В октябре 1932 года В. В. Гриднев был командирован в Монгольскую Народную Республику, где помогал монголам создавать пограничные войска и службу охраны государственной границы. Вместе с другим видным советским разведчиком В. И. Пудиным, находившимся в командировке в МНР, он принимал непосредственное участие в ликвидации белогвардейских банд, укрывшихся на территории Монголии.
Одновременно Вячеслав Васильевич, являясь сотрудником резидентуры внешней разведки в Монголии, вел активную разведывательную работу по белой эмиграции в Маньчжурии. Привлек к сотрудничеству с внешней разведкой ряд иностранцев, от которых поступала информация о деятельности японцев в этой провинции Китая, а также о планах белогвардейцев в отношении СССР.
Из воспоминаний В. В. Гриднева:
«Однажды из Маньчжурии пришло сообщение о том, что в городе Хайларе появился бывший комендант штаба одного из руководителей контрреволюции в Забайкалье и Монголии генерал-лейтенанта Унгерна полковник Сипайло, и что он набирает команду добровольцев из числа русских эмигрантов. В сообщении отмечалось, что Сипайло намерен проникнуть на территорию Монголии, чтобы разыскать клад драгоценностей в районе озера Буир-Нур. Экспедиция финансировалась японцами.
Нам было известно о золоте и других драгоценностях, похищенных бароном Унгерном и закопанных где-то на монгольской территории. Это произошло летом 1921 года, когда разбитые Красной Армией белогвардейские войска барона Унгерна уходили с боями в Китай через Монголию. Покидая Советскую Россию, унгерновцы похитили часть ценностей Иркутского казначейства, которые навьючили на 200 верблюдов и увезли с собой. Этот караван охранял отряд забайкальских казаков-бурят под командованием сотника Макеева. Опасаясь, что золото и другие драгоценности могут быть конфискованы китайцами, барон Унгерн приказал коменданту своего штаба полковнику Сипайло закопать их в районе озера Буир-Нур. Полковник Сипайло выполнил приказание. А чтобы место, где был закопан клад, осталось в тайне, он, в свою очередь, приказал расстрелять всех казаков-бурят, принимавших участие в этой операции. Данные о растреле этих людей были подтверждены нашей агентурой из близкого окружения Унгерна. Ну а сам барон Унгерн 21 августа 1921 года был захвачен монгольскими революционными войсками, передан партизанскому отряду П.Е.Щетинкина и по приговору Сибирского ревтрибунала расстрелян.
На одной из встреч надежный источник сообщил мне, что созданная Сипайло группа из шестнадцати добровольцев, включая двух японцев, на двух автомашинах с новейшей буровой установкой выехала из Хайлара, пересекла китайско-монгольскую границу и направилась к озеру Буир-Нур на розыски клада.
Не имея времени для организации отряда по перехвату нарушителей границы, я через монгольских пограничников договорился с представителями монгольской армии, что захват группы Сипайло будет осуществлен кавалерийским эскадроном непосредственно у озера. Однако и монгольским конникам не удалось заранее прибыть в район Буир-Нура и организовать засаду. Группа Сипайло прибыла туда раньше и развернула поисковые работы.
Через пару дней монгольские конники достигли лагеря экспедиции. Однако когда ночью эскадрон стал разворачиваться, чтобы окружить лагерь, нарушители, услышав шум, выскочили из палаток, завели машины и, бросив буровое оборудование, уехали в сторону монголо-китайской границы. В ходе осмотра палаток были обнаружены два крепко спавших японца. Позже выяснилось, что японцы, представившиеся коммерсантами, являлись кадровыми японскими разведчиками, которые работали в Исследовательском бюро Южно-Маньчжурской железной дороги и занимались сбором военно-экономической информации.
А клад?
Прибыв в район лагеря, мы установили, что группе Сипайло удалось пробурить несколько скважин на месте предполагаемого складирования драгоценностей, однако клада они не обнаружили. По-видимому, унгерновцы, закапывая драгоценности, не смогли точно определить месторасположение клада и совместить план с местными ориентирами, а главное — учесть режим озера Буир-Нур, имеющего песчаное и илистое дно и отлогие берега, уровень воды в котором даже в течение одного года сильно меняется. За более чем десять лет берега озера, конечно, значительно изменили свои очертания.
