– Я не буду тебе мешать, – сказала она быстро. – Вижу, как ты устал.

Похоже, это был неосторожный ответ.

– А что ты еще видишь, волнующая моя крошка? – лениво усмехнулся он.

Она начала что-то говорить, но тут же передумала. Его мужское высокомерие и неуязвимость выводили ее из себя и причиняли боль. Никогда прежде не испытывала она ничего подобного.

– Я видела, что ты избегаешь меня все это время, – отозвалась она, признавая, что отдает себе в этом отчет, но не более того.

Он сделал большой глоток и отставил бокал в сторону.

– Значит, ты не настолько бесчувственна?

Она взглянула ему в лицо с печалью и удивлением.

– И что это должно означать? – В лунном сиянии лицо ее казалось почти прозрачным.

– Каков привет, таков и ответ, – небрежно отозвался он. – И будь я проклят, если могу сказать еще хоть что-нибудь!

И снова, как всегда при взгляде на него, Пейдж ощутила растущее отчаяние, неловкое, мучительное желание вновь оказаться в его объятиях. Понимая, как это неразумно, она не могла противостоять нахлынувшим чувствам. Пейдж отвернулась, но по-прежнему чувствовала на себе его взгляд. Ночной ветер с легким шорохом перебирал ветки деревьев, сдувал лепестки цветов. Все вокруг было залито серебристым светом луны. Холмы на таком расстоянии казались платиновыми и темно-зелеными в тени. На гребень выбрался остроухий динго, сел и завыл, подняв голову к луне.

Пейдж ощутила покалывание в затылке.

– Это итог, не так ли? – заметила она тихонько. – Полная безнадежность…

Его глубокий голос был полон иронии:

– Если ты говоришь о засухе, дорогая, то дождь обязательно будет. Я это знаю.

– О чем же еще? – небрежно бросила она через плечо.

Он пожал плечами.

– А вы умелая обманщица, маленькая Пейдж. Очень опасная. Мужчин это пугает!

Она опустила глаза на свои руки, вцепившиеся в стальную решетку. Все что угодно, лишь бы скрыть боль.

– Оставляю вас наедине с вашими опасениями, мистер Бенедикт. Доброй ночи!

Внезапно, с гибкостью большой кошки, он вскочил на ноги и навис над ней.

– Я готов поверить, крошка. Но сперва докажите!

Она развернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, но он был слишком близко.

– Вы, вообще, хоть кому-нибудь доверяете?

Он молча улыбнулся ей, не сводя глаз с ее лица и обнаженных плеч, явно наслаждаясь ее смятением.

– Только своей лошади, – отозвался он цинично.

– Ну что ж, спасибо за простой и откровенный ответ. Даже худший ваш враг не смог бы в этом усомниться!

– А ты мне враг, Пейдж? – Колышущиеся ветви бросали тень на его лицо. Голос был чистым и резким.

Вся во власти беспомощного гнева, сама того не сознавая, она шагнула ему навстречу.

– Сама не знаю, – бросила она отрывисто. – Я даже не могу понять, что чувствую!

– Чувствуешь? – повторил он насмешливо. – Какое поразительное слово! Оно многое выдает. Ты не хочешь ничего объяснить?

– И не подумаю! – воскликнула она раздраженно. Его язвительность выводила ее из себя. – В конце концов это мое личное дело!

– Ошибаешься! Так получилось, что это и мое дело тоже!

Поразительно, но ему вновь удалось застать ее врасплох. Она подняла глаза, любуясь этим смуглым, сильным лицом. Лицом незнакомца.

– Ну, пожалуйста, Тай, так будет только хуже. Я ведь знала, что мне не стоило приходить сюда сегодня. Ты явно не расположен к играм.

Его голос прозвучал почти грубо:

– Я никогда не играю в игры, красавица. Никогда!

Ей стоило немалых трудов выдержать его взгляд.

– Ты хочешь убедить себя, а не меня. Мне кажется, ты пытаешься сделать из меня кого-то другого.

Его лицо вдруг утратило свое обычное властное выражение, когда он рассмеялся, ей показалось, что вокруг стало светлее.

– Я знаю, кто ты, малышка, но останься со мной и расскажи, кем ты не являешься. Думаю, это будет забавно!

Он поймал ее за руку и затолкал в кресло, наблюдая за ней, словно кот за мышью.

– Тай, ты сошел с ума! – беспомощно воскликнула она.

