Удерживая ее за своей спиной, Грант остановился и тихо переговорил с пожилым мужчиной, у которого слезились глаза, и весь вид выражал недовольство тем, что его побеспокоили. Наконец, Грант поблагодарил его и отошел, так и не убрав крепкой хватки с руки Джейн.

- Дочь старшего кузена его сводной сестры принимает постояльцев, - пояснил он ей, и Джейн проглотила смешок.

- А ты знаешь, где живет дочь старшего кузена его сводной сестры?

- Конечно. Вниз по улице, повернуть налево, потом повернуть направо, пройти по переулку до дворика в тупике.

- Ну, если ты так говоришь.

Естественно, он легко нашел постоялый двор, и Джейн прислонилась к белому глинобитному забору, окружающему внутренний двор, пока он звонил и разговаривал с маленькой, пухлой женщиной, появившейся в дверях. Похоже, она не горела желанием принимать настолько перепачканных гостей. Грант передал ей пачку банкнот и объяснил, что он и его жена занимались полевыми исследованиями для Американской фармацевтической компании, но их транспорт сломался, и им пришлось идти пешком от самого лагеря. Не важно, что повлияло на сеньору Трехос: деньги или жалостливый рассказ, но выражение ее лица смягчилось, и она открыла решетку, впуская их.

Видя, как напряжено лицо Джейн, сеньора Трехос смягчилась еще больше.

- Бедный ягненочек, - проворковала она, не обращая внимание на состояние одежды Джейн, и обняв своей пухлой ручкой ее поникшие плечи. – Совсем измучились, да? У меня есть приятная прохладная спальня с мягкой кроватью для вас и сеньора, и я принесу вам кое-чего вкусненького поесть. Тогда вы почувствуете себя лучше?

Джейн не могла не улыбнуться добрым темным глазам женщины.

- Все, что вы перечислили, звучит чудесно, - ухитрилась сказать Джейн на ломаном испанском. – Но больше всего мне нужна ванна. Это возможно устроить?

- Ну конечно же! – гордо просияла сеньора Трехос. – У нас с Сантосом вода подогревается котлом. Он привозит топливо из Сан-Хосе.

Непринужденно болтая по дороге, она провела их в свой уютный дом с прохладным кафельным полом и успокаивающими белыми стенами.

- Комнаты наверху заняты, - сообщила она извиняясь. – У меня есть только одна комната внизу, но она уютная, прохладная и ближе расположена к удобствам.

- Спасибо, сеньора Трехос, - поблагодарил хозяйку Грант. – Нижняя комната вполне нас устроит.

Так и было. Комната оказалась маленькой, с непокрытыми полами и простыми стенами белого цвета, изящным арочным окном, а также небольшим умывальником с кувшином и тазом на нем. Кроме двойной кровати с деревянным корпусом и бамбукового кресла, другой мебели не было. Джейн уставилась на кровать с неприкрытой жаждой. Та выглядела такой прохладной и удобной, с большими пуховыми подушками.

Грант еще раз поблагодарил сеньору Трехоc, после чего она вышла собрать им что-нибудь на ужин, и они остались одни. Взглянув на него, Джейн обнаружила, что Грант неотрывно смотрит на нее. Почему-то быть с ним наедине в спальне и в джунглях чувствовалось по-разному. Там их уединение было вынужденным. Здесь создавалось ощущение закрытости от мира, взаимного движения к большей близости.

- Ты первая принимаешь ванну, - наконец произнес он. – Смотри, не засни в ней.

Джейн не стала тратить время на возражения. Она по запаху нашла дорогу на нижний этаж, пока не наткнулась на сеньору Трехоc, к счастью оказавшуюся на кухне.

- Простите, сеньора, - произнесла Джейн запинаясь. Она недостаточно знала испанский, чтобы объяснить, что ей нужен халат или что-то вроде, чтобы надеть после ванны, но сеньора Трехоc мгновенно догадалась, о чем речь. Несколько минут спустя ей вручили простую белую ночную сорочку и препроводили в вожделенную ванную комнату.

В ванной был потрескавшийся кафель, и старомодная глубокая ванна на ножках в виде когтистых лап, однако как только она открыла кран, тот, как и положено, выдал поток горячей воды. Вздохнув от удовольствия, Джейн быстро отстегнула рюкзак от своего пояса и убрала его в сторону, затем в спешке содрала с себя одежду и забралась в ванну, не желая ждать, пока та наполнится. Жар проник в измученные мышцы, и у Джейн вырвался стон наслаждения. Как бы не хотелось лежать здесь часами, Грант ждал своей очереди принять ванну, поэтому она не позволила себе откинуться на высокий бортик и расслабиться. Она быстро смыла с себя все слои грязи, все еще не веря в то, что она снова чистая. Затем она вымыла волосы, вздохнув от облегчения, когда пряди стали блестящими и заскользили сквозь пальцы мокрым шелком.

