— Я делаю, что могу, — ответил ему шериф, поворачивая лошадь и выезжая на середину улицы, раздраженный тем, что болтливый Хоп стал свидетелем его отъезда. Он не сомневался, что Хоп теперь обязательно вернется в салун с этой информацией и раздует это бог весть во что. Так он и поехал, матерясь на себя самого за допущенную ошибку, на Рада Темплтона, который тоже сделал ошибку тогда, когда Уоллен имел некоторую власть над Кидом Уайлдером и мог выдворить бандита с территории своей юрисдикции.

Но Рад Темплтон предпочел договориться с Уайлдером, предложив ему свободу и покровительство взамен на неприкосновенность его собственности и владений от шалопаев Уайлдера.

Уоллен сознавал, что запросы Уайлдера возрастают и он не сомневался, что в конце концов эти запросы достигнут такого уровня, что Темплтону придется нарушить договор. Тогда он должен будет сделать то, что обязан был сделать с самого начала, то есть схватить Уайлдера или лишиться всего.

Шериф Уоллен скакал в ночи, с ненавистью думая о седле, которое вертелось под ним, и томясь одиночеством. Еще более ненавистной для него была мысль, что на следующий день ему придется ехать в Пулл-Крик, где как он знал, Кил Уайлдер должен был встать лагерем, на время, которое понадобится для того, чтобы промотать денежки полученные всего два дня назад от Рада Темплтона.

Чем дольше Джоэль Хендри слушал рассказ Мэтта Хопа, тем задумчивее он становился.

Его предыдущее мнение о Лэнке Уоллене было, как о честном человеке, который выполняет свой долг перед городом, выступая в защиту горожан всякий раз, когда кто-либо угрожал их покою. Однако, теперь в его мыслях возникло некое неоспоримое сомнение в Уоллене. Джоэль был уверен, что блюститель закона должен бы быть более обеспокоен убийством в его городе и более решительно высказываться против Кида Уайлдера.

Точно так же, как Уоллен предпочел легкий способ избавиться от домоганий Джоэля, так и предложением мэра Темплтона был совет забыть о Уайлдере. Помимо всего этого Джоэль много думал о Люси Темплтон, о том, ошеломившем его известии, что она была склонна относиться к нему с нежностью. В другое время, когда бы был жив Линус и его ранчо находилось бы в добром соответствии, он мог бы почувствовать желание обсудить вместе с ней планы на будущее. Теперь у него не было времени для этого, хотя он чувствовал теплоту внутри себя, когда думал о Люси.

Джоэль допил виски и подойдя к Хопу, спросил:

— Мэтт, в какую сторону отправился Уоллен?

— Прямо к южным холмам, Хендри. Ты отправишься за ним?

— Он не должен ехать в одиночку. Как известно, с Уайлдером было три человека.

Мэтт Хоп живо кивнул.

— Ты чертовски прав. Если ты поедешь, то я бы присоединился к тебе, Хендри, если ты, конечно не возражаешь.

— Я не возражаю, если ты знаешь дороги и тропы вокруг.

— Как линии на своей ладони, мистер. Седлай лошадь и жди меня у платной конюшни, да прихвати оружие.

Хендри вышел из салуна. Марк Бевин скрытно наблюдал за Хопом, пока тот допивал свою выпивку и когда Хоп протянул ему обратно через стойку пустой стакан, Бевин тихо сказал:

— Будь чертовски осторожен, Хоп. Эти бандиты очень хитры и опасны.

— Ты беспокоишься о доходах своего салуна, Бевин? — спросил его, усмехаясь Хоп и пошел прочь, оставив бармена браниться на него.

Спустя десять минут он присоединился к Джоэлю Хендри, ждавшему позади конюшни и они вместе поскакали из города, в теплую ночь. Шериф Уоллен только на двадцать или тридцать минут опережал их.

Они скакали всю ночь, Хоп выбрал короткую тропу через холмы, и когда солнце появилось на горизонте, оповещая о начале нового дня, то оба всадника выглядели уставшими.

Они сделали привал и Хоп пошел осмотреть местность. Он скоро вернулся, сообщив, что не обнаружил никаких следов, хотя он был уверен, что любой, знающий местность так же хорошо, как Лэнк Уоллен, должен был проехать по той же тропе, что и они. Хоп также сообщил Хендри, что они были в четырех часах езды от Пулл-Крик — удаленного городка, в котором он бывал дважды за его жизнь, каждый раз находя это место самым печальным поселением, из тех, в которые отваживался когда-либо наведываться.

