И наряду с другими школами ХСМЛ ведет свои учебные заведения к той же цели, как и все остальные, построенные на основах автономии русской школы за рубежом.
"Бог, Родина и Честность" является идеологическим лозунгом школьников Христианского союза. Семья, Школа и союз сотрудничают на этом базисе".
Далее А. А. Грызов чрезвычайно точно, на мой взгляд, отмечает очень важный момент: "Христианский союз в Харбине, как я могу засвидетельствовать, никогда не был и не мог быть ни по принципам, ни по составу его руководителей — антинациональным. Христианский союз никогда не являлся и не может быть политической организацией. Но ХСМЛ никогда не был антипатриотичен. ХСМЛ никогда не был космополитичным в том понимании, которое вкладывают в это определение люди, считающие стремление к международному согласию и миру, общению и сотрудничеству — противоречащим идее национальной защиты. Христианский союз звал все время к пробуждению действительно национального чувства, патриотизма не только теоретического, показного, но и доказанного на примере своей жизни… Мы в эмиграции считаем Христианский союз одной из редких возможностей иметь независимый национальный центр культуры христианского, рыцарского русского братства. Недаром ХСМЛ закрыт на территории СССР!
Преданность Родине? — Да.
Борьба против богоборчества и религиозного безразличия? — Да.
За Национальное достоинство? — Да.
За преданность Христовой вере? — Да.
За честность и правдивость, чистоту и порядочность? — Да".
К началу 1925 г. в состав администрации Харбинского ХСМЛ входили: Старший секретарь Ховард Л. Хейг и секретари отделов: Отдел физического развития — секретарь В. Н. Буянов, помощник секретаря — В. Н. Диго; Образовательный отдел — секретарь А. А. Грызов-Ачаир; Отдел юношей — секретарь В. М. Марков; Женский отдел — секретарь В. П. де-Лебель; Библиотека — секретарь М. А. Винникова; Хозяйственно-административный отдел — секретарь С. И. Белоков.
ХСМЛ действительно стал одним из самых крупных русских культурных центров Харбина, каким его хотели видеть Х. Хейг и А. А. Грызов. И огромное спасибо ему за то, что в годы последовавшей за этим советской идеологической и политической экспансии в Маньчжурии он был у российской эмиграции — этот великолепный и уникальный, Русский, Христианский союз молодых людей!
Упомянутое выше молодежное объединение "Чураевка" было питомником литературных кадров дальневосточной ветви Русского зарубежья. В Харбине жили и трудились многие старшие представители отечественной литературы — писатели и особенно поэты.
Что касается литературной жизни Харбина, то, как мы уже знаем, развитие здесь русской художественной литературы — как поэзии, так и прозы — нисколько не отставало от оперетты и драматического искусства.
Но я успеваю рассказать только о харбинских поэтах раннего периода.
В Харбине с успехом подвизались поэты: Сергей Алымов, Федор Камышнюк, Яков Аракин, Венедикт Март, Александра Паркау.
Силы были значительные, начали издаваться литературные и общественно-литературные журналы — "Окно", "Русское обозрение", газета "Рупор" с ее литературными страницами, другие.
О Сергее Яковлевиче Алымове (род. в 1892 г.) в "Большой Советской энциклопедии" сказано мало и глухо — конечно, из-за его эмигрантской биографии. Целый долгий период его жизни — я имею в виду очень плодотворный для поэта — харбинский, — полностью скрыт. Его публикации харбинских лет — не названы, жизненные интересы — не раскрыты, живого человека — не разглядеть. Со страниц энциклопедии Алымов представлен только как автор популярных песен "Бейте с неба, самолеты", "Пути-дороги", "Песня о России", "Вася-Василек" и (в его литературной обработке) известной со времен гражданской войны песни "По долинам и по взгорьям…" (слова П. Парфенова). Помните?
…"Шла дивизия вперед, Чтобы с боем взять Приморье, Белой армии оплот… Разгромили атаманов, разогнали воевод, И на Тихом океане Свой закончили поход".
Вспомнить о ней тут, в этой книге, по-моему, вполне уместно.
Из книг С. Я. Алымова названы только: Песни. М., 1939; Стихи и песни. М., 1949; Избранные стихи. М., 1953. И все!..
