- Ты идешь на верную смерть,-сказал мне Варк.-Бежим лучше с нами.

- Прости, но я не пойду. Я намерена раздобыть себе вольную.

- Тогда прощай. Может быть, еще увидимся.

- Прощай, Варк. И вы, ребята. Спасибо вам за все. Надеюсь, что вам удастся добраться до вашей родины, а мне вскоре побывать там проездом.

Через час я, переодетая в мужские штаны и рубаху, выезжала из ворот поместья Мариуса в повозке егеря. Мне было жаль моих отросших почти до плеч волос, и я не стала их обрезать. Я просто надела на голову повязку, такую же как носили от солнца мужчины-рабы, и скрыла под ней свои волосы. Меня провожали многие рабы, кто с сочувствием, кто с недоверием и усмешкой глядя на меня. Я попрощалась лишь с Пеей и Рипшей, к которым очень успела привязаться, кивнула нашей кухарке, поклонилась смотревшему с балкона хозяину. Все они провожали меня на смерть, и я сказала им: "Прощайте"!

Впереди меня ожидало нелегкое испытание, но я нему была готова.

ГЛАВА 13

ОХОТА

Мы ехали берегом Тэан-Винь в южном направлении, и путешествие это длилось почти сутки. У меня было достаточно времени, чтоб расспросить старого помощника егеря об особенностях той смертельной игры, в которую я решила поиграть. Мне необходимо было узнать это, ведь я собиралась, как всегда, выработать план действий.

Все оказалось очень просто. Меня выпустят в лесу и дадут немного времени, чтоб попытаться скрыться или спрятаться. Затем начнется охота. Несколько знатных господ (а на этот раз, по словам старика, это были действительно важные люди, и один из них - гражданин Рима) станут разыскивать меня, выслеживать и пытаться подстрелить. Причем они будут соревноваться и между собой: чей выстрел окажется смертельным, тому достается главный приз, который они сами назначают заранее.

Это может быть: бочка вина, породистый скакун или славное оружие. Я уже не дивилась тому, что в этом мире считается порядком вещей охота на живого человека, пусть даже и раба, и заранее ненавидела этих людей, который с жестоким азартом будут метить мне в сердце своими стрелами.

Но мы еще посмотрим кто кого!

Что же касается моего плана, то он был еще проще: затаиться и не высовываться до поры, потому что охотники обычно рассчитывают на то, что жертва станет в панике метаться, пытаясь убежать. Впрочем, все детали проясняться лишь на месте. В общем: сориентируюсь по обстановке.

Когда мы въехали во двор егеря, уже светало. А я должна была отправиться в лес сразу после восхода Антэ. К обеду же там появятся и господа охотники.

Заспанный егерь оглядел меня критически, хотя в тусклых предрассветных сумерках мало что было видно.

- Что это на этот раз прислал Мариус!-Молвил он, недовольно зевая в кулак.-Что это за мелочь! А до чего тощ! Мои клиенты будут недовольны, прикончив его через несколько минут.

- Плавий утверждал, что мальчишка чрезвычайно прыткий,-вступился за меня сопровождавший меня старик.

- Да? Надо бы проверить, да времени нет. Отведи его на кухню и вели накормить - в последний раз. Да смотри, чтоб сытно, да не слишком плотно! И вина ему дай, чтоб пошустрее был!

После обильного завтрака мне удалось разговорить помощника егеря снова. Я не могла отправиться на смерть, не разузнав некоторые тонкости. Все, что требовалось от меня - только бежать и бежать, больше ничего. Но в лесу наверняка должно было отыскаться место, где могла бы спрятаться и затаиться Скубилар.

- Случалось, что рабу удавалось сбежать?-спросила я старика.

- Нет. Никогда такого не было.

- А остаться в живых?

- Редко.

- Почему? Скрыться в лесу от охотников разве сложно?

- Ты что никогда не слышал об охотничьих прокусах?

- Нет.

- Они выследят и догонят тебя, где бы ты ни был.

- От них невозможно уйти?

- "Ничего невозможного нет"-как говорит наш ученый философ Публиус. Но это не о тебе. Ты все равно не спасешься.

- Откуда такая уверенность?

- Просто знаю.

- Так указ консула существует?

- Существует. Только никто пока на моей памяти не сумел им воспользоваться.

