Распоряжением мэра с 17 марта в Москве введен режим регистрации граждан, проживающих за пределами России, в границах бывшего СССР, а также не имеющих постоянного места жительства.

Отныне всякий приезжающий в Первопрестольную должен уплатить сбор в размере двух процентов минимальной месячной зарплаты, предусмотренной законодательством Российской Федерации, за один день пребывания в Москве.

Тех, кто проигнорирует регистрацию свыше суток, и не уплатит положенный сбор – 45 рублей в сутки, ждет штраф, составляющий двукратную минимальную месячную зарплату, а в течение трех суток – в трехкратном размере.

Такова теперь цена знаменитого московского гостеприимства. Правительство считает, что этими мерами можно повлиять на смягчение криминогенной обстановки, хоть как-то проконтролировать прибывающих в столицу жителей независимых государств бывшего СССР, а заодно и поправить городской бюджет, куда пойдет «кассовый сбор».

Всем жителям Москвы рекомендовано носить при себе паспорта, поскольку работники милиции еще не овладели всеми премудростями физиономистики и вряд ли на глаз могут определить, кем является тот или иной прохожий: москвичом или минчанином, русскоязычным жителем Вильнюса или Бишкека? При отсутствии паспорта даже коренного москвича могут запросто привести в отделение милиции, пока не вызволит из неволи перепуганная супруга или теща.

Вспоминаю слова одного старого москвича, живущего по-соседству:

– Такое в Москве уже было. В 1941 году. Я знаю, я ведь в эвакуацию не выезжал.

Из разговора с соседом, коренным москвичом, не уезжавшим из города осенью сорок первого:

– Иногда мне кажется, что это сон, наваждение. Стоит проснуться, и все, сюр кончится, предо мною снова предстанет прежняя, доперестроечная Москва – приветливая, улыбчивая, любимая.

– Я помню ее такой в 1975 и в 1985 годах, – говорю собеседнику. – Тогдашняя и нынешняя Москва – это два разных города.

– Посмотрите, что делается, – с болью в старческом голосе продолжает сосед. – Стоит киоск с надписью «Союзпечать». А продают заморские ликеры, джинсы, кока-колу. Ни одной вывеске нельзя верить. Написано «Булочная», а торгуют электроникой, импортными тряпками. Там, где были учреждения разные, организации, – коммерсанты поселились. А вывески прежние остались: такой-то райсовет, хотя там префектуры, административные округа, департаменты. Ничего нельзя понять. Как будто кто-то специально, в целях маскировки, это придумал, чтобы противника в заблуждение ввести, пустить его по ложному следу. В сорок первом так делали ясно почему. А сейчас? Иду по Тверской, а ощущение такое, будто нахожусь в чужом, заграничном городе. Или случайно попал на киношную площадку, где снимают фантастический фильм.

В начале февраля нынешнего года за подписью премьер-министра российского правительства Виктора Черномырдина вышло постановление об утверждении комиссии по созданию Государственного гимна России. В составе комиссии – 27 человек. Возглавляют ее сопредседатели поэт и драматург Сергей Михалков, министр культуры Российской Федерации Евгений Сидоров и председатель правления Союза композиторов Борис Казенин. В числе тех, кому правительство доверило непростую задачу, известнейшие в стране люди. Среди них Николай Добронравов и Людмила Зыкина, Булат Окуджава и Александра Пахмутова, Андрей Петров и Роберт Рождественский, Георгий Свиридов и Тихон Хренников.

Комментируя это постановление, московская пресса не удержалась от иронических ноток. Объектом насмешливых интонаций была, конечно же, численность комиссии. В связи с чем выражалась надежда, что количество куплетов в новом гимне не будет прямо пропорционально числу авторов.

