобленные раздоры, возникшие между христианами и евреями. Вот что писал Пулгар:
«Некоторые клирики и многие миряне уведомляли монархов о том, что в королевстве много христиан еврейского происхождения, вновь возвращавшихся к иудаизму, придерживавшихся иудейских ритуалов и обычаев в своих домах, отошедших от католической веры и не посещавших церковных католических служб. Просители умоляли монархов, поскольку те являлись католическими сюзеренами, покарать сие отвратительное заблуждение, ибо, если оставить его безнаказанным, оно может широко распространиться и причинить священной католической вере великий ущерб».
Чтобы правильно понять сложившуюся ситуацию и силу аргументов, должных побудить королевскую чету в ходе наведения порядка в стране развернуть репрессии против обратившихся к иудаизму, то есть против вероотступничества «новых христиан» – так называли принявших крещение евреев и их потомков, – необходимо сделать краткий ретроспективный обзор истории израильтян в Испании.
Очень трудно точно определить, в какое время евреи впервые появились на Пиренейском полуострове.
Саласар де Мендоса и ряд других историков, опирающихся в своих произведениях на работу Томаса Тамайо де Варгаса, выдвигают столь дерзкие предположения по этому поводу, что они скорее курьезны, чем серьезны.
Они утверждают, что испанское государство было основано Тубалом, сыном Яфета, которому досталась Европа при дележе мира между сыновьями Ноя. С тех пор оно называлось Тубалией, известной как Сефарад у евреев и Геспериды – у греков. Они придерживаются того мнения, что первые евреи пришли на Пиренеи с царем Халдеи Навуходоносором II, приведшим с собою, кроме халдеев и персов, десять родов из Израиля, поселившихся в Толедо (Мендоса утверждает, что Толедо был основан Гераклом, приплывшим в Испанию на корабле «Арго» ) и построивших там прекраснейшую синагогу, какие возводили со времен создания храма Соломона. Эта синагога, сообщает Мендоса, впоследствии стала женским монастырем Пречистой Девы Марии (утверждение, которое начисто опровергается самой архитектурой сооружения). Далее он информирует нас о том, что евреи построили другую синагогу в Саморе, и те, кто ходил туда молиться, гордились – точка зрения, свойственная христианину, – что именно им было адресовано «Послание к евреям» Святого Павла.
Они основали университет в Люсене (недалеко от Кордовы) и школу, где обучали праву, а впоследствии расселились по всей Испании еще до прихода Господа нашего на землю. В 37 году нашей эры Святой Иаков-апостол приехал проповедовать новое евангелие в иберийских Пиренеях, «и Испания стала первой после Иудеи землей, воспринявшей священные законы милосердия».
Следуя описаниям Варгаса, Мендоса отмечает: «хотя многим казалось недостоверным, что толедские евреи предписали не признавать муки крестные Господа нашего, это утверждение не беспочвенно» (Томас Томайо де Варгас утверждает, что евреи в Толедо в дни, когда творилась расправа над Христом, послали письмо с предупреждением и неодобрением своим собратьям в Иерусалиме. Это письмо, которое, как заявляют, было переведено на испанский, когда Толедо попал в руки АлонсоVI, – исторически достоверный документ. Амадор де лос-Риос в исчерпывающей истории евреев в Испании объявляет, что этот документ был изготовлен, чтобы обмануть несведущих, тогда как каждому, кто знаком с развитием испанского языка, достаточно одного взгляда, чтобы убедиться в недостоверности письма.
В этом письме упоминается о том, что легенда о еврейском пришествии в Испанию после падения Вавилона имеет свои корни. Сие заключение содержится в следующем отрывке:
«…Вы знаете, что Ваш храм, очевидно, скоро будет разрушен, из-за чего наши предки после исхода из вавилонского пленения не вернулись в Иерусалим, но с Пирром, посланным царем Киром в роли капитана, который позволил им множество даров забрать из Вавилона на 69-м году пленения, они пришли в Толедо и построили здесь величественную синагогу». ).