– Тебя в этом трудно винить. Останься здесь! – Он уселся в кресло рядом с ней и потянулся за бокалом.

Что оставалось ей делать? Она осталась сидеть, слегка отвернувшись от него.

– Расслабься, детка! – прошептал он со смехом.

Его голос, его смех! Как загипнотизированная, она откинулась на спинку кресла. Он разглядывал ее точеный профиль, изгиб лба и подбородка, прямой изящный носик.

– Либо ты совершенно наивна, либо поразительная актриса. Я никак не могу решить, кто именно.

– А это имеет значение? – устало отозвалась она, прикрывая глаза, чтобы хоть так оборониться от него.

– Думаю, что да. Короче, ты представляешь собой проблему, маленькая Пейдж.

– Если так, то ты сам себе ее придумал, – ответила она мягко.

– Я знаю! Неприятности, вот на что мы все нарываемся, – хохотнул он.

Она открыла глаза и повернулась к нему.

– Ты сегодня в странном настроении, Тай!

Его блестящие глаза удерживали ее взгляд, и вновь она почувствовала, что вся растворяется в волнах желания.

– А, так ты уже разбираешься в моих настроениях? Тогда вызволи меня из него. Ты достаточно женщина для этого!

– Да? – Она постаралась, чтобы голос ее звучал спокойно и безразлично.

– Разумеется! – поддразнил он ее, и глаза его иронично блеснули.

Она вновь отвернулась, прибегнув к своей жалкой защите и опустив веки.

– Было бы опасно привлекать твое внимание.

– Может, и так, – согласился он лениво, ударив ее в самое сердце.

Страдание дало ей единственное оружие, что было в ее распоряжении.

– В такие минуты я рада, что связана с Джоэлом.

Он так резко откинулся назад, что кресло его пронзительно скрипнуло.

– Звучит почти по-библейски! Но ты же говорила, что не связана ни с кем. Пока ни с кем! Я знаю это!

Его убежденность была ее окончательным поражением.

– Женщине придется страдать в твоих руках, Тай Бенедикт, – сдержанно заметила она, зная, что ее страдания уже начались.

– Неправда, и ты это знаешь! – спокойно возразил он. – Тебе надо подумать как следует, малышка, прежде чем переступить черту. И понять одно: ты не любишь Джоэла. Иначе ты бы знала. Это понять легко. Я бы тоже знал, как и все мы. Твои чувства написаны у тебя на лице!

Это был миг падения, утраты равновесия.

– А я, как ни странно, думала, что держу все в себе, чисто по-женски загадочна, – с иронией заметила она.

В его глазах вспыхнул странный огонь.

– Можно проверить, если хочешь. Думаешь, ты выдержишь?

Ее вдруг охватила нелепая паника. Она попыталась сдержать слезы и запрокинула голову. Он любовался ею из-под полуприкрытых век.

– Тай, прошу тебя! – взмолилась она.

– Это все просто дурной сон, не так ли, красавица? – Его широкие плечи загораживали ей свет, заслоняя луну.

– Ты делаешь это нарочно! – воскликнула она. – Пытаешься отомстить мне за тот первый вечер!

В глазах его блеснул опасный огонек и тут же угас.

– Верно!

Она почувствовала, что бледнеет, и, потеряв голову, изо всех сил ударила его в грудь кулачком. Ударила, вовсе не желая этого делать.

– Спокойно, Рыжик! – Он поймал ее руку и безжалостно заломил за спину.

Затем заставил ее поднять голову и смотреть на него.

– За такие вещи наказывают!

Она мгновенно прекратила сопротивление, дыхание ее прервалось, но отчаяние вернуло ей силы.

– Иди к дьяволу! – воскликнула она яростно.

– Очаровательно! – рассмеялся он. – Милая наивная девочка! Разве ты не знаешь, что есть мужчины не столь послушные?

Она вырвала руку, стоило его хватке немного ослабнуть.

– Отлично, раз уж ты решил вести себя как джентльмен!

– Это куда лучше, чем если бы я вел себя так, как мне хотелось бы! – прошептал он пугающе нежно и, отступив на шаг, оперся о балюстраду.

Пейдж пристально взглянула на него. Лунный свет подчеркивал разлет его бровей, впалые щеки, твердый, какой-то самоуверенный подбородок. Она навсегда запомнит его таким. Он хотел доказать ей свою правоту: она не любит его брата и не будет ему хорошей женой. Хуже всего было то, что он абсолютно прав.