П. Брянчанинов.
P. S. Всем Вашим присным сестрам усердно кланяюсь, прося их святых молитв.
P. P. S. Жива ли м. Паисия? Что то замолкла или запостилась или уехала, может, куда?»
Скончался Петр Александрович Брянчанинов в Бабайках 25 июня 1891 года. П. П. Яковлев писал: «Отпевание Петра Александровича совершено 29-го числа о. Ильею с приехавшим из Невской Лавры иеромонахом Вениамином.
Скончался 25-го в 11 ч. ночи.
Могила рядом с покойным Архимандритом Арсением — справа от него, если идти в Собор.
Сын Алексей Петрович один час не захватил его в живых.
Отпевание было монашеское с именем Павла (пострижен о. Архимандритом Иустином 6 лет назад).
Он постепенно в течение года угасал».
{стр. 588}
Упомянутый здесь иеромонах Вениамин в отрочестве был келейником святителя Игнатия Брянчанинова и им же был обучен грамоте. Петр Александрович хлопотал о назначении его настоятелем Николо-Бабаевского монастыря после смерти отца Иустина, случившейся незадолго до кончины самого Петра Александровича.
Сын Петра Александровича, Алексей Петрович Брянчанинов (11 июня 1844 г. — 27 мая 1907 г.), в возрасте 1,5 лет остался без матери, на руках отца, очень к нему привязанного, но из-за служебных обязанностей не имевшего возможности заниматься его воспитанием. После неожиданной кончины жены, Петр Александрович вынужден был оставить сына на попечении свояченицы, которая и занималась им почти до десятилетнего возраста. Своими тревогами о судьбе сына Петр Александрович делился с Н. Н. Муравьевым-Карским и был очень рад, когда Николай Николаевич предложил ему отдать сына в его семью, чтобы он воспитывался вместе с его дочерьми. «Весьма хорошо сделаешь, — писал по этому поводу Преосвященный Игнатий 11 июня 1856 г., — отдав Алешу в семейство Муравьевых и потому, что образовать его в Тифлисе гораздо удобнее, и потому, что тебе, вероятно, придется проводить много времени в разъездах. Кроме того, молодой человек, воспитываясь на чужих руках, лучше обтирается; семейство же Муравьева строгой нравственности». Святитель Игнатий с любовью относился к Алеше и тот часто гостил у дяди. Пример дяди сильно действовал на юную душу, и постепенно у Алексея возникло и укрепилось желание стать монахом. Отцу это желание казалось естественным и он поощрял его. Но дядя не торопил его с принятием окончательного решения, считая, что Алеша для этого слишком молод. Время показало, как прав был Святитель Игнатий: 1 марта 1862 г. — «Всего более озабочивает меня Алексей. Дитя! Он желает быть постриженным в рясофор; но я отложил до твоего приезда. Время трудное! Далее еще труднее! Он этого не видит и никак не подозревает, что при действиях для настоящего надо очень серьезно думать о будущем. В нравственном отношении он утешает. Имеет очень мягкое сердце». 26 апреля 1862 г. — «Алексей Петрович растет. Справедливо твое замечание, что к нему особенная милость Божия, приведшая его в монастырь в самое трудное время жизни в нравственном отношении. Особливо здешний монастырь драгоценен по уединению своему от предметов {стр. 589} соблазна; к тому же юноша вступил в близкое и частое сношение с духовником своим, о. Феофаном, который и утешает его и побранивает: то и другое благотворно. Невозможно требовать с Алексея, чтоб он понимал современность, но моя обязанность, в особенности твоя: предохранить его от пропасти, в которую он легко может вринуться по слепоте своей. Милосердный Господь, начавший устроить путь его, да устроит и до конца». 10 февраля 1864 г. — «Монастырь принес Алексею несомненную пользу, дал ему благочестивое направление, которое обыкновенно остается на всю жизнь, иногда засыпает на время, но потом снова пробуждается.
Нисколько не смутись выходом Алексея из монастыря. Насильственному и фальшивому его положению в монастыре непременно должен был последовать какой-либо исход. Слава Богу, что исход устраивается разумный, а не комический, или трагический. …Я вижу, как и прежде видел, что Алексей нисколько не был приготовлен к монашеской жизни. …Почему я признаю исшествие из монастыря Алексея необходимостью по неимению им произволения, а потому и нужных способностей к монашеской жизни».