Амадор де лос-Риос, возможно, прав, утверждая, что евреи впервые появились в Испании во времена господства вестготов, то есть после падения Иерусалима. Едва поселившись на Пиренеях, они стали объектом преследований. Но с нашествием захватчиков-сарацин, близких им по происхождению и вероучению, евреи наслаждались в Испании – как под мусульманской, так и под христианском властью; период их процветания продолжался до конца тринадцатого века. Впрочем, скрытое взаимное презрение и ненависть христиан к евреям и евреев к христианам продолжали существовать, и это зло было непреодолимо в эпоху сильных религиозных чувств.
Для христианина всякий встреченный им еврей был естественным и заклятым врагом, потомком тех, кто распял Спасителя, а потому – объектом проклятий, человеком, которому следует мстить за величайшее в мире преступление, совершенное его предками.
Еврей, со своей стороны, точно так же презирал христианина. С точки зрения собственной чистоты и подлинного монотеизма, он относился с презрением к религии, которая казалась ему не более чем переделкой политеизма, учением самозванца, попытавшегося узурпировать место обещанного мессии. Для искренне верующего иудея тех дней христианская религия была не многим лучше богохульства. Впрочем, имелись и другие причины пренебрежительного отношения к христианам. Оглядываясь на замечательное прошлое своего народа и высокий уровень культуры – результат многовековой эволюции мысли,- что, кроме насмешки, мог он испытывать к отсталым испанцам, недавно сбросившим варварские шкуры?
Ясно, что взаимное уважение между народами отсутствовало напрочь в эпоху сильных религиозных предрассудков. Однако можно было добиться терпимого к себе отношения, для чего еврей использовал пороки и добродетели, которые столетия бедствий и скитаний привили ему.
Вооружившись стоицизмом, он надел маску презрения и безразличия к агрессивной ненависти, насилию противопоставил хитрость и долготерпение, столь характерные для него. Терпеливость, воспринятая как «бесконечное вместилище страданий», и составляла секрет успехов еврея, где бы он ни обосновался.
В сплоченности этих людей, которые не смогли сохраниться как нация в пределах своего государства, и в исключительной коммерческой сообразительности заключалась их сила. Евреи увеличивали богатство благодаря своему трудолюбию и бережливости, пока не оказались в состоянии купить те привилегии, которыми в христианском мире с рождения обладал всякий католик. В Испании число евреев делало оскорбительное обращение с ними затруднительным – по достаточно обоснованным оценкам Амадора де лос-Риоса, к концу тринадцатого века в Кастилии их проживало около миллиона.
Своей солидарностью они сформировали – как делали везде – империю внутри империи, свое собственное государство внутри государства; у них был свой язык и свои обычаи: они руководствовались собственными законами, за соблюдением которых следили раввины; они столь неотступно следовали правилам своей религии, что отдых в субботу стал даже общепринятым в Кастилии. Так они создали для себя в чужой стране подобие собственной родины.
Время от времени их беспокоили отдельными местными преследованиями, но в основном к ним относились с терпимостью и предоставляли свободу вероисповедания, которой несчастные разгромленные альбигойцы по ту сторону Пиренейских гор вполне могли позавидовать. Дело в том, что церковь, которая к тому времени уже учредила инквизицию, была очень далека – по причинам, которые будут изложены в следующей главе, – от раздувания каких бы то ни было преследований сынов израилевых. Так, Гонорий III, продолжавший политику Иннокентия III по искоренению ереси в Южной Франции и прочих местах, подтвердил (7 ноября 1217 года) привилегии, предоставленные евреям его предшественниками на троне Святого Петра. Привилегии состояли в том, что еврей не обязан был принимать крещение; если же он чувствовал склонность к христианской вере, то принимал ее с любовью и по доброй воле: к его практикам и религиозным церемониям христианам следовало относиться с уважением; побои или забрасывание камнями еврея запрещались и подлежали наказанию; еврейские кладбища объявлялись неприкосновенными.