Размышления грубо прервал интерком (прижившееся в Зоне название самой обычной встроенной в броню рации), быстро выплюнув брутальную и очень многообещающую фразу: «Всем срочно занять свои позиции, противник приблизился к контрольной точке». Ну и разворот событий! Вот только что был абсолютно мирным вольным сталкером (если это слово вообще к сталкером применимо), а теперь, получается, вроде как по своим же стрелять должен, не хочу. И тут, неизвестно из каких глубин мозга, мне стали поступать установки: «проход к ЧАЭС закрыт для чужаков», «любой нарушитель должен быть либо ликвидирован, либо обращен», «Сегодня – Зона, завтра – весь мир». На секунду в голове помутилось, а уже через секунду всякие сомнения оставили меня. Все стало ясно и понятно: наше дело правое, скоро все люди Зоны, а со временем, и мира будут освобождены и сплотятся, а сила Монолита распространится повсюду. Реализовать это – вот наша задача. На душе вдруг стало так радостно, так хорошо, совсем как в первый день, когда я узнал о том, что существует на Земле такое место как Зона – ну совсем как у Стругацких, которыми тогда зачитывался. Почувствовал тогда то, что сейчас называют «Зов Зоны». Нестерпимо захотелось бросить надоевшую работу бухгалтера в душной и скучной конторе и устремиться в туда, в неведомое.

Хрипение интеркома вырвало меня из забытья и голосом Сеньки поинтересовалось:

«Денис, готовность номер один – все как всегда». Эта в высшей степени непонятная фраза разбудила во мне какие-то неизвестные рефлексы. Следуя неведомым навыкам своего тела, я, пригнувшись так, чтобы со стороны выхода из подземного перехода напротив здания гостиницы, который и был таинственной контрольной точкой, меня не было видно, приблизился к оконному проему и замер в этой неудобной, но практичной позе, откуда-то зная, что долго ждать мне не придется. Винтовка нервно, как будто сама собою, подергивалась в руках – ей уже хотелось стрелять по живым мишеням – чувство, которое я никогда ранее не испытывал. Во время походов на свалку мне не раз приходилось отбиваться от бандитских налетов. Возможно, что даже пристрелил кого-то из них. Но тогда стрельба по людям никакого душевного подъема не вызывала, скорее недоумение от того, что приходится подобным заниматься. А тут ощущаешь какой-то раж – не иначе влияние Монолита. Странно это. Вроде бы я должен превратиться в такую же как и Сенька сомнамбулу без лишних чувств, эмоций и мыслей. А между тем, не считая этой непонятной радости да установок внутри моей головы, ощущаю себя вполне нормально. Или все-таки нет?

Вдруг в мозгу как будто что-то щелкнуло. Я быстро прильнул глазом к прицелу и вовремя. Из разинутого зева подземки показалась какая-то темная фигурка в черной как смоль броне. Не смотря на то, что никаких больше деталей и, тем более, знаков отличия, отсюда (от моего наблюдательного пункта до выхода было около ста пятидесяти метров) заметить было невозможно, сообразил что это военный в тяжелом, созданном специально для военных действий в условиях Зоны бронежилете «Булат». В руках фигурка сжимала обманчиво безобидный и больше похожий на игрушку, а не на серьезное оружие автоматик – не иначе «Лавина». За спиной обыкновенный рюкзак, какие вошли в обиход еще до появления Зоны у туристов-дикарей. Интересно, а что в нем носят военные? Да, глупый вопрос. Не о таких мелочах сейчас надо голову ломать. Так-так – это всего лишь разведчик, пусть подтянется основная группа. Фигурка медленно пересекла пространство, отделявшее ее от брошенного еще во время ликвидации и ставшего теперь грудой штампованного и ржавого железа КАМаза, и спряталась за ним. Да, это не безалаберные новички, а хорошо обученные вояки. Не удивлюсь, если перед тем как выйти, они рассматривали доступные им фрагменты улицы в армейские бинокли со встроенными микропроцессорами для распознавания малейшей активности любого происхождения. Но, похоже, ничего опасного так и не обнаружили. Через две или три минуты из тоннеля также поодиночке стали выползать и остальные фигурки, каждая из которых со знанием обстановки занимала позиции: кто за тем же КАМаЗОМ, кто за грудой мусора слева от него, кто за разросшимися кустами заброшенной вот уже более двадцати лет аллеи справа от подземки. Всего шестеро - как и сообщил неведомый голос.

