Степан: Ну, все примерно так и есть, как вы говорите.

Терапевт: Я полагаю, что эти состояния нужно не снимать, а развивать, модифицировать. Например, возьмем состояние вялости, капризности, разболтанности, спущенного мяча. Я думаю, что это состояние очень важное. Надо научиться принимать себя в таком капризничающем состоянии. Например, найти особые способы почувствовать себя барином, лежащим в халате на диване, которому все не так. Лежать, переменить позу, как-то иначе развалиться, по-другому сесть (Степан: Я уже почувствовал…), ноги вытянуть, почесаться, залезть в теплую ванну, в этой теплой ванной полежать, это тоже дает телу возможность отпуститься, распустить здесь такие зажимы (Терапевт трогает клиента за запястье, локоть и плечо, показывая, где зажимы), распустить тесемочки, расплыться, позволить себе на время выйти из боевого, бодрого, активного состояния. Накопить в себе состояние вялости, научиться вызывать его сознательно, инструментально, упражнять свою способность быть вялым. И тогда, «раз я могу так разнообразно, используя свой ум, свои чувства, расплыться», будет легче поверить в то, что «я, когда мне будет нужно, вот так же, шаг за шагом, смогу и собраться». «Мне не нужно будет резко себя собирать, мне не нужно будет делать из себя куклу, марионетку, робота, чтобы выполнять рабочие обязанности; я не буду бояться того, что если я, не дай Бог, расслаблюсь, то меня поймают и обвинят в том, что я расслабился, что я играю чужую роль, что я на самом деле не такой уж и активный». Прорабатывание капризного, вялого, несогласованного состояния очень важно. В сказке героя разрубают на части, и он остается в таком состоянии до тех пор, пока его не польют сначала мертвой, а потом живой водой. И в разъединенном состоянии каждая часть делает то, что она хочет. Правая рука чешется, левая нога вытягивается, и чем больше позволишь себе распасться на части, чем меньше требуешь от себя быть цельным, быть единым, жить по какой-то схеме, тем лучше. Это вот и есть тот настоящий отдых. Можно развить в себе поэтическую наблюдательность. Вот идешь себе по улице и смотришь вокруг: то обратишь внимание, как свет струится, а то почувствуешь всей своей кожей (у него ведь очень высокая чувствительность), как похолодало, а потом потеплело; то обратишь внимание на запах; в конце концов, просто вспомнишь какой-то фрагмент из своего детства – как бежишь по двору и смотришь на небо. Одно воспоминание ведет за собой другое, может быть, захочется написать кому-нибудь открытку, а может быть, захочется написать стихотворение, может быть, просто захочется пожить, поучить себя искусству просто получать удовольствие и жить, дышать всей поверхностью. Мы должны сделать так, чтобы вместо точек повышенных напряжений, несущих чрезмерную собранность и вызывающих мерцания, была создана большая дышащая поверхность. Чтобы рука была расслаблена, чтобы в ней как бы увеличилось количество суставов, и она приобрела дополнительную гибкость. В случае с Степаном, который мы сейчас разбираем, есть необходимость создать среди бела дня лакуны времени, островки, когда можно жить прошлым, когда можно разбираться на части или жить спокойной жизнью – так, чтобы было гораздо больше резонансных точек между ним и окружающим миром.

