Жертва Трех Королей

Если вы когда-нибудь окажетесь в Новой Зеландии или Австралии и вам доведется сесть за карточный стол с кем-либо из здешних старожилов, возможно, вы услышите странное слово "Элингамайт". Так местные картежники иногда называют карточную комбинацию "три короля". Это своего рода дань памяти пароходу, погибшему сто лет назад у островов Три-Кингс —Три Короля. Однако слово "Элингамайт" вспоминают не только любители покера, но и охотники за затонувшими сокровищами...

В 5 часов вечера 5 ноября 1902 года австралийский пароход "Элингамайт". имея на борту около 200 пассажиров и членов экипажа, вышел из Сиднея в новозеландский порт Веллингтон. Это было надежное стальное судно водоизмещением около 4 тысяч тонн, построенное в Глазго в 1887 году по заказу судоходной компании Хаддарта Паркера. Оно было занесено в состав резервного военно-морского флота Великобритании: палубы были укреплены на случай установки на них пушек. Уже несколько лет "Элин гамайт" благополучно плавал вдоль берегов Австралии, перевозя пассажиров, почту и срочные хрузы. В последнем рейсе пароход вез в своих трюмах ценный груз — деньги, принадлежавшие банку Нового Южного Уэльса. Сумма золотых и серебряных монет, по некоторым сведениям, составляла более 170 тысяч фунтов стерлингов.

8 ноября на подходе к северной оконечности Новой Зеландии судно попало в густой туман. Капитан Эттвуд приказал уменьшить ход судна до 5 узлов и выставить на бак впередсмотрящих. Не прошло и часа, как раздался отчаянный крик матроса: "Прямо по носу буруны!" Машинный телеграф был мгновенно переведен на "полный задний ход". Но было слишком поздно — спустя две минуты "Элингамайт" выскочил на гряду подводных рифов острова Уэст-Кинг.

Несмотря на то что пароход затонул уже через двадцать минут, люди успели сесть в шлюпки. Посадка в них проходила без паники, в полном соответствии с морской традицией: сначала место заняли женщины и дети, а потом мужчины. На "Элингамайте" было шесть спасательных вельботов и два деревянных плота. Все их удалось благополучно спустить на воду, и лишь одна шлюпка была опрокинута волнами. Оказавшихся в воде пассажиров спасли с других шлюпок. Капитан Эттвуд покинул тонущий пароход последним — его подобрал один из вельботов.

Видимость у берега была плохая, и шлюпки, державшиеся некоторое время рядом, вскоре рассеялись. Один из вельботов, в котором находилось 45 человек, волнами ударило о крупный обломок парохода, в результате чего в борту образовалась течь. Матросы, управлявшие этой шлюпкой, сняли с себя рубахи и кое-как заткнули пробоину. Хотя течь уменьшилась, удержать вельбот на плаву можно было, только непрерывно вычерпывая воду. С трудом удалось догрести до берега. Волны прибоя подняли шлюпку и швырнули ее о скалы — все, кто в ней находился, очутились в воде. С ссадинами и ушибами люди выбрались на прибрежные скалы.

Другую шлюпку выбросило на берег у небольшого каменного выступа, под которым возвышалась высокая скала. Двое матросов попытались вскарабкаться на ее вершину, чтобы разжечь там сигнальный костер, который привлек бы внимание какого-нибудь проходящего мимо судна, но это им не удалось — скала была слишком отвесной.

Спасательные плоты были очень неуклюжи, рулей у них не имелось, а управлять ими с помощью весел очень непросто. Судовой казначей, который командовал одним из вельботов, приказал людям, находившимся на плотах, удерживать их рядом. На одном из них находилось одиннадцать человек, на другом, который был немного больше, — шестнадцать.

Вскоре плоты потеряли друг друга из виду в тумане. На малом плоту решили грести к берегу, хотя никто точно не знал, в каком направлении он находится. Люди гребли, сменяя друг друга на веслах. Когда туман рассеялся, они поняли, что гребли в противоположную сторону: остров Уэст-Кинг теперь находился от них гораздо дальше, чем прежде. Плот повернули. Но туман снова начал сгущаться, и опять им пришлось двигаться вслепую. Когда через несколько часов туман рассеялся, оказалось, что остров, к которому они плыли, и на этот раз остался в стороне.