А. Н. Купреянова пишет: «Алеша был наружно и внутренне похож на мать; веселая мягкость его характера и бьющая ключом жизнерадостность мешали ему сделаться в душе монахом. …Достигнув совершеннолетия, он вышел из монастыря, сохранив, однако, на всю жизнь глубокую преданность православной вере».
По выходе из монастыря Алексей Петрович поступил на службу в канцелярию Вологодского губернатора. «Алексею необходимы опыты жизни, — писал Святитель Игнатий. — Опыты всегда имеют свою горесть и свой труд. Но без них человек остается на всю жизнь свою куклою пустою. Опыты при жизни в Вологде будут наилегчайшие. Там нет таких бурь и пропастей, какие в шумном свете…» Вскоре Алексей Петрович переехал в столицу, сдал экзамен за университет.
Службу свою он окончил в должности товарища Управляющего делами Комитета Министров в чине тайного советника, в звании сенатора. Умер бессемейным.
Третьим сыном Александра Семеновича и Софьи Афанасьевны был Михаил Александрович Брянчанинов (р. 13 августа 1811 г.), женой его была Анна Модестовна Окулова (1810 — 11 июня 1837 г.), детей у них не было. Службу свою Михаил {стр. 590} Александрович начинал в Семеновском полку. О его дальнейшей судьбе рассказывает А. Н. Купреянова: «Михаил Александрович метался по Петербургу, оставив военную службу по недостатку средств. Благодаря связям брата, архимандрита Сергиевской пустыни, несколько раз получал хорошие места, но не удерживался на них. Купил в долг каретную фабрику, но прогорел на ней. Женился в Петербурге на достойной девушке, но простой и бедной; родня не признала ее. Наконец, отец выделил ему доходную усадьбу в северной глуши, впоследствии и там прожился по своей непрактичности, хотя сам вел хозяйство. Жена его там умерла. …По широте своей натуры ни в каких общепринятых рамках он не умещался, говорил прямо о том, что есть самого задушевного, условность ненавидел, и всякая неправда возмущала его чуть не до припадка. Он был оратор «Божьей милостью». Много добрых чувств сеял в людские души. Живые, оригинальные мысли так и кипели в его умной голове. …Лет через семь я увидела его уже тихим, слегка сгорбленным монахом, с осторожной речью и медленными движениями. Он, видимо, управлял собой каждую минуту…
Михаил Александрович умер в Оптине смиренным и молчаливым монахом…»
Следующим их братом был Александр Александрович Брянчанинов (1 мая 1814 г. — 7 апреля 1835 г.), который служил военную службу и умер в молодых годах. Перед смертию был пострижен братом своим Игнатием в монахи и похоронен в Сергиевой пустыни.
Самый младший из братьев, Семен Александрович Брянчанинов (3 декабря 1815 г. — 7 декабря 1863 г.), службу начинал там же, где и старшие его братья, в Семеновском полку. Оставив военную службу, вернулся в Вологду, жил при отце, служил мировым посредником 1-го созыва.
К Семену Александровичу прилепились определения «ненаглядный», «милый». Архиепископ Херсонский и Таврический Гавриил, вспоминая свои вологодские встречи, вопрошал, в письме архимандриту Игнатию: «Где ненаглядный Сенюша?» Сам архимандрит Игнатий в письме к отцу пишет: «Семен премилый, прерачительный, скромный и осторожный» или: «Семен премилый юноша». А. Н. Купреянова: «Был у деда моего сын, Семен Александрович, непохожий на прочих, — добрый и веселый джентльмен, «дядя Сеня», каким и остался в моих вос{стр. 591}поминаниях. Он любил мою мать по-братски и как равный… Умер он еще молодым, сравнительно, человеком. Он не наводил на меня хмурого взгляда, но улыбался мне и баловал».
И отец, Александр Семенович, выделял этого самого младшего своего сына, который в конце концов стал главным его наследником, получив еще при жизни отца 3/4 состояния.
Женат Семен Александрович был дважды. От первой жены, Надежды Петровны, имел двух сыновей — Александра и Николая. От второй жены, Анны Ильиничны, у него были сыновья, Евгений (15 ноября 1862 г. — 17 апреля 1891 г.), и Дмитрий, умерший младенцем, а также дочь Евдокия.