«Виленский (так же, как Иоффе), — делает вывод М. Крюков, — принадлежал к числу тех бойцов советского внешнеполитического фронта, которые, говоря словами Троцкого, прежде всего, были революционерами, а потом уже дипломатами. Подход Карахана, напротив, в гораздо большей степени характеризовался «деловитостью». Расхождения во взглядах между Виленским и Караханом имели, таким образом, более глубокие корни, чем могло показаться на первый взгляд».[389] Расхождения во взглядах советских функционеров разного ранга мы будем и дальше замечать в их деятельности в описываемое нами время.

Китайское правительство было напугано также текстом Декларации об образовании ДВР, объявленной конференцией образованного Дальневосточного правительства и Амурской, Читинской и Владивостокской делегациями (особенно шестым пунктом) 6 апреля 1920 г., в которой оно видело попытки захватить КВЖД и всю Северную Маньчжурию. 3 октября газета «Шанхайская жизнь» писала, что 29 или 30 сентября в Пекине был получен и опубликован текст декларации, где пункт шестой был сформулирован так: «Вся территория ДВР от озера Байкал до Великого океана, включая Забайкальскую, Амурскую и Приморскую области, Сахалин, Камчатку и территорию вдоль Китайско-Восточной железной дороги, объявляется независимой единой страной и никакие территориальные концессии не будут предоставляться иностранным государствам».[390]

Такое необдуманное заявление, сделанное ДВР сразу же было замечено в Китае. Вскоре в Москву полетела шифровка от одного из агентов следующего содержания: «В марте 1921 г. на заседании Межсоюзного железнодорожного комитета белогвардейский представитель Шитиков во время перерыва беседовал с делегатом Китая, которого просил обратить внимание пекинского правительства на внешнеполитическую декларацию Учредительного собрания ДВР. Шитиков уверял, будто в этом документе сказано, «что правительство ДВР все равно отнимет КВЖД от китайцев и что, по имеющимся у него сведениям, красные войска уже готовятся к захвату дороги и вообще Северной Маньчжурии».[391]

Правительству ДВР пришлось объясняться по этому поводу. Оно подчеркивало, что речь идет об ошибочной формулировке, а не об ошибочной политике. Составители декларации в эту формулу вкладывали лишь мысль о том, что русские граждане Полосы отчуждения являются гражданами ДВР, и ничего другого не имелось в виду. Наркоминдел РСФСР уже 16 апреля 1920 г. указал правительству ДВР на ошибочность отмеченной формулировки и потребовал от него выдвинуть перед китайским правительством предложение о совместном установлении способа существования в Полосе отчуждения.[392]

Вскоре в официальном заявлении миссии ДВР в Пекине с иронией отмечалось, что «заинтересованные в делах дороги могут воспользоваться декларацией, опубликованной в печати, о том, что территория КВЖД включена в территорию ДВР… Но господа из Русско-Азиатского банка будут разочарованы. Декларация стремится объединить население Дальнего Востока, включая жителей вдоль железнодорожной линии, и недоразумение возникло вследствие исковеркания материала при опубликовании его в печати».[393] Вскоре миссии ДВР в Пекине был прислан из Верхнеудинска новый текст декларации, где были сделаны соответствующие изменения, который она опубликовала в китайской печати. «Шестой пункт декларации, объявленной конференцией Дальневосточного правительства и делегацией Амурской, Читинской и Владивостокской, в оригинальном документе читается так: «Вся дальневосточная территория, простирающаяся от озера Байкал до Тихого океана, объявляется независимым объединенным государством. Никакие территориальные концессии не будут даны какой-либо иностранной державе»»,[394] — сообщалось в китайской прессе.

