— Ни те, ни другие, — сказал Чаунс. — Это растения.

— Растения? Цветы?

— Точно. Мы видели, как два различных вида существ заботятся об одном и том же виде растений. Являясь сами животными, мы, естественно, предположили, что хозяева здесь животные. Но почему мы предположили это? Это растения, о которых заботятся.

— На Земле тоже выращивают растения, Чаунс.

— Но мы их едим.

— Может, эти существа тоже едят свои растения.

— Разреши мне сказать, что их не едят. Они управляли нами достаточно хорошо. Вспомни, как внимательно я искал голую землю для приземления.

— Я не испытывал такой потребности.

— Ты не был под контролем, они не беспокоились о тебе. Затем, вспомни, что мы не замечали пыльцы, хотя были покрыты ею… не замечали до тех пор, пока не высадились на второй планете. Потом мы по приказу стряхнули ее с себя.

— Никогда не слышал ничего настолько невозможного!

— Почему невозможного? Мы не связываем разум с растениями, потому что у растений нет нервной системы. Но у этих растений она должна быть. Вспомни жилистые почки на стеблях. И еще, растения не могут свободно двигаться. Но если они развили телепатические способности, то не нуждаются в свободе передвижения, так как могут управлять передвигающимися животными. Они получают заботу, удобрения, ирригацию, опыление и так далее. Животные заботятся о них, преданно посвящая себя этому делу, и счастливы, потому что растения дают им чувство счастья.

— Мне будет тебя жаль, — уныло сказал Смит, — если ты попробуешь, рассказать эту историю на Земле.

— У меня нет на этот счет никаких иллюзий, — пробормотал Чаунс, однако… Что я могу сделать, так это попытаться предупредить Землю. Ты же видел, что они делают с животными.

— Если слушать тебя, то они делают из них рабов.

— Хуже. Либо обладатели хвостов, либо змеи, либо те и другие когда-то были достаточно цивилизованны, чтобы развить космические путешествия. В противном случае растения не росли бы сразу на двух планетах. Но, скорее всего, путем мутаций у растений развилось чувство телепатии, что и привело цивилизацию животных к концу. Животные на атомной стадии развития опасны. Тогда их заставили все забыть и превратиться в то, что мы видели сейчас. Проклятие, Смит, эти растения — самые опасные существа во Вселенной! Земля должна узнать о них, потому что в один прекрасный день земляне могут вторгнуться в эту систему.

Смит рассмеялся.

— Знаешь, ты совершенно не в своем уме. Если растения держали нас под контролем, то почему они позволили нам убраться оттуда, чтобы предупредить остальных?

Чаунс помолчал.

— Не знаю.

Потом он с силой почесал голову. Почему им позволили уйти? И кроме того, почему он чувствует настоятельную необходимость предупредить Землю о тех, с кем земляне не встретятся, возможно, еще тысячелетия?

Он напряженно размышлял и появились кое-какие проблески. Какая-то мысль вертелась в голове, но ускользнула. На секунду он отчаянно подумал, что эта мысль была _устранена_, но затем это чувство также исчезло. Он только знал, что корабль должен идти к Земле на полной скорости, нужно спешить.

Итак, после бесчисленных лет ожидания возникли надлежащие обстоятельства. Протоспоры двух планетных видов материнского растения встретились и смешались, спрятались в одежде, волосах и корабле новых животных. Почти одновременно сформировались гибридные споры. Только они имели способность и потенцию адаптироваться на новой планете.

Теперь споры спокойно ждали на корабле, который с помощью последнего импульса материнского растения спешил в новый, зрелый мир, где свободно передвигающиеся животные возьмут на себя заботу об их потребностях.

Споры ждали с терпением растений (всепреодолевающим терпением растений, о котором животные понятия не имеют) прибытия в новый мир каждая, в своем маленьком роде, исследователь…