Косвенная задача, о которой я бы подумал: обратить внимание на поверхность тела, на кожу. Потому что кожа – это дышащая, чувствующая поверхность, она является очень важным органом чувств. Потому что, как только кожа начнет дышать, она на себя отвлечет ту энергетику, которая сосредоточена на губах, в горле, в сердце, в желудке и т. д. У клиента есть много точек напряжения. И до направленной работы по снятию этих точек напряжения, нужно создать некую общую дышащую телесную поверхность. Сейчас мы говорим о том, что мы не только оправдываем, а делаем очень важной, очень функциональной ситуацию вялости, расслабленности. Мы начали с того, что, по-видимому, для клиента подобное состояние является нежелательным, вытесняемым, а между тем, гораздо лучше ходить по улице, получать удовольствие, дышать кожей, писать стихи, чем выпивать бутылку водки и превращаться в лежащий камень, который не шевелится. Поэтому следует найти активные и сознательные способы расслабиться, быть вялым, капризным, отыскать возможность двигаться от собранности к расслаблению, а от нее – постепенно опять к другой степени собранности, а от нее – еще к одной степени расслабленности. Теперь поговорим о состояниях активности и бодрости. Видимо, нам нужно попытаться сделать так, чтобы его ролевое поведение, его манекенное предъявление – маски, которые каждый из нас носит, – были бы более разнообразны. Чтобы он мог незаметно для окружающих менять роли. Чтобы у него был больший диапазон гибкости. Может быть, имеет смысл подробнее обсудить, каковы его отношения с подчиненными. Например, когда ему нужно нахмуриться, показать, что он строг и грозен, хорошо бы, чтобы он мог чувствовать, что на самом деле ему весело и смешно. Иначе говоря, необходимо создать элемент самоиронии, отстранения, использования своей тени, своего расслоения. Степан хочет казаться грозным, сильным, начальственным, а на самом деле он робок, ему хочется спрятаться, он чего-то побаивается, и это нужно во чтобы то ни стало скрыть. Необходимо, чтобы в данной ситуации он мог быть в двух разных ипостасях, чтобы знал, что он действительно сейчас важная, грозная и весьма работоспособная личность, но при этом он как бы играет. Оттенком этого может служить взгляд на ситуацию со стороны, легкая ирония над ситуацией, рисование карикатур и т. д. Существует множество приемов, позволяющих человеку отреагировать избыточное напряжение с помощью символической деятельности. Когда человек сдвигает дистанцию давления на себя, он становится психологически независимым, приобретает психическую гибкость, которая ему требуется. Тем самым, из одного образа, из тягостного чувства однозначности, возникают, как из шапки волшебника, другие представления, другие образы. Возникает расслоение приковывающего к месту чувства. Возможность создать вместо одного зажатого разные чувства, как правило, решает проблему напряжения, страха и чрезмерного самоконтроля. Контроль при этом даже увеличивается, но приобретает другие образные формы. Контроль за ситуацией заключается в том, что «я в этой ситуации не прикован к месту, могу пошутить, могу иронизировать, могу отвлечься, могу расслабиться». Если в состоянии вялости творчество Степана состоит в том, чтобы расслабиться как можно больше и распасться на части, почесаться, покапризничать, то, пребывая в своем рабочем состоянии, он воображает маленькие деловые решения, делает открытия, как иначе играть другую роль самому и как увидеть того, кто на него давит, или того, кто находится рядом, в других ролях. Он реализует свою способность расщеплять ситуацию, путешествовать во времени. Если мы сейчас опять обратимся к проблемам внутренних органов, проблемам, связанным с продвижением пищи, то отметим: пища также должна лучше расщепляться на части. Ему хорошо было бы избавиться от явлений задержек пищи в кишечнике – начать бегать или просто двигаться, быстро ходить. Иными словами, должен быть некий аналог такой тупой, глупой деятельности вроде выпивания бутылки водки. Каждый день пробегать два километра. Чтобы была обязательно некая физическая активность. Зарядка, бег (мы еще про это не говорили, но существует разница между тем, как он жил в детстве – ближе к природе, ближе к движению – и тем, что сейчас он практически от этого изолирован, заточен в свое социальное пространство, вот в эту городскую, иерархическую структуру). Ему нужно обязательно реализовать состояние активности, бегать, двигаться, муштровать себя… В частности, нужно придумать специальные упражнения которые он мог бы делать сидя у себя на стуле и обжимая живот – чтобы он мог массировать свой живот. Потому что, впадая в свое тревожное и подавленное состояние, он вообще забывает о своем теле. И тело начинает о себе напоминать такими неприятными явлениями. Сеанс интенсивного дыхания дал бы возможность диафрагме интенсивно двигаться, массировать внутренние органы, и тоже был бы для него весьма полезен. И, наконец, состояние четвертое – созерцательность, расслабление, обязательные прогулки, когда никого вокруг нет, полная свобода. Когда он находится в ясном сознании и может посвятить время тому, чтобы принять решение. Потому что для него наибольшая эффективность деятельности имеет место, когда у него есть время принять решение, составить некоторый план, а потом этот план реализовать. Это короткий конспект на будущий день и очень короткий дневник событий, происшедших только что. Потому что напряжение возникает в тот момент, когда Степан оказывается заточенным в «здесь-и-сейчас», при этом он не отреагировал на то, что произошло вчера, хотя в этом есть большая потребность, и не наметил того, что будет завтра. Чтобы чувствовать себя психически защищенным, ему нужно подготовиться к будущей ситуации, немножко ее продумать, мысленно просмотреть, прокрутить фильм о ней; отреагировать, отследить, прожить, ту ситуацию, которая была раньше. Тогда такое расщепление во времени полностью будет реализовано, и он будет чувствовать себя уютно в настоящем, если сам активно сделает шаг в прошлое и шаг в будущее.