Финансирует 5-ю и 6-ю ступени частично или полностью учащийся, но постепенно все большее участие в расходах начинает принимать государство.

Итак, школа I поколения (для молодежи) включает 5-6 ступеней, из которых 1-я (самая высокая - 10 лет)

является обязательной для развитого государства, а по остальным можно подниматься в один или несколько приемов в силу профессиональной необходимости или личной склонности. В результате исчезнет ажиотаж у дверей вузов, дух соперничества абитуриентов, страх провалиться и не быть зачисленным. Хочешь - сиди на своем уровне, хочешь - поднимайся дальше, насколько и когда хочешь.

К этой школе мы уже сейчас можем предъявить конкретные требования. Здесь должны сочетаться техническая, математическая и гуманитарная подготовка для всех. Школа будет прививать экономическую, художественную, языковую, семейную, поведенческую культуру.

Там получат развитие гражданские, коллективистские, творческие навыки. Очень необходимы дух новаторства и индивидуальный подход. Учеба будет проходить в разных, но в общем в небольших группах и при небольшой преподавательской нагрузке, на высоком уровне механизации и автоматизации, с использованием ярекрасных учебных пособий, станет более самостоятельной и более активной, что при хорошо отлаженной режиссуре и четко действующей обратной связи обеспечит требуемый результат.

Школа I поколения существовала и существует - только она изменилась и продолжает меняться. А вот школ II и III поколений не было. Для взрослых такая школа только что построена, а для стариков начинает строиться.

До войны лишь учителя и врачи имели свои институты усовершенствования. Так уж считалось, что эти две профессиональные группы нуждаются в перманентной учебе, как несущие особую ответственность за тела и души людей.

После войны наиболее передовые ведомства стали обзаводиться курсами повышения квалификации руководящих работников. Это новшество совпало с увеличившимся интересом к личности руководителя и возникшей тревогой по поводу его невежества в методах управления и знания людей. Постепенно движение повышения квалификации охватило все ведомства и распространилось со среднего руководящего звена на высшее и низшее звенья. Большое впечатление производили тогда сообщения о том, что министры сели за парты, и рассказы, что делают они за этими партами.

Поскольку между категориями руководящих работников и специалистов нет четкой границы, в систему учебы стали постепенно вовлекать всех лиц с высшим и средним специальным образованием, и на вывесках, уже примелькавшихся в 70-е годы, утвердилось стереотипное название: "Институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов". В 80-е годы стало очевидным, что учеба взрослых не ограничивается повышением квалификации, однако название, к которому все привыкли, звучит оптимистично и его решили оставить.

Так, неожиданно для всех и даже для причастных к этому процессу сформировалась единая система школы и поколения. Генеральные директора и просто директора крупных предприятий учатся в Академии народного хозяйства, директора рангом пониже - в центральных институтах повышения квалификации союзных министерств, все остальные - в таких же институтах республиканских министерств и на областных курсах повышения квалификации.

Постепенно изменилось и становится все более серьезным отношение к учебе со стороны тех, кто посылает на учебу, кто учится, кто учит и кто отвечает за учебу.

Раньше зачастую сам факт вызова на учебу вызывал удивление и раздражение тем, что работников ни с того ни с сего отвлекают от работы. Потом те, кого посылали, начинали находить вкус в поездках: встряхнуться, посмотреть, как живут и работают люди, себя показать, узнать что-нибудь новое, обменяться опытом с соучениками, привезти семье гостинцев из столичного или областного центра. Теперь начинает подстегивать тревога: почему долго не отправляют, а вдруг других пошлют, а тебя нет, не означает ли это выход на пенсию?

Если за короткий период создать множество однотипных учреждений, то работать туда придут случайные люди, и с ними долго потом придется возиться. Так случилось с институтами повышения квалификации, где бывший преподаватель вуза наивно полагал, что взрослых надобно учить так же, как и студентов. Учитель взрослых - это сверхспециалист-учитель: заслуженный производственник, известный ученый, ответственный управленец, наделенный к тому же лекторским даром. Таких людей нужно прилежно искать, привлекать и использовать. Памятуя при этом, что они, как антеи, оторванные от земли, которая их питает, быстро теряют свою силу.

Вышестоящие органы, ответственные за работу школы и поколения, тоже не сразу обрели вкус к руководству ею и научились извлекать из этого пользу. Поговорка "на ловца и зверь бежит" оказалась вполне применимой в отношении взрослых учащихся. Корда впервые в жизни стали собирать вместе директоров цирков, начальников финотделов или главных врачей санаториев - грех не пользоваться этим: встречаться с ними, получать исчерпывающую информацию с мест, давать руководящие указания и играть в деловую игру "Профессиограмма", чтобы вырабатывать требования к должностям, которые учебные группы представляют. Но это не все. До всех, снизу доверху, начинает доходить, что отраслевые успехи непосредственно зависят от качества обучения тех, на ком держится отрасль.

Сейчас деятельность школы и поколения узаконена.

И когда появились правила, инструкции, нормативы - возникла угроза путаницы между двумя поколениями.

В будущем путаницы не будет. Вот основные особенности школы и поколения: учеба обязательна; финансирование производится полностью за счет государства; учебные группы формируют по должностному принципу, который не терпит типовых программ; в программах пе забывают о том, что повышение квалификации необходимо совмещать с ее сохранением, расширением кругозора и переквалификацией; контроль за содержанием программ и качеством преподавания производится на основе отзывов слушателей (обратная связь); если в школе I поколения сохраняются рудименты традиционной учебы, то в школе и поколения они полностью искореняются.

Выше мы уже говорили, что особенно эффективна учеба, совмещаемая с отдыхом. Это особенно важно для людей, с трудом отрывающихся от работы и после учебы обнаруживающих, что их работу никто не делал, и приходится долго нагонять коллег.

Помимо учебы с отрывом от работы, будет продолжать существование учеба на местах, но, конечно, она станет более ответственной и эффективной. Семинарами, лекторием, университетом долгое время больше интересовались общественные организации, чем администрация. Уже теперь - это прерогатива отдела кадров, а общественные организации только осуществляют контроль.

Даже крупные мастера лекторского искусства жалуются, что аудитория без отрыва от работы, как правило, бывает не готова к лекции, независимо от того, в какое время дня людей собирают и как называется лекция. Слушатели с трудом отрешаются от текущих дел, а в конце дня особенно нервничает женская часть аудитории. И когда лектор все же завладевает вниманием, его время истекает. Если через месяц лекция продолжается, он с огорчением констатирует, что большинство слушателей - новые люди, а меньшинство - с трудом его узнают и, конечно, ничего ни помнит, о чем говорилось в прошлый раз. Кроме того, лекции в актовых залах не поощряют пользоваться доской и вести блокнотные записи.

Мой коллега в профессиональном кругу поведал свой "случай на охоте". Его пригласили прочитать лекцию после окончания рабочего дня и установили жесткое время - 40 минут. Лектор был очарован аудиторией, которая никуда не торопилась и благожелательно слушала.

Правда, взгляды были какие-то снисходительные и позы вольные, но с этим, в принципе, можно было мириться.

40 минут - близко к 45 минутам - академическому часу. И тут была совершена роковая ошибка: пошла 41-я минута, и лектор стал закругляться; присутствующие, как по команде, встали и направились к выходу. Оказывается, подошла электричка, которая отвозит работников в город.