Все это было настолько странным, что он даже не стал разбираться в том, что происходит. Вместо этого он поднялся, увлекая за собой Джейми, которая тут же застонала от боли.

— Что-то не так? — тут же спросил Диллон. В его голосе прозвучала неподдельная тревога, и ему это не понравилось. Но он ничего не мог с собой поделать.

— Да нет, все хорошо. Может, я смогу идти сама…

— Я тебя понесу, — по правде сказать, ему нужен был предлог, чтобы не выпускать Джейми из рук. Когда она уедет, необходимость в предлоге исчезнет, но пока она здесь, он с нее глаз не спустит.

В кухне было холодно. Открытая дверь не только выпустила наружу ядовитый газ, но и впустила холодный ночной воздух. Он захлопнул наружную дверь, затем плотно закрыл дверь в гараж.

— Через минуту будет тепло… — начал он, но Джейми уже начала вырываться из его рук.

Невольно Диллон прижал ее к себе, но девушка успела прохрипеть слово «ванная», и ему не оставалось ничего другого, как выпустить ее. Она исчезла в уборной под лестницей, и он услышал, что ее снова вытошнило.

В желудке у Джейми ничего не осталось, так что все это не должно было занять много времени. Она заперла дверь на ключ, и хотя обычно такая мелочь не имела для Диллона значения, он все же решил на время оставить ее одну. В отличие от него, она была особой щепетильной, и это было самое малое, что он мог для нее сделать.

В гараже было тоже холодно, зато воздух почти очистился от выхлопных газов. Он снова закрыл раздвижные двери, оставив небольшую щель, чтобы проветрить помещение. Затем приступил к осмотру вольво.

Джейми оказалась права — переднее колесо было порезано. Оно не подлежало ремонту, но у него было достаточно покрышек, чтобы его заменить. Но если не он порезал шину, то это могла сделать только Джейми. Но зачем? Чтобы получить предлог не покидать Диллона?

Да уж, мечтать не вредно. Судя по всему ей удалось справиться с его компрессором, чтобы накачать остальные колеса, а это говорило о том, что девушка собиралась уехать. Кто же тогда раскромсал покрышку?

Логично было предположить, что это был Маузер. Верный старый друг, который повсюду совал нос, и знал, в чем нуждался его молодой друг, несмотря на все возражения Диллона. К тому же он носился с глупой романтичной идеей о том, что Джейми — идеальная женщина для Диллона.

Но Маузер исчез не сказав ни слова, хотя почти никогда не покидал городок. К тому же по натуре он не был разрушителем, даже во имя настоящей любви.

Он поможет Джейми устроиться и потом вернется, чтобы починить колесо. Если ему не удастся уговорит ее поехать в больницу, то нужно будет сначала уложить ее в постель, а потом заняться ремонтом. На повестке дня остался только один вопрос: в чью постель ее положить?

С другой стороны, этот вопрос решался очень легко. Конечно, Джейми не захочет спать там, где недавно валялась дохлая крыса — она предпочтет ей живую. К тому же, ему не придется спать — у него куча работы. Нужно привести в порядок автомобиль Джейми, проверить другие машины и попытаться узнать, что произошло на самом деле.

Джейми заглянула в гараж. Она выглядела бледнее, чем прежде, и ее шатало от усталости.

— Отправляйся в постель, — сказал Диллон. — А я тем временем починю машину. Ты сможешь уехать рано утром.

— И я должна тебе верить, потому что…

— Потому что у тебя нет другого выхода.

По крайней мере, это был честный ответ, хотя Диллон сомневался, что Джейми обрадуется его словам.

— Чертова крыса запачкала кровью мою постель.

Он кивнул и посмотрел ей в глаза.

— Ты знаешь, что делать, — спокойно сказал он. — Можешь даже закрыть дверь на ключ. Я буду спать здесь, на диване.

Джейми не смогла удержаться и украдкой посмотрела на диван в углу, ее бледное лицо окрасил нежный румянец. Диллон только вздохнул. Она и дальше краснела, как молоденькая девчонка. И это после того, что они вместе вытворяли. Просто уму непостижимо.