Не нашли этот клад и мы…».
С апреля 1936 года В. В. Гриднев вновь служил в пограничных войсках НКВД, являясь начальником сначала 42-го Джебраильского, а затем — 44-го Ленкораньского пограничных отрядов на советско-иранской границе. С августа 1939 года по июль 1941 года находился на руководящей оперативной работе в Главном управлении пограничных войск НКВД СССР. В этот же период направлялся в длительную командировку в Западную Белоруссию в качестве начальника Волковысского горотдела НКВД БССР.
Особый период деятельности сотрудников советской внешней разведки, в том числе и В. В. Гриднева, связан с Великой Отечественной войной. Уже в конце июня 1941 года только что созданный Государственный комитет обороны СССР рассмотрел вопрос о работе внешней разведки и уточнил ее задачи. Они были подченены одной цели — скорейшему разгрому врага.
В последовавшем затем постановлении ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года предписывалось партийным организациям и органам государственной безопасности «… создать невыносимые условия для германских интервентов… срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников… помогать созданию партизанских отрядов, диверсионных истребительных групп…»
С июля 1941 года В. В. Гриднев работал в Особой группе при наркоме НКГБ по организации и формированию отрядов особого назначения, которые действовали в тылу немецких войск на временно оккупированной противником территории.
А родилась идея создания отрядов особого назначения так.
Знаменитый чекист Дмитрий Николаевич Медведев, уволенный в 1939 году из органов госбезопасности — формально — по состоянию здоровья, а фактически — из-за того, что его брат Александр был репрессирован, в первый день Великой Отечественной войны написал докладную записку на имя наркома НКГБ, а затем личное письмо Сталину, в которых изложил концепцию партизанской войны в тылу врага и роли спецотрядов НКГБ в налаживании сбора разведывательной информации о противнике и нанесении по нему диверсионных ударов.
Идея чекиста Сталину понравилась, и он дал указание Л. Берии проработать ее. Для руководства разведывательно-диверсионными группами НКГБ в тылу врага 5 июля 1941 года была образована Особая группа при наркоме НКГБ во главе с заместителем начальника внешней разведки генералом Судоплатовым. В нее входили, в основном, кадровые сотрудники внешней разведки.
3 октября того же года Особая группа была преобразована во 2-й отдел НКВД, а в январе 1942 года — в 4-е управление НКВД-НКГБ, которыми также руководил П. А. Судоплатов. Для проведения операций в тылу немецких оккупантов в октябре 1941 года приказом наркома НКВД сформированные Особой группой отряды особого назначения были сведены в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) в составе двух полков. Командиром 1-го полка ОМСБОН был назначен полковник Гриднев. Он проводил большую работу по подготовке и заброске в тыл врага разведывательно-диверсионных отрядов и групп. В 1942–1943 годах В. В. Гриднев являлся командиром бригады.
Местом формирования бригады стал Центральный стадион «Динамо», расположенный в старинном Петровском парке. Помимо чекистов, в бригаду влились свыше 800 спортсменов, среди которых было немало заслуженных мастеров спорта, известных тренеров, чемпионов и рекордсменов СССР, Европы и мира. Среди них — знаменитые легкоатлеты братья Знаменские, чемпион СССР по боксу Николай Королев, группа футболистов минского «Динамо» и многие другие известные спортсмены. Общая численность бригады составляла в тот период 10. 500 человек. В первые годы войны не каждая стрелковая дивизия могла сравнииться с ней по численности и по обученности.
На подмосковном стрельбище «Динамо» в Мытищах вновь созданные оперативные группы особого назначения изучали минное дело, подрывную технику противника, овладевали тактикой действий небольшими группами, приемами ведения ночной разведки, топографией, радиоделом, совершали марш-броски, прыжки с парашютом. Короче, учились всему, что необходимо на войне.