Сандр не вернулся... Горе захлестнуло Нину. Двойное горе - умер через несколько часов после рождениях их сын. Больше месяца пролежала она в "нервической горячке". Опасались за ее рассудок. Но молодость взяла свое...
Останки Грибоедова, по его завещанию, вдова захоронила в монастыре Мамадавити (св. Давида) на Мтацминда, в самом "пиитическом месте принадлежности Тифлиса".
Мой легкий прах земле моей верните,
И где святая высится гора
Меня над городом похороните.
Интересно, знал ли Грибоедов эти строки тифлисского ашуга Азира?
Как бы ни было знойно в городе, в гроте всегда полумрак. Обхватив руками крест надгробия, застыла коленопреклоненная женщина. На боковой плите надпись: "Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя? Незабвенному - его Нина". По преданию, она ежедневно поднималась сюда и смотрела на город, который так любил ее Сандр.
Нине досталась жизнь, полная горя, потерь, разочарований. Она лишилась мужа и сына, погиб отец, умерла мать. Отряд лезгин Шамиля поджег поместье Цинандали и погнал в плен жену брата и пятерых детей. Шамиль потребовал возвратить его плененного сына и прислал выкуп. Нина попросила выдать ее вдовью пенсию за пять лет вперед, чтобы набрать денег на выкуп. Во время пожара в имении сгорели все рукописи, дневники и письма Грибоедова. Жизнь ее не щадила, но не сломила. Память о муже, забота о судьбе его пьесы "Горе от ума" спасали в трудное время.
А красота Нины все больше расцветала. Много прекрасных людей встречалось на ее пути. Но, как написал Григол Орбелиани, до конца дней своих любящий Нину:
Но есть сердца, подобные граниту,
И если чувство врезалось в гранит,
Не властно время дать его в обиду,
Как и скалу, оно не раздробит.
Только один раз дрогнуло сердце. Искушение зашептало: "У тебя будут дети... Своя жизнь..." Память услужливо пришла на помощь: "Любя и желая тебе счастья, я хочу, чтобы, в случае если меня не станет, ты вышла замуж за хорошего человека". Так сказал Сандр в их медовый месяц. Нет, она не смогла предать Любовь:
Немало в Грузии невест!
А мне не быть ничьей женою!...
(М. Лермонтов)
Шли годы. Над Тифлисом разразилась новая беда - холера. Стояло жаркое и сухое лето 1857 г. Нина Александровна, отправив всех своих в Кутаис, осталась в городе, чтобы помогать больным. Схватка оказалась неравной. Болезнь победила Нину. Ее последние слова: "Меня... рядом с Сандром..." Так закончилась эта Любовь "Нины Грузинской и Александра Невского".
"Два горя - горе от любви и "Горе от ума",- писал в посвящении Аполлон Григорьев. Нина закончила свой земной путь и ушла в бессмертие к своему Сандру.
P.S. В августе 2001 года ряд влиятельных политиков Грузии потребовали отправить останки Александра Грибоедова из Грузии в Россию. Поэта обвиняют в шпионаже. Без комментариев.
Любовь - мечта, любовь - иллюзия. Ожидание любви, готовность любить... Это чувство не оставляет, когда читаешь романтически прекрасные и отрочески чистые стихи Дмитрия Веневитинова, обращенные к княгине Зинаиде Волконской.
Можно представить их встречи, робкие его прикосновения, поэтические признания - и венец, робкий поцелуй... Нет, этого не было. А что же было? Была мечта, восторг юности перед женской красотой, поклонение женщине как божеству. Чувство ныне, увы, неизведанное.
Впрочем, пора и познакомить нашего читателя с героем повествования. Да-да, в этой истории один герой. Это легенда о любви поэта, "юного Адониса", возмечтавшего о "царице муз и красоты".
Дмитрий Веневитинов родился 14/26 сентября 1805 года в Первопрестольной. Его отец - гвардии прапорщик Владимир Петрович Веневитинов, а мать - урожденная княгиня Анна Николаевна Оболенская. По линии матери поэт состоял в дальнем родстве с Пушкиным. Семья принадлежала к московской аристократической элите. Быть москвичом для этого круга значило прежде всего осознавать свою народность, быть независимым в занятиях и суждениях.