— Хорошо, — сказала она. И не дожидаясь ответа, развернулась и исчезла на узкой лестнице, да так быстро, что Диллон и глазом не успел моргнуть. По-видимому, в ней осталось больше энергии, чем он предполагал.

Ему до смерти хотелось за ней пойти. И вовсе не затем, чтобы заняться сексом, а просто лечь с ней в постель, обнять и прижать к сердцу. Хотя бы ненадолго, перед тем, как она уедет.

Но он уже решил, что больше никогда к ней не притронется. И он должен сдержать свое слово, даже не ради Джейми, а ради себя самого. Потому что он решил, что она принесет ему больше вреда, чем пользы. Потому что нужно ее отпустить, чтобы жить дальше. А еще потому, что разлука с ним — это лучшее, что он может сделать для Джейми Кинкейд.

В гараже было холодно от ночного морозного воздуха. Диллон очень устал. У него не займет много времени, чтобы починить колесо, а другие машины могут подождать до завтра. Да, завтра у него будет много свободного времени… А пока он сделает то, о чем говорил Джейми. Растянется на старом потертом диване и соснет немного, пока окончательно не упал от усталости. Мысли Диллона путались, разбредались в разные стороны. Если он сейчас не заснет, его голова разлетится на тысячу мелких осколков…

Зеленый комковатый диван был страшно неудобным. Последний раз он лежал на нем, когда с ним была Джейми, напуганная и возбужденная. Но сейчас-то она не с тобой, напомнил он себе. Нельзя шарахаться от каждого уголка дома, где побывала Джейми — тогда уж лучше его сжечь и переехать в другое место.

Нет, не станет он лежать на этом диване и думать о Джейми. Разве что ему страшно захочется спать.

Что же, когда-нибудь он забудет о женщине, разрушившей его жизнь. В конце концов, мы забываем даже о самом плохом, что с нами случилось.

Глава семнадцатая

Джейми даже не глянула в сторону своей покинутой спальни. Она знала, где будет спать этой ночью, силы ее были на пределе, и ей было все равно. Ночью больше, ночью меньше — какая разница? Что бы она ни сделала, от этого ничего не изменится. Она пойдет своей дорогой, а Диллон — своей. Но она знала — когда придет время уезжать, она почувствует вовсе не радость, а боль и сожаление.

Однако другого выхода у нее не было.

В комнате царил леденящий холод, потому что она открыла окно. Ей все время мерещилось, что удушающая вонь выхлопных газов следует за ней по пятам. Сегодня ей уже удалось обмануть смерть, и нужно быть совершенной дурой, чтобы испытывать судьбу еще раз. С другой стороны, может, она и была наивной дурой, раз осталась ночевать в этом доме.

Она устала настолько, что стянула с себя лишь влажные от снега джинсы, и забравшись в постель Диллона, укуталась одеялом. Ей было чертовски холодно, к тому же болела грудь и саднило горло. Она засунула руку под майку, чтобы расстегнуть лифчик, но обнаружила, что он уже расстегнут. Видимо, Диллон постарался, чтобы она могла свободно дышать, хотя лифчик не стягивал ее так уж сильно. Просто она не любила в нем спать. Наверное, Диллон об этом не знал. Впрочем, вскоре она обнаружила, что лифчик все еще застегнут, просто Диллон порвал или разрезал его спереди. Она не знала, когда он это сделал. Наверное, в тот момент она лежала без сознания.

Майка была тоже влажной, а грудь болела так, словно ее жег ледяной огонь. Она подтянула одеяло повыше, выключила свет и закрыла глаза. Ей хотелось, чтобы поскорей пришел сон, здоровый и крепкий.

Что же, мечтать не вредно, но после сорока пяти минут лежания с закрытыми глазами, Джейми сдалась. Она лежала в темноте и прислушивалась, как старый дом готовится к холодной ночи. А еще к шагам Диллона на скрипучей деревянной лестнице.

Однако он не пришел. Тогда она стала себя уверять, что это к лучшему, и ей нужно хорошо выспаться, чтобы набраться сил и ранним утром уехать из этого дома. И все же она продолжала лежать в темной спальне и ждать Диллона. Пока не поняла, что он уже не придет — скорей всего, он остался ночевать в гараже на старом продавленном диване, вдыхая остатки угарного газа. Ну что же, вольному — воля…