Зверев с минуту смотрел на Серова. Председатель производил впечатление смертельно уставшего человека. Усталость сказывалась во всем: и в голосе, хриплом, сорванном на бесконечных митингах, и в глазах, обведенных густой синевой, и в лице, бледном от недоедания и недосыпания.
– Знаете, Василий Матвеевич,— решительно сказал Зверев.— Вы все равно меня не слушаете…
Серов шутливо вскинул руки, рассмеялся.
– Каюсь, каюсь, Алексей Платонович. Поверите ли; в ушах все время какой–то шум, как в кузнечном цехе, голоса какие–то мерещатся… Может, так и приходит к человеку старость, а? — доверительно спросил он.
– Ну что вы… Это просто переутомление…
– Чушь! — сердито сказал Серов.— То ли бывало в тюрьме, уж там–то спуску не давали. Ну, рассказывайте!
– Лучше я вам дам бумаги, там все сказано.
– Вот это дело! Давайте, давайте их сюда.
Серов снял пенсне, тщательно протер клетчатым платком и выжидательно посмотрел на окружного инженера.
– Для начала ознакомьтесь с этим документом,— Зверев положил перед Серовым лист бумаги и пояснил: — Это копия, я получил ее через Горный Совет в Чите. Оригинал, как вы понимаете, находится в Иркутске.
Совет рабочих депутатов Центральному Сибирскому
Золотой тайги. исполнительному комитету
21 апреля 1918 г. (Центросибири)
ДОКЛАД
В настоящее время многие золотопромышленники, напуганные рабочим движением, стараются при помощи искусственно создаваемых голода и безработицы выселить из тайги русских рабочих. В то же время промышленники оставили в тайге незаконно пробравшихся из–за границы китайцев, дав им секретное обещание через месяц–два быть принятыми вновь. При помощи этих мер хозяева приисков надеются, во–первых, разрушить недавно созданную в тайге Советскую организацию и, во–вторых, развернуть в самых широких размерах бесконтрольную, хищническую добычу золота и спекуляцию им, а также хлебом и пушниной.
С обнародованием декрета о сдаче золота в казну, всеми владельцами приисков в золотозаписные книги записывается самое ничтожное количество золота, а остальное безвозвратно уходит из республики и гибнет в отношении взимания промыслового подоходного налога.
Какая вакханалия наживы ведется в тайге, можно видеть из того, что по самому минимальному подсчету в 1917 году золотопромышленниками получено до четырех миллионов пользы.
Таким образом, Золотая тайга, могущая прокормить много тысяч рабочих и давать республике не менее ста пудов золота в год, привлечь к себе безработных из центральных областей и дать им заработок, в действительности выбрасывает в центр своих искусственно безработных и способствует расхищению национального богатства. Положение складывается такое, что контрреволюционеры и спекулянты имеют все возможности скупать в громадном количестве золото, укрываемое от власти.
Все вышеизложенное заставляет нас просить Центросибирь выслать уполномоченное лицо для ознакомления с положением дел на месте, так как нет возможности письменно сообщить о всех беззакониях и беспорядках, творящихся в тайге.
Для поддержания на месте престижа Советов рабочих депутатов и для подавления могущих быть контрреволюционных движений требуется создание Красной гвардии. Поэтому Совет рабочих депутатов Золотой тайги просит Центросибирь о высылке на первое время двадцати винтовок с достаточным количеством патронов.
Председатель Совета — Турлай.
Члены Совета — Алтухов, Кожов.
По мере чтения лицо Серова мрачнело все больше и больше.
– Л–лавочники! — он нервным движением сорвал пенсне.— Дай им хорошую цену — они могилами собственных предков станут торговать! Россия бьется, можно сказать, в родовых муках, лучшие люди гибнут за новую жизнь, а в это время…
– Ничего удивительного,— хмуро усмехнулся Зверев.— Подобные личности всегда были и будут. Говорят, в свое время некий ловкач нажился, распродавая камни разрушенной народом Бастилии.
– В самом деле? — Серов удивленно поднял брови, хмыкнул и проговорил: — Хорошо, очень хорошо, что вы мне показали эти бумаги. У вас все?
Зверев молча подал еще несколько документов — письма Забайкальского областного Горного Совета и отчетные сведения по приискам в Золотой тайге.