В период с апреля 1920 по декабрь 1922 г. РСФСР и ДВР совместно вели переговоры с китайской стороной (центральным правительством и Чжан Цзолинем) по вопросу о КВЖД. Китайская сторона твердо стояла на позиции, изложенной советским правительством в декларации от 25 июля 1919 г., — передачи Китаю КВЖД безвозмездно или за выкуп. Накануне созыва Вашингтонской конференции, когда окончательно обнаружилось, что державы, и в особенности США, планируют решить на этой конференции вопрос о КВЖД не только в ущерб интересам Советской России, но и в ущерб интересам Китая, поняв, очевидно, что отказ от переговоров с Россией ослабляет прежде всего позиции Китая, пекинский кабинет решил продемонстрировать свою готовность договориться с Москвой и Читой. «По мере приближения Вашингтонской конференции, — сообщал в Центр представитель ДВР в Китае Юрин, — поведение китайских чиновников стало улучшаться: они чувствовали необходимость договориться о КВЖД раньше, чем этот вопрос будет поставлен на обсуждение в Вашингтоне».[395]

Твердая позиция Советского правительства и ДВР позволила китайским делегатам (напомним, что российских там не было) протестовать на Вашингтонской конференции против различных предлагавшихся там решений, означавших фактический захват КВЖД державами. Все это в сочетании с острыми противоречиями держав привело к срыву попытки империалистических держав решить судьбу дороги в ущерб интересам Советской России и Китая. Даже глава американской делегации — государственный секретарь США Юз вынужден был заявить, что его правительство «не имеет намерений приобрести контроль над КВЖД».[396] Конкретный план РСФСР в отношении КВЖД был разработан лишь летом — осенью 1921 г. после ввода советских войск в Монголию и их выхода к границам Китая. Он предусматривал совместное управление РСФСР, ДВР и Китаем КВЖД при признании за Китаем права собственности на КВЖД и предоставлении Советской России военных и экономических гарантий.

Осенью 1921 г. китайская сторона выступила с инициативой скорейшего проведения советско-китайской конференции по всему комплексу проблем двусторонних отношений, в том числе по проблемам КВЖД, чтобы решить ее до начала Вашингтонской конференции. Однако из-за ввода советской Красной Армии в Монголию двухсторонняя конференция не состоялась. Она была сорвана правителем Маньчжурии Чжан Цзолинем, возмущенным этим актом, нежеланием советской стороны провести специальную конференцию по данному вопросу.

Советский представитель в Китае А. К. Пайкес, отвергая идею НКИД о совместном управлении и военных гарантиях России со стороны Китая, предложил идею создания трехсторонней контрольной комиссии с решающим голосом РСФСР, которая могла бы контролировать работу КВЖД в ее интересах. По его мнению, идея предоставления Китаем России военных гарантий являлась неосуществимой, поскольку Китай никогда бы не согласился на ввод в Маньчжурию советских войск.

Несмотря на уроки Вашингтонской конференции, пекинское правительство вскоре опять уступило давлению США, Франции и других империалистических держав, фактически отказавшись от ведения переговоров о КВЖД с советским представителем А. К. Пайкесом. прибывшим в Пекин 12 декабря 1921 г., и главой миссии ДВР А. Ф. Агаревым.

Борьба за КВЖД велась между СССР, Чжан Цзолинем и японцами.

Еще задолго до перехода правления КВЖД в руки советского управляющего развернулась ожесточенная кампания критики прежнего правления во главе с Б. В. Остроумовым со стороны газеты «Новости дня». Старое правление дороги обвинялось в бесхозяйственности и даже в умышленном вредительстве. Харбинский представитель ДВР Озорин (он же Кистер) через Комитет железнодорожных служащих (ДОРКОМ) пытался подрывать нормальную деятельность дороги, провоцировал служащих КВЖД на стачки.

Одним из первых шагов для перехода дороги в руки советского управляющего было проведение на пост председателя Ревизионной комиссии КВЖД генерала Ян Чжо. Еще мальчиком он был увезен в Россию известной Агреневой-Славянской после турне ее хора по Дальнему Востоку. В России Ян Чжо получил хорошее образование, в совершенстве овладел русским языком и после революции стал сотрудничать с разведывательными органами. Затем советской разведкой был завербован начальник штаба маршала Чжан Цзолиня генерал Ян Утин. Ему отводилась роль человека, который поднимет восстание в Мукдене, захватит власть, арестует правительство и подчинить себе армию. Ян Чжо планировалось сделать главой Маньчжурской Народной Республики. Однако эти планы были раскрыты лицами Чжан Цзолиня, а двух заговорщиков: Ян Чжо и Ян Утина казнили.[397]