А у Алымова — пестрая биография и опубликованных сочинений гораздо больше…
Родился он в Харьковской губернии; за участие в революционном движении в 1911 г. сослан в Сибирь; из ссылки бежал за границу; жил в Японии, Австралии и Китае; перепробовал профессии: разнорабочего, грузчика, актера варьете, циркового борца, редактора-издателя. "Высокий, красивый, с большими татарскими темными глазами" (Сафонова О. Пути неведомые: Россия (Сибирь, Забайкалье), Китай, Филиппины, 1916–1949. Мюнхен, 1980, с. 107).
В Харбине выпускал вместе с Е. С. Кауфманом газету "Рупор", вместе с профессором Устряловым — журнал "Окно"; издал свои сборники стихов "Киоск нежности" (1920), "Пьяное сердце" (1922), массу совершенно прелестных эссе, стихотворных переводов с китайского и японского; писал рецензии на театральные постановки и художественные выставки. Основатель харбинских шантанов: клуба "Шантэклер", кабаре "Черная Кошка", "Кабачок Богемы" — вел в них (на высоком, надо сказать, художественном уровне!) литературно-художественную часть, выступал как артист, пел, танцевал… Поэт. И в свои 30 лет первый в Харбине забияка, скандалист и даже… дуэлянт. В 1924 г. провел за это 20 дней в харбинской тюрьме и заплатил большой денежный штраф…
Вернулся на родину в 1926 г. Спустя несколько лет в харбинских газетах писали, что Алымов отбывает срок в Соловецких лагерях. Но уцелел. Умер в Москве 29 апреля 1948 г.
Как видим, Алымов вел бурную "богемную" жизнь, был дьявольски талантлив и, может быть, именно поэтому мало работал над отделкой своих многочисленных в 20-е годы работ. Это подметил С. А. Маманди. В заметке "В "Черной Кошке"" он писал:
""Черная Кошка" продолжает быть интимным кабачком значительной части местной богемы. Любимым автором здесь по-прежнему является молодой поэт Сергей Алымов, умеющий сочинять, но не желающий работать над своими грациозными выдумками. Для примера укажу некоторые строки из его новой "шануаретки". Нельзя сказать "фрак души раздев", это не по-русски; русский человек сказал бы: "фрак снять", а не "фрак раздеть". Нехорошо звучит: "На себе исполнил пару огненных сонат". Стихотворный юмор имеет свои законы и свои пределы. Совершенно неправильно указание, что "цветы живут весною, осенью их нет". Все эти шероховатости — результат непростительной для молодого автора небрежности".
Его "Киоск нежности: Лирика женщины, изысканности и любви: Стихи" (обложка московского художника Н. Гущина). Харбин, 1920 — был встречен в Маньчжурии и Харбине восторженно. Алымов стал кумиром молодежи.
В "Рупоре" С. Алымов был редактором, заведующим литературной частью, и сделал для становления газеты очень многое. Главное — он превратил ее в зеркало артистической и литературной жизни Харбина, что делает "Рупор" сегодня исключительно ценной для бытописания города (т. е. во многом в первую очередь для историков Харбина). При Алымове в "Рупоре" печатались все харбинские поэты и прозаики.
"Литературно-художественный театр" — так именовал себя шантан Алымова "Кабачок Богемы" (характерным подзаголовком) располагался в доме Хаиндрова по Китайской, 44. Имел президиум: Л. Х. С., С. Алымов, М. Бакалейников, Я. Градов, И. Дальгейм и Борис Радов. Таинственный "Л. Х. С." — кто это? Я выяснить не сумел.
Кабачок имел хорошую литературную часть, с его сцены звучали пародии, шаржи, интермедии, шутки. "Вся богема у себя в кабачке. Вход бесплатный. Ресторан при театре И. Л. Хаиндрова открыт круглые сутки", — взывала реклама.
В 1920 г. второй премьерой в "Кабачке" исполнялись "Пантеон любовниц" и пастораль "Последний мираж", автором которых был С. Алымов.
Заведовал он и литературной частью театра-кабаре "Кривой Купидон", имевшего летний сад (Магазинная, 3).
Объем книги не позволяет рассказать о С. Я. Алымове больше.
Теперь о Федоре Леонтьевиче Камышнюке. Молодой талантливый поэт, для которого пребывание в эмиграции, видимо, оказалось фатальным (в последующий период я о нем что-то больше ничего не слышал), заставил говорить о себе любителей поэзии, когда выпустил в свет свой первый поэтический сборник "Музыка боли: Стихи" (Харбин, 1918).