Они свернули лагерь через час и продолжили путь, и в последующие три часа Мэтт Хоп пытался доказать себе, что он не какой-нибудь городской увалень, а человек прекрасно читающий следы.

Теперь каждого из них беспокоил тот факт, что на их пути не было и намека на то, что здесь проезжал шериф Уоллен. Даже когда они вломились в безжизненную местность, за которой и лежал Пулл-Крик, по прежнему никаких следов шерифа не наблюдалось. Они уже находились почти в миле от показавшегося на горизонте городка с его строениями из необожженного кирпича, загонами для скота и салуном, когда прогремевший выстрел преградил им путь.

Второй выстрел раздался из кустарника чуть правее их. Пуля ударила в Мэтта Хопа и выбила его из седла. Мэтт не выдавал стонами своих страданий, даже когда он перевернулся на бок и взглянул снизу-вверх на Джоэля, вся боль была только в его побледневшем лице. Хендри понял, что его спутник смертельно ранен.

Лэнк Уоллен услышал выстрел и пошел к своей лошади. Вскочив в седло, он взглянул вниз на Лона Камбера, крепко сбитого мужчину с угрюмыми чертами лица.

— Куда тебя черти несут, Уоллен? — спросил тот.

— Нет смысла оставаться здесь дольше. Если меня заметят с тобой, то все пропало.

— Как быть с теми двумя, что волочились за тобой? — делая кислую мину, спросил Камбер.

— А ты с Джесси на что? Позаботьтесь о них.

Камбер посмотрел в ответ с еще более кислым видом. Второй выстрел неумолимо разрушил безмолвие заднего дворика салуна и Уоллен разуверил Камбера.

— А ты ведь говорил, что Рич стреляет без промаха. Черт бы его побрал, он просто хвастун, вымоченный в виски. О'кей, разберитесь с теми двумя и затем уезжайте и разыщите Кида. Передай ему, чтобы он на это время не переступал закон. Темплтон будет иметь с ним дело и захочет его возращения может быть через месяц, и опасайтесь каких-либо переселенцев, передвигающихся группами. Увидимся, Камбер.

Лон Камбер выругался и отправился к лошади, привязанной к перекладине. Он неторопясь влез в седло, в то время, как Уоллен уже пересек двор и скакал в сторону гряды холмов, лежащих милях в двух от поселения.

Камбер повернул лошадь и поскакал в другом направлении, все еще злясь и продолжая ругаться. Он направился к холму, позади которого росли кустарники, в которых засел Джесси Рич.

Камбер скакал под палящими лучами полуденного солнца, пот стекал по его телу ручьем и запах становился невыносимым. Кид Уайлдер приказал Ричу и ему подождать в городке на тот случай, если кто-нибудь отправится по их следам, и уже два дня Камбер ничего не делал и только потел под жарким солнцем.

Для него было бы даже маленьким облегчением сделать что-нибудь, кого-нибудь пристрелить. Он надеялся, что Уоллен окажется прав, и что те парни, которых они остановили окажутся хвастунами и пьяницами.

Камбер въехал на холм и увидел внизу Джесси Рича. Еще далее на открытом месте он заметил человека, который лежал возле ног своей лошади, другая лошадь скакала с волочащимися за ней поводьями, а ее хозяин неподвижно лежал на земле.

Камбер пустил своего коня вскачь и крикнул.

— Мы взяли их, Джесси. Поехали посмотрим, кто это.

Джоэль Хендри слышал эти слова и плотнее прижался к земле, укрываясь за телом Мэтта Хопа. Хоп продолжал еще дышать, но был на грани смерти и Джоэль Хендри ничего сейчас не мог для него сделать.

Он поднял свой револьвер, старательно прицелился в здоровенного парня, подъезжающего галопом с правой стороны и нажал на курок.

Пуля продырявила грузное тело всадника и Хендри увидел, как он упал вперед, уцепившись за шею коня, затем свалился с седла и чертя сапогами по земле, оторвался только спустя пятьдесят ярдов.

Второй всадник натянул поводья и стрелял теперь без остановки, мешая Джоэлю произвести прицельный выстрел в него. Тем не менее он открыл огонь и его выстрелы вынудили всадника отступить. Он развернул свою лошадь и поскакал назад к холму.