С самого начала не обошлось без досадных накладок. Поэты Булат Окуджава и Роберт Рождественский, например, только сейчас узнали о том, что они включены в состав комиссии. С ними, оказывается, этот вопрос никто предварительно не согласовывал и их согласия не спрашивал. Прокол, как выяснилось, допустили работники аппарата правительства, не сумевшие в спешке и суматохе дозвониться до обоих мэтров и поставить их в известность о возложенной на них почетной миссии.

Беда, как известно, одна не приходит. Невезучесть этого документа потрясающа. Едва уладили вопрос с недоумением Рождественского и Окуджавы, которые они высказали в печати, разразился скандал похлеще. Газета «Московский комсомолец» опубликовала заявление 14 московских литераторов под красноречивым заголовком «Бессменный гимнюк Советского Союза?» Среди подписавших – Татьяна Бек, Александр Иванов, Татьяна Кузовлева, Юрий Нагибин, Лев Разгон, Валентин Оскоцкий, Андрей Нуйкин и другие.

«Сквозь грозы сияло нам солнце свободы, И Ленин великий нам путь озарил. Нас вырастил Сталин на верность народу, На труд и на подвиги нас вдохновил…» Напомнив слова гимна Советского Союза, принадлежащие перу Сергея Михалкова, авторы заявления назвали этот текст «постыдным», «лакейским» и бездарным с точки зрения поэзии. К совести этого «престарелого поклонника гэкачепистов» апеллировать бесполезно, считают подписанты, поскольку у него «хватило беззастенчивости дать согласие (а может, напроситься?) стать одним из творцов гимна новой демократической России». Так что вопрос не к нему, а к новому премьеру Черномырдину и его советникам, готовившим постановление о комиссии по созданию Государственного гимна Российской Федерации. «Неужели не очевидно, что это не просто бестактность по отношению в России и россиянам?» – восклицает группа московских писателей.

Далее рассерженные собратья по перу, выразив недоумение и протест по этому поводу, предложили исключить Сергея Михалкова из состава комиссии. В противном случае они пригрозили развернуть публичную кампанию протеста и обструкции готовящемуся гимну, какими бы достоинствами он ни обладал. Мол, вставать по стойке «смирно» при исполнении гимна, к которому приложил руку «лукавый сталинский царедворец, циник и хапуга», они не намерены.

Такое вот милое поздравление к своему 80-летию получил старейшина российских поэтов через газету, выходящую полуторамиллионным тиражом.

«Письмо четырнадцати», как окрестили его в литературных кругах Москвы, вызвало среди общественности неоднозначную реакцию. Многие знают, что Михалков принимал участие в конкурсе по созданию Гимна Советского Союза, находясь на фронте. Это происходило в 1943 году. Тридцатилетний майор Советской Армии Михалков победил в конкурсе, в котором участвовали известные тогдашние поэты. Интеллигентно ли обвинять его за это? И вообще, Михалков – живой классик. Нет, пожалуй, в стране семьи, в которой бы не читали его книг. И вообще, коль хотите жить в демократическом обществе – а литераторы, подписавшие опубликованный текст, считают себя демократами, – разве позволительно использовать старые сталинские методы давления на свободу творчества и личности?

Небывалый в истории даже молодой постсоветской журналистики случай: через день под непривычным заголовком «Мне стыдно» в газете выступил ее главный редактор Павел Гусев. То, что сделала редактируемая им газета по отношению к старейшине российской словесности Сергею Михалкову, Гусев назвал честно и прямо: «подлость». Он дает объяснение происшедшему: воспользовавшись отсутствием главного редактора, личными связями с некоторыми членами редколлегии, Андрей Нуйкин «пробил» этот «гнусный пасквиль» в газету. По мнению главного редактора, за этим заявлением скрывается многое – личная неустроенность подписавших письмо, излишняя политическая амбициозность, озлобленность, зависть… «Кто сегодня чувствует себя настолько безгрешным, что может бросить камень в 80-летнего поэта? – спрашивает Павел Гусев. – Я бы не отнес подписантов к их числу».