– Да,— вздохнул Серов, проглядев бумаги.— Да, невеселая история…
Он помолчал, устало опустив веки, откашлялся.
– Ну–с, подведем итоги. Из документов мы видим, что немногочисленная горная милиция, созданная еще до Октября семнадцатого года, служит интересам золотопромышленников. Во–вторых, почти всех русских рабочих хозяева выдворили из тайги, ссылаясь на продовольственные трудности. Этим они нанесли существенный удар Таежному Совету. В настоящее время ведется незаконная, хищническая добыча золота руками китайцев, которые в массе стоят в стороне от происходящих событий. Кстати, Алексей Платонович, сколько там сейчас народу может быть?
Зверев беспомощно развел руками.
– Не знаю, Василий Матвеевич. Господа золотопромышленники упорно отмалчиваются в ответ на мои запросы. Вот, к примеру, один из крупнейших среди них — Аркадий Борисович Жухлицкий.— Зверев вынул записную книжку и, сверяясь с ней, продолжил: — Пятнадцатого декабря прошлого года ему было предложено представить к первому февраля нынешнего года отчетные сведения по приискам, которые разрабатывались им в семнадцатом году. Требование послано через Баргузинское почтово–телеграфное отделение. Ответа к сроку я не получил и двадцатого мая повторил запрос. Одновременно предложил старшему милиционеру горной милиции проследить за выполнением моего требования.
Серов крякнул и порывистым движением взъерошил волосы.
– Так, так…
– Дня три назад я получаю от Жухлицкого заявление, что с октября семнадцатого года он в Баргузине не бывает и никакой корреспонденции от окружного инженера ни лично, ни через милицию не получал, за исключением–де последнего вашего требования. А я точно знаю,— взмахнув книжкой, сказал с сердцем Зверев,— с Баргузином он связь не может не поддерживать.
Серов невесело усмехнулся.
– И ведь срок какой выбрал, а, Алексей Платонович? — Серов поднял палец.— С октября семнадцатого года! Нашел веху, жулик!
– Одновременно он прислал отчетные сведения по приискам Екатерининскому и Хмурому. По прииску же Полуночно–Спорному и вовсе не представил ничего, ссылаясь на то, что разрабатывал его совсем недолго. Да и сведения — филькина грамота! Не указаны размеры выработанных площадей, толщина золотосодержащих пластов, способы разработки, продолжительность рабочего сезона. А число задолженных поденщин за год он умудрился указать в круглой цифре — три тысячи. Соотношение же между добытым золотом и промытыми песками у него получилось ровнехонько один золотник на сто пудов, без всяких долей, понимаете? Такого в натуре не было и быть не может! — Зверев зло фыркнул: — Типчик!
Серов, пока Зверев рассказывал, быстро делал для себя какие–то пометки. Потом он поднял голову, пенсне его багрово сверкнуло в закатном свете.
– Что ж, нужное дело вы задумали, Алексей Платонович. Власть в России принадлежит Советам, и напрасно господа золотопромышленники думают, что это исторический курьез и явление сугубо временное. Нет, Советы в России — навсегда! Пусть господа толстосумы уяснят себе: либо они подчиняются решениям и декретам Советских организаций, либо мы будем рассматривать их как саботажников и контрреволюционеров со всеми вытекающими отсюда последствиями… Вам, Алексей Платонович, как окружному инженеру даны большие полномочия, так?
– Да. Комитет Советских организаций Забайкальской области и Горный Совет сполна наделили меня и обязанностями, и полномочиями. Вы, наверно, знаете, Василий Матвеевич, что окружной инженер до революции обладал весьма обширными правами. Сейчас, конечно, кое–что изменилось. Приходится пока руководствоваться вредными правилами и временными положениями. Горный Совет вчера прислал мне указания, я их сейчас вам прочитаю, — Зверев быстро перелистал бумаги, отыскивая нужную. — Ага, вот оно «Вам надлежит, главным образом, проинспектировать и обследовать промыслы Жухлицкого, так как на них добывалась половина всей добычи золота в Западном Забайкалье. Совершенно необходимо посетить Чироканские прииски и детально выяснить положение с драгой и затем дать, заключение, не целесообразнее ли национализировать эти прииски и находящееся там имущество и тем предотвратить расхищение и порчу ценного оборудования приисков».