Торопясь, она обернула голову полотенцем и достала безопасную бритву из рюкзака. Сидя на краю ванны, она побрила ноги и подмышки, затем нанесла на кожу увлажняющий крем. Улыбка не сходила с ее лица, когда она думала о том, как будет чудесно снова провести ночь в объятиях Гранта. Она хотела быть чистой, сладко пахнущей, и чтобы кожа ее была шелковистой на ощупь. В конце концов, завоевать любовь воина трудно, поэтому Джейн собиралась использовать все доступное оружие. Она почистила зубы, расчесала мокрые волосы и натянула через голову белую ночную сорочку, понадеявшись, что не наткнется на других постояльцев сеньоры Трехос на обратном пути в комнату. Сеньора сказала ей оставить свои вещи на полу в ванной, чтобы она могла их постирать, так что Джейн подхватила рюкзак и поспешила вниз по коридору в их комнату, где ждал Грант.

Он закрыл жалюзи на арочном окне и сейчас стоял, оперевшись плечом в стену, отказываясь садиться в единственное кресло. Он вскинул голову, когда она вошла, и его непроницаемые зрачки в центре золотых радужек расширились, пока не остался всего лишь тонкий янтарный ободок вокруг темноты. Джейн помедлила, бросая сумку у кровати, неожиданно застеснявшись, несмотря на бурный секс, который она разделила с этим мужчиной ранее. Он так на нее смотрел, будто собирался немедленно наброситься, и Джейн застыла, скрестив руки на груди, осознавая, что тонкая сорочка отнюдь не скрывает ее наготу. Она прочистила внезапно пересохшее горло.

- Ванная в полном твоем распоряжении.

Грант медленно выпрямился, не отрывая от нее взгляд.

- Почему бы тебе не пойти в постель?

- Я лучше подожду тебя, - прошептала она.

- Я разбужу тебя, когда буду ложиться. – Сила его пристального взгляда обещала ей, что она не будет спать одна этой ночью.

- Мои волосы…Я должна высушить их.

Он кивнул, и вышел из комнаты. Джейн ослабев, присела в кресло, ее бросило в дрожь от того, как он на нее смотрел. Наклонившись, она энергично вытерла волосы, затем стала сушить их с помощью щетки. Они были такими густыми и длинными, что так и не успели высохнуть, когда Грант вернулся в комнату и тихо стоял, наблюдая, как она сидит, опустив голову, как тонкие руки изгибаются, когда она проводит щеткой по темной массе. Джейн выпрямилась, потрясла головой, чтобы отбросить волосы за спину, и на мгновение они замерли, глядя в глаза друг другу.

Они уже занимались любовью раньше, но сейчас чувственное напряжение звенело между ними как электрический ток.

Он побрился, вероятно, используя ее бритву, которую она оставила в ванной. Она впервые видела его без многодневной щетины, и от чистых, твердых черт его исцарапанного лица у нее перехватило дыхание. Его наготу прикрывало только полотенце, обернутое вокруг тонкой талии, и пока она смотрела, он легко стянул полотенце и уронил его на пол. Протянув руку за спину, он запер дверь.

- Ты готова лечь в кроватку?

- Мои волосы…недостаточно высохли.

- Оставь их, - сказал он, подойдя к ней. Щетка упала на пол, когда он потянул ее из кресла. Тотчас она оказалась в его руках, поднятая на ноги его агрессивным объятием. Их губы жадно встретились, ее пальцы запутались в его потемневших от воды волосах. Рот Гранта был свежим и горячим, язык проникал глубоко, в поцелуе, заставившем ее хныкать, когда потоки страсти обожгли ее нервы.

Он был твердым там, где прижимался к ней, его мужественность скользила по ее мягкости, он мял ее бедра, тер ее об себя. Джейн отстранилась, переводя дыхание, и уронила голову на его широкое плечо. Она не могла вместить то дикое удовольствие, что он пробуждал в ней, ее тело вышло из под контроля, почти достигнув пика, который обещало ей его возбуждение. Она была почти довольна, живя целомудренно годами. Страсть дремала в ней, пока не появился Грант. Он был дик, свободен и прекрасен, как величественный ягуар, безмолвно скользящий по непроходимым джунглям.