Я чувствовала, что старик не договаривает что-то. Да и с чего бы он стал откровенничать с очередной жертвой, коих за всю его жизнь было множество? Ясно, что просто так мне не спастись. Где-то в кустах на этот редкий случай у егеря наверняка припасен сюрприз. Берегись, Скубилар…

В лес меня повез сам егерь с двумя охранниками. Зеленую, поросшую густой растительностью гору я могла видеть издалека, от самого егерского дома. Она была частью обширной сельвы, занимавшей большое пространство Цезарии и уходившей далеко к югу. Неужели,-думала я,-никто не смог скрыться в этих труднопроходимых чащах? Или кому-то это все же удавалось, просто никто об этом не узнал, потому что счастливчик сгинул в лесу или был съеден хищниками? И что это за охотничьи прокусы? Будем надеяться, что это ни что иное, как гончие псы, и мне удастся их обмануть.

Чем ближе мы подъезжали к горе, тем меньше уверенности оставалось во мне. Одно дело мечтать о том, как я лихо смогу сбежать от охотников, применив всю свое проворство, а другое - вот он лес, вот она охота, реальная, и она начнется через несколько часов. Похоже, что я действительно могу в ужасе броситься удирать, оставляя за собой всяческие следы в виде собственного запаха, сломанных веток и панических флюидов в воздухе. Напрасно я приказывала себе успокоиться и сосредоточиться. У меня начинали дрожать колени.

Мы подъезжали к подножью горы, где уже начинали встречаться редкие деревья с широкими кронами, трава стала выше и гуще, цветы - ярче и пестрей. Тут меня ожидал сюрприз номер один: мне на голову надели плотный черный мешок и связали ноги и руки. Я не должна была видеть, куда именно меня везут и где оставят. И как только я перестала видеть хоть что-нибудь и лишилась возможности двигаться, паника прочно вступила в свои права. Я окончательно перестала контролировать свои страхи. Я понимала, что просить их отпустить или хотя бы развязать меня было совершенно бесполезно. Сколько таких юнцов привозили они в этот лес?

Наверняка никто из них не вызывал у этих людей жалости и не получал никаких поблажек. И я - лишь одна из многих обреченных на смерть.

Меня везли словно жертвенного ягненка в неизвестном направлении. Я молча лила слезы под мешком и хлюпала носом, а мои провожатые разговаривали о своем. Я была лишь каждодневной и обыденной их работой. Мои всхлипы их нисколько не трогали.

Потом мне все-таки развязали ноги, потому что дорога оборвалась и нужно было идти в гору пешком. Меня подхватили под руки и буквально поволокли, потому что от страха и неизвестности я не могла шевелить конечностями. Я чувствовала, что мы направляемся вверх. Высокая и сырая трава вилась вокруг меня и превращала мою одежду в мокрую, липкую ветошь. В то же состояние приходили и мои мозги.

Наконец, меня кинули на землю и рывком сорвали мешок. Ослепительного света не последовало. В лесу было сумрачно, хотя утро было в разгаре.

- Иди туда,-сказал мне один из охранников, указывая наверх.-И советую тебе сделать это побыстрей, скоро охотники нагрянут.

Я повиновалась, не особенно осознавая пока, что будет дальше. Мне указали на густые заросли, идущие куда-то вверх, может быть к вершине лесистой горы, и я вошла в них, отодвигая руками от лица растительность. Вскоре я поняла, в чем была главная трудность. Из-за густых крон в лесу не было видно Антэ, и потому невозможно было определить направление. Я не знала, откуда я пришла и куда иду.

Рельеф горы был неровным и, полагая, что двигаюсь вверх, я вдруг внезапно провалилась куда-то вниз в окруженный плотными зарослями овраг. Темнота стала еще гуще, а совсем рядом раздался тонкий вой. Прошла минута, прежде чем я смогла немного прийти в себя и понять, что это мой собственный жалобный вопль. Я понимала, что теряю время, но не могла справиться с настигнувшей меня вдруг совершенной апатией и безразличием к собственной судьбе. Что со мной? Я сидела на сырой земле, покрытой тысячелетними слоями листвы, перегноя, веток и трупиков насекомых и мелких животных, и не обращала никакого внимания на неприятный запах плесени, холод и тщетные попытки разума разбудить во мне инстинкт самосохранения.