Таким образом женщина пустилась в путь вместе с мужем, деверем и золовкой; она была уверена, что всю дорогу до самой церкви св. Николя ее сопровождала и покойница. Когда этим добрым людям оставалось около двух лье до цели их похода, им пришлось остановиться в придорожной гостинице, известной как «Пристанище» ("Les Baraques"). Здесь молодой женщине стало так плохо, что мужчины были вынуждены на руках нести ее прямо до церкви, но как только паломница оказалась у дверей храма, так сразу смогла без всяких сложностей двигаться сама, и болезнь ее как рукой сняло. Этот удивительный случай рассказали мне, а также отцу ризничему все четыре паломника. По их словам, вот что напоследок сказала новобрачной покойная супруга ее мужа: "После того, как совершится половина необходимых паломничеств, вы меня больше не увидите". Простота и откровенность, с которой эти добрые люди поведали мне свою историю, не позволяет усомниться в том, что они излагали действительные факты". Этот рассказ Кальмэ комментирует следующим образом: "Здесь не говорится о том, что умершую молодую женщину отлучили от церкви, но очевидно, что она была связана торжественным обещанием или клятвой, вынуждавшей ее совершить эти паломничества, которые ей пришлось переложить на плечи своей преемницы. Следует отметить, что призрак так и не вошел в церковь, посвященную св. Николя, но по какой-то причине оставался снаружи".

Весьма необычный случай рассказывает Виперт, архидиакон знаменитой епархии Туль, описавший жизнь папы римского св. Льва IX — понтифика, который больше двадцати лет был епископом Туля[184] и скончался в марте 1054 года. Этот историк[185] сообщает нам, что за несколько лет до смерти св. Льва IX жители Нарни — городка, столь живописно расположившегося на высокой скале в том месте, где река Нера пробивается через узкое ущелье, чтобы впасть в Тибр, — с тревогой и удивлением заметили однажды загадочную группу людей, которая явно двигалась по направлению к городу. Магистраты, опасаясь какого-нибудь сюрприза, отдали приказ немедленно закрыть ворота, тогда как горожане тут же поспешили к городским стенам. Однако процессия, одетая в белое и время от времени то исчезавшая в утреннем тумане, то вновь появлявшаяся, совсем не походила на неприятельский отряд. Эти люди шли своей дорогой, не сворачивая ни влево, ни вправо. Говорят, так они и дефилировали мерной поступью до самого вечера. Всем было интересно узнать, кто эти люди; наконец один из самых известных горожан, человек большой решимости и отваги, осмелился обратиться к ним. К своему изумлению, он узнал среди них одного человека, который прежде много лет назад, еще до Асколи, был его хозяином, и о смерти которого ему недавно стало известно. Обратившись к нему по имени, горожанин спросил: "Кто ты, и откуда эта толпа?" "Я твой старый друг, — последовал ответ, — а эта толпа — призраки. Мы до сих пор не искупили грехи, совершенные при жизни, и нас еще не считают достойными Царства Небесного; поэтому мы выступили в поход как смиренные грешники, скромные паломники, чей удел — в скорбных стараниях и трудах посетить те святые места на земле, что нам предписаны. А сейчас мы идем от усыпальницы святого Мартина и следуем в святилище Фарфской Божьей Матери".[186]

Добрый бюргер настолько ужаснулся этому, что упал, будто его хватил удар, и проболел целый год. Именно он рассказал об этом необыкновенном событии папе римскому св. Льву IX/ Что касается всей этой компании, то ошибки здесь быть не могло: их видел не один человек и не группа — их наблюдал целый город. Хотя естественно, что появление у стен города столь крупной процессии могло вызвать немалую тревогу, ибо такое количество народа легко заподозрить во враждебных намерениях, но в принципе прибытие огромной толпы паломников было событием хоть и весьма необычным, но уж никак не уникальным. Целые армии пилигримов шли через всю Европу от одной святыни к другой; религиозное рвение, толкавшее людей на паломничество в Иерусалим, постоянно усиливалось; прошло не так много лет, и оно достигло высшей точки, вылившись в Крестовые походы. Уже к концу десятого столетия по берегам Дуная — излюбленной дороги в Святую Землю — на всем его протяжении было построено немало гостиниц, и странноприимных домов, где пилигримы могли отдохнуть и пополнить запасы продовольствия. В 1026 году Ришар, епископ Сен-Ванский, возглавил поход семисот паломников в Палестину; все расходы взял на себя Ришар И, герцог Нормандский. В 1065 году под предводительством Понтера, епископа Бамбергского, в паломничество отправилось свыше двенадцати тысяч немцев. Они пересекли всю Европу, а продвигаясь по Палестине, были вынуждены искать убежища в разрушенной крепости, где им пришлось отражать натиск разбойничьих орд бедуинов.[187] А сам Понтер действительно умер в том же году в городе Оденберг (Шопрон) в Венгрии, занимаясь подготовкой Крестового похода. В 1073 году папа св. Григорий VII серьезно подумывал над тем, чтобы лично возглавить пятьдесят тысяч вооруженных паломников, которые должны были отправиться на Восток, изгнать мусульман из Палестины, освободить Гроб Господень и восстановить единство христиан. Так что само по себе появление той огромной компании паломников у стен Нарни при всей своей удивительности было событием весьма вероятным и вполне понятным.