Примерно в 200 метрах люди увидели крошечный каменистый островок, и, поскольку все были измучены, было решено на него высадиться. Но как ни старались гребцы, как ни выбивались из сил, сильный ветер и встречное течение не давали плоту хода. После часа тщетных усилий первоначальный план пришлось изменить: они решили добраться до острова Грейт-Кинг, который виднелся в полумиле. Спустя два часа едва живые от усталости обитатели плота наконец достигли берега. На плоту они написали: "Пароход "Элингамайт" разбился у Трех Королей. Пришлите помощь" и пустили его по течению в надежде, что его заметят с какого-нибудь проходящего мимо судна.

Проведя на острове холодную, мучительную ночь, потерпевшие кораблекрушение отправились на поиски пищи. Единственное, что им удалось раздобыть, это водоросли и крабы. В Шубине острова люди нашли лужу со стоячей водой и утолили жажду. Спички, которые у них были, оказались промокшими. Когда их удалось просушить, люди наконец смогли обогреться у костра.

Одному из пассажиров пришлось перенести болезненную мучительную операцию. Во время спуска шлюпок с "Элингамайта" его рука попала между релингом и бортом шлюпки — три пальца были раздроблены. Чтобы не допустить гангрены, один палец отрезали перочинным ножом...

А тем временем весть о гибели "Элингамайта" достигла Новой Зеландии — в половине первого дня 10 ноября шлюпка, которой командовал старший штурман Л. Беркетт, прибыла в городок Хохоура, расположенный на восточном берегу острова Северный, примерно в 210 милях от Окленда. В этой шлюпке находилось тридцать семь пассажиров и пятнадцать членов экипажа. Шлюпка доставила труп одной пассажирки, которая умерла по пути от сердечного приступа.

На поиски терпящих бедствие незамедлительно отправилось несколько судов: "Клансман", "Омапере", "Грей-хаунд" и военный корабль "Пингвин". Пароход "Зеландия", который незадолго до этого вышел из Окленда в Сидней, был остановлен на пути и тоже послан на поиски. 11 ноября этот пароход спас в районе катастрофы восемьдесят девять человек. Спасенными оказались обитатели трех шлюпок и малого плота. Ненайденными оставались шлюпка, в которой должны были находиться тридцать человек, и второй плот.

Поиски продолжались трое суток. Лишь 13 ноября, когда почти пропала надежда отыскать людей, с "Пингвина" заметили плот. Из шестнадцати человек на нем осталось всего восемь. Их состояние было крайне тяжелым: кожа была обожжена солнцем и разъедена морской водой, они настолько ослабели, что едва могли говорить. Собравшиеся на причале с недоумением разглядывали выгруженный с "Пингвина" деревянный плот, не веря, что эти спасенные провели на нем среди волн целых пять дней. Действительно, это было весьма ненадежное сооружение длиной 12 и шириной 7 футов, состоявшее из двух поплавков, соединенных между собой тонкими досками.

За время плавания на "Пингвине" лишь один из спасенных, Стивен Нейл, смог более или менее прийти в себя и рассказать ожидавшим их репортерам о случившемся. Вот что он поведал.

"Наш плот был сильно перегружен и глубоко сидел в воде. У нас не было никакого укрытия ни от холодного ветра, ни от волн, ни от палящего солнца. Мы едва могли держаться на мокрых досках, и через плот все время перекатывались волны. Нас мучали голод и жажда — на нашем суденышке не оказалось никаких запасов воды и провианта. На второй день мы выловили из воды два яблока — Бог его знает, откуда они там взялись! Одно мы поделили на шестнадцать частей и сразу съели. На рассвете третьего дня, во вторник, умерли трое. Их тела пришлось столкнуть в воду, и их тут же растерзали акулы, которые то и дело кружили вокруг плота.

Течения и волны играли нашим плотом как игрушкой. Один раз его принесло к одному из островов Три Короля, и мы уже решили, что спасены. Но, увы, хотя до него оставалось каких-нибудь двести метров, из-за сильного течения и ветра подойти к острову было невозможно.