Вот-вот должен был поступить сигнал от группы ХХ, которая окольными путями должна была зайти в тыл к этим смельчакам, заперев их в подземке, отрезав тем самым путь к отступлению. Но его все не было. Вдруг что-то заставило меня присмотреться к выглянувшей из сквера фигурке, над правым плечом которой появился странный нарост, похожий на что-то из репортажей о столкновении войск на Ближнем востоке. «Гранатомет, у него гранатомет – всем от окон!!!» Кто же это так громко кричит, да это же я, на ходу влетая в вестибюль и падая на пол. И вовремя: за спиной взрыв, потом еще и еще. Они нас усмотрели, они знали куда бить! Черт, черт! Волна обломков от стоявшей напротив стены накрыла меня с головой, от взрыва уши заложило. Взрывы продолжились, сотрясая здание сразу в нескольких местах, так что с потолка и стен ливнем сыпалась уцелевшая штукатурка, а сами стены потихоньку превращались в груду покореженного мусора. Надо выбираться отсюда, военные явно хотят обрушить здание : бьют по несущим стенам не жалея гранат, или ракет? Откапываю себя продирая перчатки до самого мяса, и вперед – к пожарной лестнице в соседнем номере. В голове снова зазвучал тот самый голос, который инструктировал перед этим нелепым боем без единого выстрела с нашей стороны. В грохоте он ничуть не потерял своей четкости, а заложенные уши помехой для него не были. «Братья, враг оказался сильнее, чем мы думали, быстро отступайте к зданию напротив колеса обозрения». Да уж, вовремя ты очнулся. Новая взрывная волна подбросила меня к стене напротив. Боли не было, в секунду разум опутала чернота и все вокруг замерло, как будто нажали стоп-кадр. Мое сознание как-то странно расщепилось, часть меня осталась лежать в коридоре на четвертом этаже обстреливаемого дома, а часть устремилась куда-то в вечность.

2.1. Интервью с неведомым.

Неужели это конец. Смерть, которая всегда поджидает невовремя зазевавшегося сталкера, и которой даже в Зоне все равно кто ты. А почему я тогда никакого света в конце тоннеля, ну там поющих голосов и душ умерших не вижу, а слышу какой-то спор? Да и свое тело ощущаю, но почему-то не только под грудой обломков в искореженной броне а еще и под одеялом да еще и на матрасе: ну будто где-нибудь «за кордоном» просыпаюсь. Стоп, спор. Уж не о моей ли судьбе тут спорят: ну на предмет количества и качества грехов, по которым меня могут определить либо куда-нибудь сюда, либо вообще обратно. Короче, стоит прислушаться. А вот глаза открывать рано.

- Только нервно-паралитический газ. И слушать больше ничего не хочу. Это самое действенное и надежное средство. Хоть кого свалит». Судя по тембру и интонациям, голос принадлежал молодому человеку лет двадцати пяти. Для себя я его определил просто как «юноша».

-Никакого НПГ, абсолютно исключено. Говорю Вам - он не подействует. Только зря время и гранаты потратим. Нет, подкрасться сзади и оглушить. Желательно прикладом – это, голубчик вы мой, на всех подействует.

По интонациям этот голос принадлежал довольно пожилому человеку, называющему зеленую молодежь на Вы. Определю как «Интеллигент».

- Профессор, ну Вы же умный человек, а вот предлагаете совершенно бандитские методы. Вот Вы когда-нибудь били человека прикладом по голове, да еще в затылок. Хм, или по затылку? А, неважно. Так что, били? Головой качаете, конечно же, нет. И я нет. Денис вот - тоже нет. Убьем мы их и совершенно ничего этим не достигнем.

Далее «юноша» сбивчиво и неразборчиво принялся излагать что-то еще, звучат фразы «чистота эксперимента», «скоро прилетит…», «просто необходимо».

Дальше они снова громко заспорили.

- Нет, ну почему нельзя газом? Просто и эффективно. Вот объясните.

- Ну не подействует он на них, голубчик. Ну сколько повторять. Ни на кого здесь не действует, а вот на них, видите ли, должен. Ладно, не хотите оглушать, пожалуйста. Вот надежное средство, всего один укол и готово, только свяжите обязательно, вдруг очнется.