В своем "Противоядии от атеизма" (III, 12) доктор Генри Мор приводит некоторые примечательные примеры одновременного появления сразу множества призраков. Он говорит: "В наших английских летописях также рассказывается о призраках, вооруженных людях, пеших и конных, которых много вечеров подряд видело одновременно немало людей: на полях северной Англии и Ирландии эти призраки вели нескончаемые сражения, и в местах их битв трава была вытоптана". Последнее согласуется с тем, что сообщает Николея Лангбернхард в "Рассказе о танцорах с раздвоенными копытами": в кругу, вытоптанном этими дьявольскими плясунами, еще долго оставались отпечатки их копыт.

Но эти призрачные стычки, происходящие на земле, напоминают мне о последней части этого довода и заставляют обратить взор в Небеса. Обходя молчанием все прочие чудеса, расскажу лишь о самых известных, которые совершенно невозможно объяснить никакими иными причинами, кроме как действиями Духов. Эти чудеса — появление в небе призрачных воинов, сходящихся в схватке друг с другом. Есть так много примеров подобных чудес в хрониках, что было бы излишним приводить любой из них. Общеизвестно чудо, произошедшее перед великой резней, учиненной Антиохом в Иерусалиме, в результате которой было истреблено не менее восьмидесяти тысяч человек: об этом говорится в Библии, в пятой главе второй книги Маккавейской. Историк пишет: "Случилось, что над всем городом почти в продолжение сорока дней являлись в воздухе носившиеся всадники в золотых одеждах и наподобие воинов вооруженные копьями, и стройные отряды конницы, и нападения и отступления с обеих сторон, обращение щитов, множество копьев и взмахи мечей, бросание стрел и блеск золотых доспехов и всякого рода вооружения". А Иосиф Флавий также пишет, что подобные чудеса происходили перед разрушением города императором Титом, во что нельзя было бы поверить, если бы не свидетельства очевидцев.

Похожие явления наблюдались в Древнем Риме в эпоху гражданских войн между Марией и Суллой. Меланхтон утверждает, что несметное число такого рода чудес видели по всей Германии с 1524 по 1548 год. Снеллиус в числе тех мест, где подобные сражения видели в воздухе не выше уровня крыш домов, особо выделяет Аморсфорт; упоминает он и Амстердам, где в воздухе разыгрался призрачный морской бой, длившийся один или два часа подряд, и его наблюдали тысячи людей".

Никто не утверждает, что та толпа паломников, что дефилировала под стенами Нарни, действительно состояла из оживших трупов — напротив, нам дают понять, что это были просто призраки. Но что касается тех людей, которые умирают, будучи отлученными от церкви, то, надо полагать, они скованы наложенным на них отлучением и в случае воскрешения из гроба действительно выходит мертвое тело во плоти. В жизнеописании Либентия I, архиепископа Гамбургского и Бременского, который скончался 4 января 1013 года, а своей епархией руководил в период правления короля Свена Тодескега,[188] говорится, что этот архиепископ отлучил от церкви некоторое количество пиратов; один из них был затем убит и похоронен где-то на побережье Норвегии. Там по какой-то случайности, спустя почти пятьдесят лет его тело эксгумировали и нашли, его прекрасно сохранившимся, без всяких признаков разложения. Возникла жуткая паника, которая стала распространяться по всей округе; наконец нашли одного епископа, который понял, в чем дело, и произнес необходимую формулу освобождения от наказания, после чего труп рассыпался в прах. В одном из вариантов повествования утверждается, что тем самым прелатом был Алюред Винчестерский, но это вызывает большие сомнения. Рассказывают, что тела тех, кого насмерть поразила молния, часто не подвергаются процессу разложения; подобного мнения придерживается и автор ряда медицинских исследований Захиас. Амбруаз Парэ объясняет это тем, что трупы пораженных молнией оказываются как бы набальзамированными серой, которая и предохраняет их от гниения, действуя в данном случае подобно соли.