Вот в такой московской "вольнице" сформировалось мировоззрение Дмитрия Веневитинова. В 1824 году он оканчивает Московский университет и поступает в Московский архив Коллегии иностранных дел. Одновременно становится активным членом Общества любомудрия, сближается с Киреевскими, Кошелевым, Одоевским, Хомяковым. Любомудры собирались у председателя общества Вл. Одоевского. Изучали философию, особенно Шеллинга, увлекались идеей самобытности России.
1824 год обострил радикализм их взглядов, под влиянием Рылеева обсуждали необходимость "произвести в России перемену правления". Позднее, на допросе, Веневитинов на вопрос, не состоял ли он в декабристском обществе, заявит: "...но мог бы принадлежать ему..."
Веневитинову всего 20 лет. Он прекрасен собой. Современники отмечают его замечательную красоту, сравнимую разве только с красотой лорда Байрона. И при этом, "несмотря на веселость, даже самозабвение, с которым он часто предавался минутному расположению духа, характер его был совершенно меланхолическим". Он предчувствовал свою раннюю кончину и грустно-пророчески писал:
Душа сказала мне давно:
Ты в мире молнией промчишься!
Тебе все чувствовать дано,
Но жизнью ты не насладишься.
Может быть, от этого он старался не выплескивать свои чувства стремился удержать их в себе и пытался найти ответ на эту странную загадку - жизнь:
Теперь гонись за жизнью дивной
И каждый миг в ней воскрешай,
На каждый звук ее призывный
Отзывной песнью отвечай.
"Отзывной песнью" было, видимо, и чувство его к княгине Зинаиде Волконской. В одном из писем по поводу посвящения ей "К моей богине" Веневитинов на редкость откровенен: "Разум ищет своего бога... почему сердцу не иметь своей религии?.."
Не в этих ли словах разгадка?
Их встреча, как гласит предание, состоялась на похоронах императора Александра I в Архангельском соборе Кремля.
Княгиня недавно появилась в Москве. Современники сочли капризом ее желание покинуть двор Александра I, где она блистала красотой и талантами, и поселиться в Москве, в особняке на Тверской, что на углу Козицкого переулка. "Зинаида Волконская отличалась редко встречающейся в женщинах независимостью, пренебрежением светскими условностями. "Северная Коринна" смело противопоставляла им артистическую свободу. Обладательница прекрасного голоса и крупного сценического дарования, она несколько раз выступала в операх Россини на сценах парижских и римских театров; ее сценический образ в роли россиниевского Танкреда и Жанны д'Арк из ее собственной оперы увековечили своей кистью Брюллов и Бруни". К этому свидетельству современника следует добавить, что вдохновенные строки ей посвятили Пушкин, Мицкевич, Боратынский и Вяземский. Сам "старик Гёте" дорожил встречами с ней в "своем Веймаре". Ближайший друг Веневитинова Шевырев признавался: "Княгиню чем ближе видишь, тем более любишь и уважаешь". Однажды увидев ее, и Веневитинов уже не смог забыть:
Ты в блеске снилась мне, и ясный образ твой,
В волшебные часы мечтаний,
На крыльях радужных летал передо мной.
Вам, естественно, уважаемый читатель, не терпится подробнее узнать княгиню. Извольте.
Дочь русского посланника князя Белосельского-Белозерского Зинаида Александровна родилась в Италии, в Турине, 3 декабря 1789 года. Княжна росла в красоте, богатстве, в мире высокой музыки и литературы. Она получила блестящее воспитание в традициях высшего света. Овладев многими языками, она, подобно Татьяне Лариной, "по-русски плохо знала". Первые стихи писала на французском языке. В 20-е годы в Риме Волконская сдружилась с русскими художниками - Брюлловым, Щедриным, Бруни. Под их влиянием княгиня обратилась к русской истории, русскому искусству. Тогда-то она и начинает изучать русский язык, а позднее писать на нем свои стихи.